— Это правда, Джек? — робко спросила девушка, и на ее губах появилась слабая улыбка. — Ты действительно так думаешь?

В сердце Грейс скопилось столько нежности к Джеку, что оно едва не разорвалось пополам.

— Клянусь, это так!

— Спасибо… — Она улыбнулась уже увереннее и пошутила: — А ты не мог бы все это повторить в присутствии Фила?

— Фил и так в курсе, — проворчал Джек, испытывая смущение от своего порыва. — Он тебя обожает.

— Да, он просто обожает меня… изводить… — Грейс вовсе не хотелось развивать сейчас тему ее взаимоотношений с Филом.

Чего ей сейчас действительно хотелось — это просто побыть с Джеком еще немного. Она горячо желала восполнить пробелы в том, что касалось его самого и его жизни. Девушка жаждала узнать, о чем он думает, мечтает, какие у него планы на будущее. Ей хотелось… Хотелось слишком многого, гораздо больше того, что могли предполагать просто дружеские чувства, много лет существовавшие между ними.

Признав сей бесспорный факт, Грейс почувствовала, что внутри у нее все сжалось. Но не от холода, паники или страха, а очень даже приятно сжалось, словно от предчувствия каких-то удивительных и прекрасных событий. Это чувство было очень похоже на то, что она испытывала в детстве перед Рождеством: когда ей постоянно слышался звон колокольчиков, подвешенных к саням Санта-Клауса; когда папа уже принес большую душистую елку и снял с чердака огромные коробки с игрушками и мишурой; а где-то — Грейс, конечно, не знала, где именно, но догадывалась! — было заготовлено и припрятано множество ярких коробок с подарками!

Господи, но она давно вышла из детского возраста, а до Рождества еще несколько месяцев, так почему ее охватывает это сладкое и волнующее чувство приближающихся чудес?!

— Джек!

— Грейс!

Они произнесли это одновременно и невольно рассмеялись.

— Говори первая! — улыбаясь, сказал он.

— Знаешь, из-за всех этих «разборок» я ужасно проголодалась. Давай поедем куда-нибудь и поедим.

— Ты прямо читаешь мои мысли: я хотел предложить тебе то же самое.

— Вот и чудесно, поехали…

Глава 13

Грейс была так взволнована своими мыслями и чувствами, что стала не только очень чувствительной, но и очень рассеянной. Вот, например, как сейчас: глаза ее вновь затуманила пленка каких-то странных слез, а едва Грейс попыталась нашарить в сумочке бумажные платочки, как поняла, что сумочка у нее отсутствует.

— О, Джек, прости… Кажется, я забыла в машине свою сумочку.

— Я принесу…

— Я подожду тебя здесь.

Джек отправился за ее сумкой, а Грейс принялась смотреть ему вслед. Ей пришло в голову, что она снова рассматривает Джека так, словно видит его в первый раз. Откуда взялась эта уверенная, пружинистая походка, ведь ей всегда казалось, что Джек ходит тяжеловато, едва не шаркая ногами по полу? Почему ей никогда не приходила в голову мысль посмотреть, как мерцают золотые искры при свете солнца в его жестких волосах каштанового цвета? Почему она не обращала внимания на его подтянутую фигуру, на его узкие бедра и широкий разворот плеч? Одни сплошные «почему»… Нет, ей нужно в срочном порядке наверстывать упущенное…

— Привет, Грейс!

Девушка невольно вздрогнула — отчасти от неожиданности, отчасти потому, что мгновенно узнала позвавшего ее человека. О, только не это! Почему на нее все сваливается именно сегодня?!

Она обернулась так неловко, словно была роботом с плохо смазанными шарнирами. Так и есть: Ричард и Тина. Он — высокий и немного томный темноволосый красавец. Она — хрупкая, светлокожая, невинная и беззащитная… О, химера! Уж Грейс-то знала эту блондинку с повадками белой акулы как облупленную! На красивых губках играет милая улыбочка, а пальцы намертво вцепились в рукав Ричарда, словно он в любой момент может броситься наутек — возможно, так оно и есть на самом деле! — и в этом вся она, Тина… На ее счастье, Грейс забыла сумочку в машине!

— Привет, — вежливо поздоровалась она, напустив на себя скучающий вид. Тина уцепилась за рукав Ричарда еще сильнее, так что побелели костлявые пальчики с невероятной длины наманикюренными ногтями. Грейс едва не закатила глаза в притворном отчаянии.

Будто росянка… Ей-богу, росянка… — подумала она, неожиданно вспомнив школьный курс по биологии и красочную фотографию с коварным цветочком, на котором поблескивают капельки лжеросы. Но стоит глупой, истомившейся от жажды мушке присесть, чтобы испить божественного нектара, как она уже в гибельном капкане!

— Здравствуй, Грейс, — пролопотал Ричард. — Прекрасно выглядишь!

— Спасибо, — скупо отозвалась девушка и выдавила улыбку, надеясь, что этим обмен любезностями и закончится.

Но даже этой лаконичной благодарности и вымученной улыбки оказалось достаточно для того, чтобы воображение Тины разыгралось не на шутку. Да это не что иное, как попытка покушения на ее собственность! Это вызов, перчатка, брошенная к ее ногам! Тина тут же бросилась в наступление:

— Почему ты стоишь здесь одна? Очередной кавалер решил, что от тебя лучше держаться подальше? — с издевкой осведомилась Тина-росянка.

— Тина… — мягко укорил Ричард свою спутницу, и его улыбка медленно увяла. Решиться на большее ему то ли мешал уже приобретенный печальный опыт, то ли вполне очевидные опасения за собственную жизнь.

— О чем это ты, Тина? — лучезарно улыбнувшись, произнесла Грейс.

— О твоих сумасшедших выходках, конечно! — Тина приподняла брови, словно удивляясь неведению Грейс в таком очевидном вопросе. Кому, как не самой Грейс, об этом должно быть известно лучше всех!

— Пойдем, Тина, — гораздо тверже сказал Ричард и бросил обеспокоенный взгляд по сторонам.

— Нет, подожди, Ричард. Я слышала, у малышки Грейс появился новый приятель, только сегодня она почему-то одна… — Слова Тины сочились ядом, словно Грейс была ее врагом номер один. — Как, впрочем, и всегда. Правда, дорогая?

Откуда столько неприязни в этой девице? — успела где-то в глубине души изумиться Грейс. Насколько ей известно, их с Тиной дороги никогда не пересекались… за исключением Ричарда! Но ведь Ричард-то с ней, а не с Грейс!

— Что случилось, Грейс? — продолжала настаивать Тина, словно этот животрепещущий вопрос не давал ей спокойно жить. — Ты отвесила ему оплеуху, как Бакстеру, нахамила, как бедняге Тому, или его едва не изувечил твой братец со своим приятелем, как это случилось с несчастным Дейвом?

— Откуда в тебе столько змеиного яда, Тина? Похоже, тебя душит какая-то обида, — довольно спокойно поинтересовалась Грейс.

— Глупости! Просто ни Бак, ни все остальные не делали секрета из того, какая ты на самом деле сумасшедшая! А Бакстер вообще назвал тебя дикой и неуправляемой кошкой! — Было видно, что Тина просто наслаждается замешательством Грейс. То, что унижение происходило на глазах Ричарда, наверняка еще больше грело ей душу.

— Тина!.. — еще строже сказал Ричард. — Ты ведешь себя просто ужасно! Немедленно перестань.

— Неужели? — скривилась Тина, но почему-то послушалась Ричарда.

Но Грейс было уже все равно. Она наслушалась достаточно, чтобы для нее наступило запоздалое прозрение. Конечно, у них было много общих знакомых, но Грейс почему-то до сего дня просто не задумывалась о том, что ей «перемывают косточки» точно так же, как и самой Тине на вечеринке у Эмили. Оказывается, все ее предыдущие кавалеры щедро делились конфиденциальной информацией со всеми желающими! Ох, как была права Грейс, когда давала им всем от ворот поворот. Да они просто болтуны, сплетники и безвольные тряпки!

— Мне кажется, вам уже пора! — тем же странно спокойным голосом заявила Грейс, где-то внутри невольно удивляясь собственному самообладанию.

Случись этот разговор несколькими днями ранее, она не уверена, что удержалась бы и не ринулась с кулаками на эту «сладкую парочку», убедив тем самым окружающих, что она и есть та самая «дикая кошка» и вообще сумасшедшая! Сейчас же на ее губах играла сдержанная улыбка Снежной Королевы, которую осмелились побеспокоить какие-то букашки, которых она милостиво решила простить во имя вселенского человеколюбия. Наблюдая за потугами Тины испортить ей настроение и жалкими попытками Ричарда угомонить белокурую фурию, она даже слегка позабавилась.

— Пойдем, Ричард, — сказала Тина, бросив на Грейс последний испепеляющий взгляд, сделавший бы честь любой медузе Горгоне.

— Да-да… — рассеянно сказал Ричард, продолжая, однако, стоять на месте и пристально смотреть куда-то за спину Грейс.

— Ричард? — Тина дернула кавалера за руку, побуждая к действию, но потом почему-то застыла, устремив взгляд в том же направлении.

Мгновение спустя Грейс поняла, что привлекло внимание «сладкой парочки».

— Грейс, дорогая, твоя сумочка… — нежно произнес Джек, обдавая ухо и шею Грейс жарким дыханием, и на талию девушки легла его большая горячая ладонь. На Грейс нахлынуло какое-то странное, но очень светлое чувство, которому она пока не знала названия, и она едва всем телом не прижалась к Джеку, стоящему за ее спиной. — Прости, что задержался.

— Ничего. Спасибо тебе, Джек, — слегка задохнувшись, произнесла Грейс и не смогла удержаться от широкой — какой-то совершенно идиотской! — улыбки.

Тина и Ричард смотрели на них во все глаза, а у Тины даже приоткрылся рот, отчего лицо сделалось удивленно-глуповатым. Грейс едва сдержала смешок.

Появление Джека словно пробудило ее от летаргического сна, и девушка взглянула на мир совсем другим, обновленным взглядом.

Оказалось, что не только в ней произошли разительные перемены: всё и все стали другими: «мужественный» Ричард сильно проигрывал на фоне «ботаника» Джека — он уже не казался ни высоким, ни мужественным и уж совсем не симпатичным! Тина тоже как-то сильно поблекла, а ее шикарные светлые волосы показались Грейс безжизненно висящей паклей. Даже день, еще с утра казавшийся пасмурным, засиял всеми красками.