Труди немедленно обернулась в нужном направлении. А Джиллиан застонала и крепко зажмурилась.

— Скажи, что это не он! — жалобно воззвала она к подруге.

— Прости, Джилл, бесполезняк! — Труди рассмеялась низким, грудным смехом. — Привет, Катберт. Надумал присоединиться к дискуссии?

— Не то чтобы. Просто заглянул сообщить твоему боссу, что даю «добро» на завтрашние съемки.

Труди пихнула «босса» локтем под ребра.

— Слыхала, Джилл?

— Д-да.

Молодая женщина слегка приоткрыла один глаз, — ровно настолько, чтобы послать убийственный взгляд в сторону подруги, — и оперлась руками о зеленый ворсистый ковер, собираясь встать.

— И еще поймать ее на слове касательно ужина, — небрежно добавил Катберт. — Ежели, конечно, предложение еще в силе?

И Джиллиан чуть не рухнула обратно на ковер. Проклиная собственную неуклюжесть, она кое-как поднялась-таки на ноги. В дверном проеме и впрямь высился Катберт, — его русые пряди растрепались под ветром, а в серых глазах поблескивали смешинки, ну ни капельки не способствующие восстановлению ее равновесия.

— Э, ну, наверное.

Какое блистательное красноречие! Мысленно приказав себе расслабиться, Джиллиан изобразила широкую, до ушей, улыбку.

— Ну, разумеется, в силе, а как же иначе! А когда бы ты хотел? Ну, то есть, поужинать, — поспешно добавила молодая женщина, однако недостаточно быстро, чтобы помешать Труди многозначительно хмыкнуть.

Потрясающе-мускулистые плечи чуть приподнялись.

— А ты уже подкрепилась?

Джиллиан недоуменно уставилась на собеседника. При необходимости она бы продиктовала наизусть точный план сегодняшних съемок, вплоть до последнего пункта, играючи назвала бы цифры отснятого метража с раскладом на каждый день и даже прикинула бы расходы и стоимость каждой минуты съемок с точностью до нескольких долларов. Но вот что до мирских и суетных пустяков вроде еды, тут надо поднапрячь память!

— Нет, не подкрепилась, — прояснила ситуацию Труди, грациозно поднимаясь на ноги. — Мало того: запрягла меня в работу сразу, как приехали. Кстати говоря, сдается мне, на ланч она тоже рукой махнула.

— Ты тоже не ужинала, — напомнила Джиллиан своей чересчур услужливой подруге. Нежданный визит Катберта потряс ее до глубины души, однако теперь молодая женщина постепенно приходила в себя. — Может, втроем отправимся?

— Нет уж, спасибочки. Я уж вдосталь полазала вверх-вниз по утесам, вот только верблюда не хватает, чтоб цапал меня за юбку. Лучше я в ванне полежу, а потом просмотрю еще пару-тройку пленок.

И Труди, подобрав с полу три мини-кассеты, величественно выплыла за дверь, на прощание томно помахав Катберту рукою с ярко наманикюренными ногтями.

— Что еще за верблюды? — полюбопытствовал Катберт.

— Это долгая история. — Заперев за подругой дверь, Джиллиан небрежно засунула ключ в карман шортов. — А какую забегаловку ты предпочтешь? «Три ковбоя» или «Подзаправься!»? Это такое придорожное кафе «на вынос» в пяти милях отсюда; Робби уверяет, там вполне сносный выбор вчерашних пончиков и «хот-доги» с луком и соусом «чили».

— Решай сама. Я парень простой.

Вот эпитет «простой» Джиллиан ни за что не стала бы применять по отношению к Катберту Далтону. «Упрямый как осел» — такая характеристика напрашивалась сама собою после обмена короткими, лаконичными письмами месяц назад. «Суровый и несгибаемый», — так думала о нем молодая женщина с тех пор, как Катберт героически снял ее со злосчастной сосны. А вчера он еще и техническим гением блеснул, прочитав ей и ее коллегам краткую лекцию о рычаге и крутящем моменте или как его там.

Но в характере его мало-помалу обнаруживались и другие, неожиданные черты. Вот, например, несколько дней назад… Что подсказало ему вмешаться и предотвратить неловкую ситуацию только для того, чтобы пощадить чувства Натали? А тот нежданный «выверт», завершившийся с ума сводящим поцелуем?

Против того, чтобы поподробнее изучить именно эту сторону богатой и многогранной натуры Катберта, Джиллиан нисколечко не возражала. Но только, желательно, не в «Трех ковбоях», где Пегги О'Брайен и местные завсегдатаи кафе с нескрываемым интересом прислушиваются к каждому слову. Ее злосчастная интрижка с Чарли Донованом подарила городу пищи для сплетен на предыдущие десять лет. Еще не хватало обеспечить кумушек и кляузников на следующие десять!

— Поехали в «Подзаправься!», — предложила Джиллиан, отчасти испытывая Катберта, отчасти — себя саму. — Возьмем ужин «на вынос» и устроим пикник. Я знаю тут неподалеку классное местечко, где можно на звезды полюбоваться.


Сворачивая с шоссе на ухабистую проселочную дорогу в нескольких милях южнее Санто-Беньо, Катберт размышлял о чем угодно, только не о звездах. Пряный аромат «чили» и лука уже не на шутку раздразнил аппетит. Инженер, не думая, крутнул руль — и «Джип» резко подскочил на колдобине. Ветви сосен свисали совсем низко, обмахивая крышу джипа мягкими пушистыми лапами.

Далтону до сих пор не верилось, что он и впрямь, поддавшись идиотскому порыву, поймал молодую женщину на слове и согласился на предложение поужинать вместе. Он бы даже не задержался у дверей ее номера по дороге в кафе, и, уж конечно, не стал бы мыкаться у порога, точно влюбленный подросток под окнами у своей пассии, если бы не услышал вдруг собственное имя.

Черт подери, он бы и тогда не остановился, если бы не углядел краем глаза стройные, изящные ноги Джиллиан, вытянутые на горохово-зеленом ворсистом ковре… и эти обнаженные ноги сейчас дразнили и распаляли все его органы чувств куда сильнее, чем лук и «чили».

Вообще-то на женские ножки он никогда особенно не заглядывался. И знатоком себя не считал, куда уж ему до братца Трэвиса! Что до Джиллиан, до сих пор Катберт видел ее разве что в обвисших камуфляжных штанах… а теперь, благодаря коротеньким шортам, вдруг подумал: а ведь в эстетском пристрастии старшего брата что-то, несомненно, есть!

— Тут уже недалеко, — объявила Джиллиан, прерывая грезы мечтателя, погруженного в созерцание ее прелестных ножек. — Думаю, осталось меньше мили.

— Думаешь? А точно не знаешь?

— С тех пор, как я здесь в последний раз была, Бог знает сколько времени прошло, — рассеянно отозвалась молодая женщина. — Десять лет, по меньшей мере.

Сам собою напрашивается вопрос: и с кем это Джиллиан Брайтон любовалась на звезды в последний раз? — сардонически подумал Катберт. Уж не везет ли она его в некий приют тайных свиданий?

Мысль о том, что Джиллиан некогда каталась в этот уединенный уголок на пару с Чарли Донованом и развлекалась с ним на заднем сиденье машины, мечтательному сосредоточению не способствовала. Катберт снова с досадой крутнул руль, плохо сознавая, что делает, — и левое переднее колесо угодило точнехонько в колдобину, так что подпрыгнули все, — и машина, и Джиллиан, и запакованный ужин.

Но документалистка ни словом не отозвалась о его водительских талантах либо об отсутствии таковых. Одной рукою опираясь на приборную доску, другой крепко обхватив бумажный пакет с ужином «на вынос», молодая женщина напряженно вглядывалась вперед. Все ее хрупкая фигурка просто-таки трепетала от возбуждения, — фигурка, мягкие округлости которой тонкая футболка, заправленная в коротенькие шорты почти не скрывали.

— Прислушайся! Вот оно! — Лицо Джиллиан просто-таки сияло радостным предвкушением. Даже в слабом лунном свете, что просачивался сквозь кроны сосен, Катберт различал каждую ее черточку. — Неужто не слышишь?

Далтон напряг слух. Да, отдаленный слабый гул…

— Если ты про реку, то слышу.

— Это не река. Это водопад.

Едва джип выехал из рощицы и притормозил на почтительном расстоянии от реки, Джиллиан выпрыгнула наружу. Позабыв и про Катберта, и про «хот-доги» с соусом «чили», она проворно вскарабкалась на плоский каменный уступ. Засунув руки в задние карманы шортов, она застыла на месте, упиваясь великолепным зрелищем: в нескольких шагах от нее со скалы низвергался опалово-бледный, переливчатый, белопенный поток воды.

Катберту доводилось видеть водопады и повнушительнее. Большая часть его взрослой жизни прошла на озерах и реках мира, в том числе и самых известных. Он повидал и роскошный водопад Черчилля в Канаде, и то знаменитое место на границе Аргентины и Бразилии, где река Игуаку обрушивается с высоты трех сотен футов через порог шириной в две мили. Этот водопадик в высоту был не больше двадцати пяти или тридцати футов, но лицо Джиллиан сияло таким вдохновенным восторгом, что Далтон не мог не понять: она взирает на это зрелище глазами художника, а не гидролога.

Катберт взобрался на уступ вслед за своею спутницей. То, что радость Джиллиан так легко передалась и ему, волновало Далтона, тревожило и сбивало с толку, — почти так же, как беспричинное раздражение, накатившее несколькими минутами раньше. Ну, мало ли с кем она сюда ездила! Но мысль о том, как Джиллиан поднималась на уступ рука об руку с Донованом, отравленной иглой впивалась в сердце.

Возможно, что Катберт просто-напросто перекусил бы холодными «хот-догами» и отвез свою спутницу домой, если бы в то самое мгновение Джиллиан не обернулась к нему. Глаза ее сияли в лунном свете.

— Это одно из наших любимых мест, — тихонько проговорила она. — Наших с отцом. По-своему оно мне так же дорого, как и руины. Ведь индейская деревня почти все время скрывалась под водой… А сюда мы приезжали, когда папка хотел половить рыбу или просто потолковать по душам…

— Так ты с отцом сюда приезжала?

Джиллиан молча кивнула.

— Он служил егерем в государственном заповеднике. Я, можно сказать, в здешних лесах выросла. Он…

Джиллиан сглотнула, поыталась изобразить улыбку, чтобы скрыть иные чувства, отразившиеся на ее лице.

— Несколько месяцев назад он умер.

Тут-то Катберт и понял, что влип. Влип просто капитально! Он позабыл былые свои подозрения. Позабыл, что сейчас у него ну совершенно нет времени на то, чтобы усложнять себе жизнь. Одно-единственное желание переполняло его: утешить Джиллиан, ободрить ее и поддержать.