Еще несколько дней назад у нее не было подруги, и она в одиночку занималась покупкой платья, представляя во время каждой примерки, что бы сказала Сэм. Дэвид предлагал обратиться к самым лучшим домам моды, чтобы ей сшили какое-нибудь произведение искусства на заказ, но она отказалась. Потратив несколько часов, Лиззи сама нашла платье своей мечты — мечты из детства. Они с Сэм представляли себе именно такие платья, когда размышляли о том, каково быть невестой. Обтягивающий лиф цвета слоновой кости из тафты без бретелек и пышнейшая воздушная юбка из километра белого тюля. Совсем как у героини Кейт Хадсон в «Войне невест».

— Как будто сама Вера Вонг сшила его, — восторженно протянула Джин.

Это, конечно, была не Вера Вонг, но стоило оно Лиззи целую уйму денег.

— Классика жанра, — сказал Франсуа. — Ты — невеста-мечта.

— Ой, что это мы? Мы же должны повизжать вроде, да? Все подружки невесты так делают, — выдала Миа.

Они с Джин включили свои сирены, прыгая вокруг покрасневшей Лиззи и хлопая в ладоши. Франсуа опрокинул в себя бокал шампанского и обронил:

— Я, пожалуй, воздержусь.


***


Миа творила чудеса. То, что должно было стать скромной тихой церемоний, грозило превратиться в шикарное торжество. За неделю она заказала кучу цветов, лент, воздушных шаров и прочих украшений для дома, заставила Лиззи продегустировать несколько десятков тортов, закусок и сладостей, купила одинаковые сексуальные платья подружек невесты для себя и Джин, арендовала салон красоты и перевернула все с ног на голову. Это была сложная задача, если учесть, что по возможности все держалось в большой секретности, им не нужны были лишние разговоры в прессе. Дэвид хотел провести по-быстрому церемонию и сразу увезти Лиззи в свадебное путешествие, но увидев рвение сестренки, дал ей полный карт-бланш. И свою кредитку в придачу, потому что денег она не жалела.

За три дня до свадьбы должна была прилететь мать Дэвида, и накануне Лиззи жутко нервничала перед встречей с этой женщиной.

— Да будь у тебя один глаз и три ноги, она все равно полюбит тебя, когда увидит, как Дэвид счастлив с тобой, — успокаивала ее Миа. — Она уже любит тебя. Я по телефону ей все уши прожужжала, какая ты умница и красавица.

— Мне все равно страшно.

— Если она хоть слово плохое скажет про тебя, Дэвид ее пошлет. Знаешь, он не очень-то жалует мать, хоть она и любит его безумно.

— Почему? — Лиззи не сильно удивилась, ей ли не знать, что семейные отношения бывают не самыми приятными.

— Ой, долго рассказывать. Он кое в чем прав, но не во всем. Я тебе потом как-нибудь все объясню.

— Ладно.

Миа подошла к зеркалу и начала гримасничать, разглядывая свое лицо. На кровати лежала целая гора покупок — платья, шарфы, нижнее белье, купальники, шляпки. Миа заставила ее купить все это, мотивируя тем, что Дэвид повезет ее куда-нибудь на медовый месяц, а джинсы и простые футболки — не очень хороший выбор для романтического времяпрепровождения.

— Ты все еще не знаешь, куда Дэвид повезет тебя на медовый месяц?

— Нет, он не признается.

— Противный мальчишка! Хоть бы сказал, что нам укладывать в твой чемодан!

На самом деле ей было все равно, куда они поедут. Лишь бы вместе. Это было так волнительно! Свадьба и настоящий медовый месяц. Два года назад она отмывала чужую кровь и мочу со стен грязной уборной, а теперь выходит замуж за одного из самых желанных парней мира. У нее не было ничего, а теперь она обрела все. Только сестру потеряла.

«Сэм, где же ты?»


***


— Как думаешь, какая она? — спросила Кристина, задумчиво глядя на проносящийся мимо пейзаж.

— Крис, ты это уже десятый раз спрашиваешь. Надеюсь, что нормальная.

Ее муж, Люк, спокойно откинулся на заднем сидении Мерседеса, который прислали за ними в аэропорт. Его серебристые глаза были спокойны и холодны, как всегда.

— Я все равно волнуюсь. Миа говорит, она замечательная, но ты же знаешь ее. Она даже в самом отъявленном грешнике найдет светлые стороны.

— Миа — добрая девочка, но далеко не дура.

— С этим я не могу поспорить.

В отеле их ждал роскошный номер-люкс. Миа с Франсуа жили в этом же отеле, но дочь была уже у Дэвида и ждала встречи там. Они не обратили никакого внимания ни на шампанское в ведерке со льдом, ни на фрукты в хрустальной вазе. Кристина слишком волновалась. Через час она должна была увидеть сына. Своего первенца. Ребенка, который чуть ли не с рождения ненавидит ее. Кристина уже давно перестала мучить себя размышлениями вроде «что-я-сделала-не-так» или «что-сделать-чтобы-заслужить-его-любовь» — это была бесполезная трата времени. Иногда она смотрела на дочь и говорила себе: «Слава Богу!». У нее была любовь дочери, и это давало ей силы жить дальше. Если бы не Миа, она бы давно ушла за Дэнни, невзирая даже на Люка.

Дэнни... Ее любовь, ее душа, ее смысл жизни. Как же так вышло, что он давно мертв, а она до сих пор живет? Дышит, ощущает солнечный свет на коже, смеется. Без него. Разве могла она представить себе когда-нибудь, что такое возможно? Как всегда, при мысли о нем сердце болезненно сжалось в груди, и она почувствовала себя тысячелетней старухой. Уставшей от жизни, измученной, влачащей жалкое существование. Кристина постаралась отогнать от себя образы прошлого, зашла в ванную и плеснула в лицо холодной водой. Пора было собираться, ее ждал сын.

Она причесала свои каштановые волосы с несколькими седыми прядями и переоделась в черный брючный костюм от Кристиана Диора, завершив образ легким розовым платком от Гермес, парой роскошных туфель от Маноло Бланик и несколькими каплями Шанель. Она должна была выглядеть на все сто, отбросив желание натянуть любимый кашемировый свитер и простые серые слаксы.

— Машина уже ждет, — сказал Люк.

— Я готова.

— Выглядишь роскошно.

— Спасибо.

Совсем скоро она встретится с Дэвидом. Подумать только, он женится. Она надеялась, что ее сын не заполучил свою невесту так, как когда-то заполучил ее его отец, а девушка выходит за него не ради денег или еще чего-нибудь. Кристина верила в любовь, она знала, что любовь существует.


***


Дэвид холодно поцеловал мать в щеку и поприветствовал Люка. Миа бросилась обниматься, как будто это она год не видела Кристину, а не он. Лиззи еще была наверху — отправилась поправлять макияж за несколько минут до приезда его матери, и должна была спуститься с минуты на минуту.

— Милый, ты замечательно выглядишь, — сказала Кристина. — Я так рада тебя видеть.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Кристина, — он уже давно звал ее по имени.

Дэвид по достоинству оценил внешний вид матери — она была стройной ухоженной дамой, одетой со вкусом, и даже пара седых прядей в волосах совсем не портили ее. Хотя Миа настаивала на том, чтобы Кристина красила волосы. Но вот про то, что он тоже рад ее видеть, Дэвид ничего не сказал. Вряд ли вранье было уместным.

Люк как всегда предпочитал молчать. Он редко говорил больше трех фраз одновременно, был человеком действия, а не слова. Этот сукин сын был классным парнем, Дэвид признавал это. Но сама мысль, что он занимает место его отца, претила временами. Он с отвращением вспомнил, сколько сплетен и слухов породила их с матерью свадьба. Бывшая жена миллиардера вышла замуж за своего телохранителя. Естественно, все подумали, что эти отношения длились долгие годы под носом у отца, а как только он умер, парочка узаконила их. Уже за одно то, что она опорочила память самого дорогого ему человека, он ненавидел ее.

Когда спустилась Лиззи, Дэвид вздохнул с облегчением. Она сияла улыбкой и была похожа на богиню с волосами, заплетенными на греческий манер, в облегающем темно-красном платье с закрытым декольте и длинными рукавами, главной деталью которого был разрез до середины бедра с правой стороны. При ходьбе ее правая нога сексуально выглядывала, заставляя его думать о самых непристойных вещах. Такая маленькая деталь… Вызывала так много эмоций…

Глаза матери потеплели при виде его невесты. Дэвид приобнял Лиззи за талию, подбадривая, и начал знакомить с гостями.

— Мама, — при этом слове Кристина вздрогнула, — хочу представить тебе Элизабет Кросс — мою будущую жену.

— Приятно познакомиться, миссис Сандерс, — сказала Лиззи, как-то странно нахмурив брови. — Мы раньше не встречались? Ваше лицо мне знакомо.

— Ты могла сто раз видеть ее в журналах, — вмешалась Миа. — Или в книжных магазинах на обложках. Мама писательница.

— О, моя фамилия Джонсон, я теперь миссис Джонсон, а это Люк — мой муж.

Лиззи машинально пожала протянутые ладони — его матери и Люка. Ее спина напряглась под его рукой, а улыбка превратилась в застывшую маску. Он решил, что она сильно волнуется, и попытался снять напряжение, незаметно поглаживая ее поясницу.

— Вы можете называть меня просто Кристина, к чему эти формальности, мы ведь скоро станем семьей и...

— Хантер, — вдруг резко сказала Лиззи. — Вы Кристина Хантер.

— Да. — Кристина слегка растерялась от такого тона. — Свои книги я издаю под девичьей фами...

— Нет! Вы Кристина Хантер! — Это прозвучало как «Я вас ненавижу!»

Она резко отскочила от него. Ее лицо было искажено, как будто она увидела привидение. Лиззи медленно прикоснулась к губам тыльной стороной ладони, а потом отвела руку, взглянув на кольцо. Ее подбородок задрожал.

И тут все заговорили разом.

— Что? Что я не так сказала? — спросила мать.

— Лиззи, да что с тобой? — вскричала Миа.

— Господи, только не это, — сказал Дэвид.

Он вдруг понял. Лиззи знает. Она узнала его мать. Все кончено, потому что она никогда не простит ему того, что его мать сломала жизнь ей и ее сестре, просто появившись в жизни их отца.