Старалась не шуметь, хотя итак была невидимая. Прозрачная. Как призрак.

Когда проходила по большому помещению, которое планировалось, как ресторан для постояльцев гостиницы, услышала краем уха знакомый низкий голос:

— Зачем ты привёл её?

Дожили. Уже мерещится. Отмахнулась, но потом замерла, когда голосу ответили:

— Она будет работать на объекте, — сказал Слава.

— Она может меня увидеть, — прорычали недовольно.

— И что? Вы же расстались? Расстались. Работу ты выполнил, деньги я тебе отдал…

— Какие деньги? — взревела я, двинувшись на звуки их голосов, — Какие деньги?! — проорала, вскочив в пустой дверной проём.

На меня уставились мутные зеленоватые глаза моего бывшего мужа. И тёмно–карие глаза моего сталкера.

Сталкера, который меня бросил.

— Какие деньги? — выдохнула на одном дыхании и посмотрела на бывшего, — ТЫ! Ты ему платил?

— Божена, всё не так, — начал тот, чьего имени я даже не знаю, — Всё не так.

— Заткнись, Руслан! Да, Божена, я заплатил своему другу, чтобы он за тобой поухаживал! — крикнул Слава, — Ты же совсем осунулась, как мы развелись. Я переживаю за тебя! Ты похудела, перестала отдыхать, закрылась в себе, никуда не ходишь…

— Сволочь, — прошептала, глядя на Руслана, — Сволочь! Ты меня… Ты… — больше сказать ничего не смогла, открывала и закрывала рот в ярости, — Вы… Ублюдки. Ненавижу.

Его лицо, лицо сталкера — Руслана, исказила болезненная гримаса. Шагнул ко мне, я отскочила, как будто ужалили.

— Только тронь! Падла, чтоб ты сдох, тварь! — ядовитые слова срывались с языка, — А ты? — обратилась к мужу, — Ты… Жил бы себе дальше со своей малолеткой. Оставил бы в покое. Но нет же, заботливый какой. Сначала совал свой вялый хрен во всё, что движется, а теперь волнуешься? Что?! — он покраснел, лицо пошло пятнами, — Да, вялый! Я за пятнадцать лет с тобой ни разу оргазма не испытала, всё сама — ручкой. Славик устал, Славик много работает, Славика нужно понять. Славик просто был молод, и не научился е***ь, как следует. Что молчишь? Что заткнулся, заботливый? Правда глаза колет?

Они смотрели на меня ошарашенно, оба с раскрытыми ртами. Я глубоко вздохнула прикрыла глаза на секунду, а потом посмотрела на них чистым, ясным взором.

— Хороши дружбаны. Дополняете друг друга. Предложи его, — брезгливо кивнула на Руслана, — Своей новой жене. У вас один член на двоих. Зато какой.

Развернулась, стянула каску с головы и бросилась на выход.

Как дошла домой — не помню. Заперлась на все замки изнутри, стекла по двери вниз и разрыдалась. Ревела долго, до тех пор, пока в замке на начал ворочаться ключ.

Паскуда. Ненавижу.

— Уйди, — прохрипела и отвернулась, прислонившись спиной к двери, — Просто уйди.

— Божена, давай поговорим, — прозвучал с площадки его голос, — Я всё тебе объясню.

— Уходи, — ответила, размазываю слёзы по лицу, — Знать тебя не хочу. Проститутка недоделанная.

Он затих, потом с той стороны зашуршало.

— Я не хотел соглашаться, — снова заговорил, сука, — Но Славка умеет убеждать. Сама знаешь, — прервался, вздохнул, наверное, — Говорил складно: «Познакомься, поухаживай, цветы–ресторан, комплиментов наговори». Денег предложил, в шутку. Я в шутку согласился.

— Сколько? — собственный голос звучал, словно чужой.

— Сотню.

— Уроды, — выдохнула я.

— Да знаю, я, знаю. Я несерьёзно к его предложению отнёсся, ну, думал познакомлюсь, поболтаем о том, о сём, и всё. Но когда… Ну в общем, когда за дело взялся, понял, что не так просто всё.

«Дело». Этот мудак назвал меня «Делом»; словно я — не живой человек, а так — насрано.

— Ты же из дома практически не выходишь. А стучать в дверь и говорить: «Привет, я — Руслан, давай знакомиться» в моём возрасте глупо. Да и в твоём тоже, согласись.

Я нахмурилась и кивнула.

— В общем, стал выдумывать план. Потом придумал — сделаю вид, что ошибся домом или подъездом, ну в общем как–то так. Сидел на лавочке, курил, и гадал, как тебе понравиться, чтобы не захлопнула дверь перед носом и не послала. Я же видел тебя раньше, знал, что неприступная.

Снова вздохнул, зашуршала куртка — судя по звукам прислонился к стене.

— Увидел машину Lukuabi, спросил мужика, куда идёт. Он назвал твою квартиру. Подумал, что фортуна улыбнулась — заплатил ему, взял инструменты и пошёл. А когда ты дверь открыла… Я же дар речи чуть не потерял. Всегда тебя издалека разглядывал, а тут близко. Глаза твои… Как у Бэмби, помнишь мультик такой?

Я усмехнулась — кивнула.

— Славик мне дал дубликат твоих ключей, сделал давно, как только ты квартиру купила, втихаря от тебя. Сказал: «На всякий случай, мало ли». Придурок, — злобно прорычал последнее слово, — Я поэтому тебе сказал тогда, ключи в прихожей не оставлять. Всякие психи бывают…

Недовольно фыркнув, я подобрала ноги к груди, положив подбородок на колени.

— Короче — старательно делал вид, что работаю отвёрткой, а сам пытался не смотреть на тебя. Уж прости — но в таком виде выходить куда–то, за пределы спальни — преступление, сажать надо, — хрипло рассмеялся, а потом голос снова посерьёзнел, — Дверь открыл, знакомиться ты никак не хотела. Напротив, даже смущалась, краснела, забавная такая — вроде и не девочка. Понял сразу — не такая простая. Холодная, а в голосе тепло. Красивая, а глаза грустные. Снежная королева — но лёд твой такой правильный, приятный, не отталкивающий.

— Пришёл зачем той ночью?

Он ненадолго замолчал, словно обдумывая ответ.

— Да, ключи хотел вернуть. Ждал у подъезда, увидел свет погас, поднялся, прислушался. Стены в таких домах тонкие — сама знаешь, воду в ванной с площадки хорошо слышно. В общем тихо открыл, пробрался в спальню. Только шагнул к письменному столу, чтобы ключи убрать, вода выключилась. Пока соображал, что делать, ты бы уже в комнату зашла и только в окно оставалось бы сигануть. Я его даже открыл, не понимая, что делаю. А потом решил прикинуться маньяком. Ну, точнее, хотел тебя напугать и убежать по–тихому. Но всё пошло не так…

По двери с той стороны прошуршало — его ладонь. Голос прозвучал близко, слишком близко — прошёлся волной по затылку, как будто сидит за спиной.

— Понимаешь, я как тебя коснулся… Осознал, что напугал не на шутку. Хотел успокоить. В своё время изучал психологию, знаю на какие точки давить, чтобы человек расслабился. Но ты не просто расслабилась ты… Как будто доверилась, что ли. А я остановиться не смог, запах твой, волосы, кожа — как наваждение.

Я вжала голову в плечи, по лицу снова потекли слёзы от воспоминаний той ночи. И вправду — доверилась. Поверила, знала, что не причинит вреда, не сделает больно.

Ошиблась. Жестоко ошиблась.

— А потом… Потом уже не мог оторваться от тебя. Снова припёрся возвращать ключи — ты домой вернулась. Думал уйду, пока чайник и микроволновка шумят на кухне, но ноги сами понесли к тебе. А ты, словно ждала.

Ждала. Но, хрен я теперь тебе в этом признаюсь.

— Стал приходить по ночам, ты так сладко спишь. Обвивалась вокруг меня, доверчиво, нежно. Мягкая, податливая. Как оторвёшься? Только если с мясом, — он шумно вздохнул, — Понял, что влюбляюсь. Много раз порывался рассказать тебе обо всём, но боялся, что прогонишь. Не хотел, чтобы ты узнала. А потом…

Замолчал. Молчал долго, с минуту точно.

— Что потом? — вкрадчиво спросила я.

— А потом Славка сказал, что скучает по тебе. Что новая жена не устраивает, а ты была лучше. Это сейчас я понимаю, что он поцеловал тебя тогда специально — догадывался, что я вижу, а может и заметил меня в окне. Но тогда… Как представил, что он тебя своими грязными руками касаться будет. Подумал — задушу. Не доставайся же ты никому. Ты оправдаться пыталась, а передо мной только картина стояла, как он тебя лапает. Ты–то не знала… Ты ведь могла к нему вернуться, всё–таки, столько лет вместе. Я видел, что ты скучала по нему, что болело у тебя где–то там, глубоко внутри, — прервался, снова зашуршал по двери и тихо продолжил, — Когда стала имя спрашивать, снова труханул. Осознал — хочешь нормальных отношений, а у нас? Недоотношения какие–то. Полу–псих, полу–маньяк и взрослая женщина. Ты прости меня, ладно? Я не хотел больно сделать, просто… Так получилось. Не хотел. Если когда–нибудь сможешь принять меня, такого. Я буду ждать. Кажется, моя очередь пришла для этого.

Я вытерла щёки и выпрямила спину. Придержалась за дверь и выпрямилась. Повернула ключ, потом открыла нижний замок.

Он сидел на площадке, опустив голову. Раньше мне было бы жалко. Раньше простила бы. Но сейчас — ни за что.

— Ключи, — протянула раскрытую ладонь.

Он посмотрел на меня понимающе, быстро встал на ноги. Вытащил из кармана связку, вложил в мою руку и сжал пальцы.

— Никогда больше не приближайся ни ко мне, ни к дверям этой квартиры. Если увижу — посажу.

Кивнул, сверкнув болью в глазах. Я захлопнула дверь перед его носом. Потом вдохнула и выдохнула. Открыла — по–прежнему стоял там.

— Хочешь трахнуть напоследок? — ядовито проговорили не мои — чужие губы, — Могу отсосать в коридоре. Потом поделишься с другом.

— Ты что такое говоришь, идиотка? — взревел его голос, раскатившись по тёмному подъезду, — Я никогда…

— Да? А откуда ты тогда знаешь, что меня никогда не ласкали языком? — ткнула пальцем ему в грудь, — Откуда ты знаешь, что я никогда минет не делала? Какие ещё подробности нашей интимной жизни тебе Слава поведал?

Он молча раскрывал и закрывал рот. Потом сжал челюсти, прищурился и отвёл в сторону мою руку.

— Дура ты. Я всё понял, как только взглянул на тебя — не искушённая. У тебя же кроме него не было никого, думаешь он не хвастался? Но я никогда бы не рассказал о том, какая ты на самом деле в постели. Просто потому, что он не должен этого знать — сдохнет, сгрызая собственные локти. Поймёт, кого потерял.