«Как только Альберт найдет Валентине замену, не сносить мне головы!» – с уверенностью повторяла Анна Гуле и Ксении.

Когда все приготовления были завершены, за Анной заехала карета семейства Потаниных и она под пристальным и восхищенным взглядом Анри села вместе с Адрианой на заднее сиденье черного бентли.

– Вот что значит правильно подобранный наряд, – сказала с улыбкой Анна, поймав на себе восхищенные взгляды брата и сестры.

– Который в твоем случае дополняет эффектную внешность и незаурядный ум! – быстро добавила Адриана.

– Неужели ты думаешь, что мужчин интересует интеллект?! – искренне изумилась Анна.

– Если мужчин не интересует интеллект, значит, этот мужчина неправильный, – вступил в разговор Анри. – Хотя я действительно знаю нормальных мужчин, которые после развода женились на интеллектуально невинных девушках.

– Понимаю, о каких девушках ты говоришь. Наверное, похожих, прости господи, на Свету или Машу. Порой я даже сама не верю в их умственную девственность: «Не читала «Анну Каренину»? Ха-ха, это они так шутят», – думала я, пока не поняла: а нет, они действительно не читали и даже не делают вид, что шутят…

Анри, Анна и Адриана расхохотались.

– Вот, например, Армен. Вроде мужчина неглупый, а женится на этой волчице Свете, – заметил Анри. – Так и хочется ему крикнуть: «Беги, Форрест, беги, пока не поздно!»

– Ты считаешь ее волчицей? – задумчиво поинтересовалась Анна.

– Не просто волчицей, а волчицей с мощными челюстями, завернутой в овечью шкуру, – добавил Анри. – Поверь, я разбираюсь в женщинах, она еще себя проявит.

Анна задумалась. Она никогда не считала Свету таковой. Слишком много было в ней мимимишно-бестолкового, далекого от образа волчицы, и тем не менее слова Анри засели у нее в голове.

Прием Шверы был организован на самом высоком уровне. Хозяйка вечера блистала не только шикарным платьем от известного дизайнера, но и новым положением. Это был своего рода реванш над светским обществом, торжество изгнанника, познавшего пустыню над побежденными египетскими фараонами, продавшимися и склонившими головы на алтарь золота и власти. Таков был парадокс светской жизни, принимавшей в свои лживые объятия вчерашнего опального Наполеона, который, возможно, вновь потерпит поражение при Ватерлоо, проправив всего лишь 100 дней, чтобы вновь отправиться в ссылку, но уже более длительную.

Весь вечер Анри и Адриану атаковывали знакомые, друзья и родственники. Они пытались внедрять Анну в свои светские беседы, но девушке было не совсем комфортно в обществе незнакомых людей, а тем более светского бомонда, и она старалась обособиться и наблюдать за происходящим из какого-нибудь укромного местечка. Пару раз Анна ловила на себе возмущенные, недовольные взгляды Юлианы, но девушку мало заботило настроение хозяйки. И оно, и все остальное меркло по своей значимости перед предстоящей встречей с Орловым, будоражащей воображение девушки, увидевшей его издалека в окружении восторженных фанаток.

– Кого я вижу? Золушка стала принцессой? – Швера с улыбкой подошла к Анне, застав ее врасплох.

– Поздравляю вас! – искренне улыбнулась ей девушка. – Желаю вам настоящего женского счастья!

Швера заключила ее в свои объятия и расцеловала в обе щечки – по-простому, без жеманства.

– Пожалуй, ты единственный человек на этом мероприятии, который говорит от чистого сердца!

– Так зачем же вы окружаете себя ими? – Анна указала взглядом на окружающих ее гостей.

– Ах, деточка! Надеюсь, ты не обижаешься, что я тебя так называю?

Анна отрицательно мотнула головой.

– К сожалению, мы зависим от этих… – женщина повторила движение Анны, мотнув головой в сторону присутствующих. – Это болезнь светской тусовки. Так, а где же мой красавчик? – резко сменив тему, спросила Швера, пытаясь отыскать взглядом того, кого сама Анна ждала весь вечер.

Пробравшись сквозь толпу знакомых, Орлов все-таки подошел к двум женщинам и поцеловал обоим руки, с восхищением отметив преображение Анны.

– Приветствую вас, прекрасные дамы!

– Ах, Орлов! Что же ты делаешь с женщинами! Побойся бога! Они от тебя без ума! – заметила Швера, кокетливо улыбнувшись мужчине.

«И она туда же!» – ревниво подметила Анна.

– Твой триумф бесспорен! Сегодня ты приставила нож к их горлу! – сделал Орлов комплимент Швере, оглядывая присутствующих.

– Ах, дорогой! Иногда рука соскальзывает. Надеюсь, на этот раз моя хватка будет стальной!

– Опыта ты набралась, все в твоих руках! А как поживаете вы, Анна? – неожиданно развернувшись к Анне, поинтересовался Орлов.

– Благодарю. Вроде все хорошо, – ответила Анна, уже потерявшая надежду дождаться внимания мужчины.

– Ах, Орлов, Орлов, похоже, тебя направляется атаковать новая партия инкубаторов! – со смехом заметила Швера, наблюдая, как несколько длинноногих красоток целенаправленно шли в их сторону.

Анна тоже обратила свой взор туда же, куда и Швера, и хотела было уже отойти, но рука Орлова задержала девушку, а в зале к тому времени заиграла медленная музыка.

– Может, составите мне компанию в танце и спасете меня от бессмысленного съема бездарных девиц?

– Отличная идея! Утрите им нос, Анна! – подбодрила ее Швера и, заговорщицки подмигнув, упорхнула к следующей партии прибывших гостей.

«Анна, досчитай до десяти и глубоко вздохни!»

– Если только потом вы спасете меня от метания их копий, – улыбнулась счастливая Анна и вышла с Орловым на танцпол под разъяренными взглядами соперниц.

– Поверьте, Анна, их копья недостаточно остры, чтобы вас задеть, и уж тем более уколоть. Вы другая.

– Это типа комплимент? – девушка покраснела.

– Это правда. Вы умная, образованная, чуткая… А еще вы очень интересная и наполненная, а они – это отрыжки общества, навязывающего неправильные стереотипы… Времена изменились, Анна. Сейчас мужчину сложно удивить длинными ногами, пухлыми губами и многочисленными ботоксами… Настало время здраво оценить тех, кто столько вкладывал в свою внешность, но не в свою голову.

Анна почувствовала, как ноги ее подкашиваются, но заставила взять себя в руки и вновь посмотреть на Орлова, не сводящего с нее глаз.

– Хм… вот танцую я с вами и жалею, что не записала вас на диктофон! Ведь могла бы потом продать ваши признания желтой прессе! Возможно, ваша популярность среди этих отрыжек упала бы, и тогда вам не пришлось бы постоянно от них спасаться.

– Ха! Боюсь, это не подействует! Они не очень любят читать!

– Про вас бы точно прочитали!

До конца танца они обменивались остроумными репликами, которые были подобны точным ударам рапиры, не ранящими, а лишь подстегивающими драться еще более самоотверженно, чем раньше, ведь это доставляло им обоим невероятное удовольствие.

– Ну что же, Анна, рад был тебя видеть! Я думаю, нам уже пора перейти на «ты»? – спросил Орлов.

– Конечно! Я тоже рада вас… тебя видеть.

Орлов протянул руку на прощание.

– Мне пора.

– Ну да, работа-деньги-время – ваши три кита всегда при вас.

Орлов улыбнулся.

– И все-таки ты невероятная! До свиданья, Анна.

– До свиданья, Влад!

Анна замерла, провожая взглядом мужчину. Первый раз она произнесла его имя вслух, и привкус этого чувства еще долгое время преследовал ее по ночам, но сейчас она смотрела ему вслед и думала о том, что в этот вечер впервые почувствовала себя настоящей женщиной, ведь рядом с ней был настоящий мужчина. В глубине души Анна всегда верила, что настоящий мужчина, так же, как и настоящая женщина, способен любить лишь один раз и на всю жизнь. Таким она и представляла себе Орлова.

– Вижу, ты не скучала, – вопрос Анри прервал размышления девушки, и, вздрогнув от неожиданности, она развернулась к мужчине.

– Да, Орлов был так любезен, что составил мне компанию.

– Ясно… Адриана неважно себя чувствует, и мы решили уйти пораньше.

– Да, конечно! А что с ней? – обеспокоенно поинтересовалась Анна.

– Возможно, съела что-то не то… Она уже ждет в машине. Ты с нами?

– Да.

Уходя, Анна еще раз огляделась, но Орлова уже нигде не было.

Остаток пути Адриана спала, уткнувшись Анне в плечо. Анри угрюмо смотрел в окно и, к удивлению Анны, почти все время молчал, едва перекинувшись с девушкой парой слов.

Дочь Любы Василина появилась в доме Вадимовых незадолго до юбилея Константина. Это был компромисс между невозможностью в связи с предстоящим событием взять выходной и желанием провести время с дочерью, которую она не так часто видела. Хозяйка согласилась, и дело разрешилось, о чем впоследствии горько пожалела Люба. Семнадцатилетняя девушка, прелестная в своей простоте и юности, выросшая в деревне и не знавшая столичных искушений, пришлась по вкусу Егору. Поначалу его забавляли неопытность и наивность Василины, а впоследствии стали серьезно интересовать. К своему увлечению он подошел с профессионализмом пикапера, целью которого было пополнение коллекции примечательной особью женского пола с целомудренным названием «девственница».

– Шадерло де Лакло аплодировал бы ему стоя, наблюдая его изобретательность, – заметила как-то Анна Гуле, наблюдая сцены соблазнения девушки. – Не нравится мне его поведение, как бы он не повторил свои любимые приемчики по отношению к девочке.

– Он может… – Гуля замолчала, боясь произнести вслух то, что уже давно витало в воздухе.

– Я думаю, что девочка настолько им очарована, что способна совершить ошибку.

– Может, стоит предупредить Любу?

– И лишить ее работы? Она же прямиком направится к этому сопляку и что-нибудь с ним сделает… Боюсь, в этой ситуации ее ничто не остановит.

– Ты права… Так что же делать?

Девушки задумались.

При любой возможности Егор действительно пытался задеть Василину, то словесно, то тактильно. Однако последняя была не против столь пристального внимания хозяйского сына. В своих девичьих фантазиях Василина уже шла с ним под венец, представляя себя хозяйкой огромного особняка. Альберт, также наблюдающий сцены совращения, старался уберечь неопытную девушку, территориально ограничивая ее передвижение периметром кухни. Однако голь на выдумки хитра, и Василина, еще вчера бывшая наивной провинциалкой, проявляла редкостную сообразительность и изобретательность. Феромоны, ударившие по совершенно неподготовленной и неопытной девушке, заставляли ее лихорадочно искать пути спасения для выплеска эмоций. Девушка стала откровенно выказывать расположение Егору, уже не скрывая и не стыдясь своих чувств. Парня стала забавлять податливость вчерашней стыдливой скромницы, и, устав от игры, он наконец возжелал заполучить главный приз, так и мечтающий попасть в полное и беспрекословное владение к своему завоевателю.