- Кейн? Эрика? Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

 ***********************************

Глава 2.  


 Кейн.

 Мы сидели в кафе, пили содовую, отламывая по кусочку от булочек, и ждали, пока нам принесут заказ. Я откровенно любовался Эрикой. Раскрасневшиеся щеки, сияющие глаза, пряди волос, выбившиеся из хвостика, – я не мог наглядеться на нее. Моя девушка с неожиданным энтузиазмом принялась за обустройство нашего дома. Нашего первого дома.

 Я никогда не думал, что мне самому понравится выбирать мебель, технику и прочие мелочи для дома. Некоторые пары, насколько я знал, разводятся, не сойдясь во мнениях о цвете обоев в спальне или марке телевизора для кухни. У нас с Эрикой такого не могло произойти – наши вкусы были одинаковы. Никакой вычурности, простота и практичность – вот основные принципы, по которым мы выбирали вещи. Все остальное не имело особого значения. Мы никогда не развелись бы из-за того, что Эрика хотела бы позолоченные дверные ручки, а я – хромированные.

 Хотя… мы и без того не можем развестись. Мы просто не женаты.

 Последние пять лет мы расставались не более чем на четыре часа – когда у нас не совпадали лекции. Мы жили вместе, спали вместе, любили… Я не сомневался ни в ее любви, ни в своей с того самого момента, как два подростка признались в ней, наорав друг на друга в прихожей моей – нашей – квартиры пять с лишним лет назад, будучи еще Мастером и Девилом. Чуть позже я сделал ей предложение, Эрика приняла его – и на этом все. Больше мы не поднимали тему свадьбы. Я не хотел настаивать. Со своей стороны я сделал все, что мог, и теперь дело за Эрикой – решить, когда и как она хочет выйти замуж. Поездка в Вегас ее вряд ли устроила бы. В конце концов, любая девушка хочет раз в жизни пройти в роскошном белом платье к алтарю и в присутствии приглашенных родственников и знакомых, вытирающих слезы платочком, сказать «Да». Но Эрика не была «любой девушкой». Ее, похоже, устраивала наша жизнь. Меня, в принципе, тоже, но где-то в глубине души я признавался себе, что хотел бы надеть кольцо на палец своей любимой, объявив всему миру, что эта женщина – моя!

 Честно говоря, я слегка дергался, когда думал о скором выходе Эрики на работу. В колледже все знали, что она – моя девушка. Мы всегда и всюду появлялись вместе. Здесь же, в Денвере, мы будем работать в разных отделах, правда, в одном здании. Разумеется, я сделаю все возможное, чтобы дать всем понять – Эрика моя, но… И не надо говорить, что я собственник – я и сам это прекрасно знаю…

 - Кейн? Эрика? Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

 Я рывком вырвал себя из размышлений и бессознательного любования Эрикой, выпрямившись на стуле и настороженно взглянув на подошедшую к нашему столику женщину. Чем-то она была мне знакома, и, после короткого перебора воспоминаний, я слегка расслабился. Эта женщина работала в школе, где учились мы с Эрикой, и, кажется, была тренером по физкультуре. Как же ее звали…

 - Эстер! – радостно воскликнула моя любимая. – Конечно, садитесь.

 Эстер. Да, Эстер Конелли, - вспомнил я. Эрика говорила, что эта учительница очень хорошо к ней относилась и помогала в тех случаях, когда требовалась помощь взрослого человека. Ну, примерно как было у меня с Дэвидом Грином.

 Я почти совсем расслабился, не вступая, однако, в разговор, предоставляя целиком и полностью вести его своей девушке.

 - Эстер, я думала, вы все еще работаете в школе, - сказала Эрика, дождавшись, пока мисс Конелли попросит у официантки латте без корицы, но с лимоном. Странно, но женщина не сводила с меня при этом глаз.

 - Я устроилась туда из-за Кэтрин, - улыбнулась Эстер в ответ. – Когда вы закончили школу и уехали, я проработала еще несколько лет, поняла, что устала от жестоких традиций, и с тех пор работаю здесь, в Денвере. Так что это я не ожидала увидеть вас здесь.

 Эрика начала оживленно рассказывать о том, что мы устроились на работу, приехали сюда вчера, и вообще про нашу жизнь. Мисс Конелли с интересом слушала ее. Не с вежливым, определяющимся исключительно хорошими манерами, интересом, а неподдельным. Я невольно насторожился. Мне было непонятно это любопытство. Эстер вела себя так, словно много лет знала и меня, и Кэтрин, и Эрику, считая нас… ну, не близкими людьми, но как минимум родственниками. Я еще раз внимательно посмотрел на нее. Нет, кроме как пару раз в школе, больше я с ней не встречался. Хотя ее голос … он был мне чем-то знаком. Я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на нежном контральто мисс Конелли, перебирая воспоминания от школьных дней до раннего детства. В какой-то момент мне показалось, что я поймал за кончик ускользавший обрывок и уже начал подтягивать его к себе, но Эрика позвала меня.

 - Кейн? Кейн, ты меня слышишь?

 - Да, конечно, - автоматически отозвался я, огорченно отмечая – пойманная нить воспоминания уползла куда-то на задворки сознания и спряталась там, оставляя взамен странное чувство неудовлетворенности.

 - Ну и? – Эрика выжидательно смотрела на меня.

 - Что?

 - Кейн, все-таки ты меня не слушал. Или не слышал. Когда приезжает Кэтрин? Она столько раз переносила дату прилета, что я запуталась.

 - Через неделю, в субботу. У Дженни режутся зубки, поднялась температура, и они опять отложили прилет.

 - Дженни? – переспросила мисс Конелли, удивленно посмотрев на меня.

 - Да, Дженни - моя племянница. Ей недавно исполнился годик, - пояснил я.

 - Так у Кэтрин родилась девочка, - протянула мисс Конелли. Странно, но в ее голосе прозвучало счастье и огорчение одновременно? - А она… - женщина запнулась, но продолжила. – Кэтрин замужем?

 - Да, их браку с Дереком – вы же помните его, правда? - скоро исполнится пять лет. Они поженились на первом курсе.

 - Так она прилетает сюда? Погостить?

 - Они закончили университет в Швейцарии и, узнав, что мы переезжаем в Денвер, решили тоже поселиться здесь. Дерек устроился в Исторический музей, а Кэтрин пока останется дома с ребенком. Они купили дом на другом конце города.

 - Замужем… пять лет… ребенок… - эхом повторила мисс Конелли. Бросив быстрый взгляд на часы, она пошарила в своей сумочке.

 - Эрика, мне пора. Я работаю в фитнес-центре здесь неподалеку, вот визитка со всеми телефонами. Если надумаешь позаниматься – буду очень рада. Было приятно встретить тебя, дорогая. И тебя тоже, Кейн, - она впервые за весь вечер обратилась ко мне. Мне показалось, или ее голос отчего-то дрогнул, а в глазах появились слезы? Но мисс Конелли отвернулась.

 - До свидания, Эрика. И… передай Кэтрин, что я очень хотела бы с ней встретиться.

 - Конечно, - кивнула моя девушка. Мисс Эстер ушла, оставив после себя горьковатый аромат духов.

 Мы с Эрикой, не торопясь, доели обед. Я молчал, пытаясь понять, что именно за ощущение засело у меня внутри и постоянно напоминает о себе, не давая расслабиться. Эрика несколько раз со смесью тревоги и любопытства смотрела на меня, но ничего не спрашивала.

 Только уже вечером, когда мы затащили все купленные вещи домой, разобрали часть коробок, приведя окружающее пространство в нечто приемлемое для жилья, и сидели, усталые, на чистой кухне с чашками чая в руках, Эрика поинтересовалась:

 - Кейн, что происходит? Ты весь вечер сам не свой. Такое чувство, что мыслями ты где угодно, но не здесь.

 - Понимаешь, - попытался объяснить я. – Не могу отделаться от ощущения, что откуда-то знаю эту женщину. Ну, подсевшую к нам в кафе. Мисс Конелли.

 - Конечно, знаешь, - недоуменно подняла брови Эрика. – Она работала в школе, где мы встретились.

 - Нет. Точнее, да, но не только. Ее голос… ее голос мне что-то напомнил, но не могу понять, что именно.

 - Знаешь, - осторожно сказала Эрика, подходя ко мне и, устроившись на моих коленях, положила руку на мою щеку. – Вообще-то Эстер – твоя родственница. Мне Кэтрин говорила. Она двоюродная сестра твоей матери или кто-то в этом роде.

 - Кэтрин говорила? – переспросил я.

 - Да, - подтвердила Эрика.

 Внезапно я успокоился.

 - Тогда, скорее всего, я видел ее в раннем детстве, когда еще мать жила с нами. И тогда же слышал ее голос.

 - Кейн? – робко спросила Эрика. Я напрягся, поскольку такой тон у нее появлялся в том случае, если она собиралась сказать нечто неприятное. – Ты никогда не хотел найти свою мать?

 - Нет, - пожал я плечами. – А зачем? Она бросила нас почти пятнадцать лет назад, не предприняла ни одной попытки встретиться со своими детьми. Мы не нужны ей. А она – нам. Давай-ка иди в душ, - сменил я тему, увидев, что Эрика зевнула. – Завтра сложный день.

 Когда я вернулся в спальню, вытирая волосы после душа, Эрика уже спала, трогательно обнимая подушку. Я лег рядом с ней, привычным жестом обнимая за талию. Моя девушка вздохнула во сне и прижалась ко мне потеснее.

 - Я люблю тебя, - шепнул я на ухо спящей Эрике.

 - Я люблю тебя, - разнесся по комнате призрачный шепот. Я тоже уже спал.

 ******************************

 Завтра действительно был сложный день. И послезавтра тоже. По дому с ответственными лицами бродила бригада рабочих, переклеивающих обои в гостиной, вторая группа граждан с не менее важным выражением трудилась над наведением чистоты в доме, еще один вызванный… даже не знаю, кто – заделывал дырку на стене и привешивал на место шкафчик. И со всем этим Эрика разбиралась самостоятельно. Я бесстыдно дезертировал на работу, оставляя любимую в центре ремонтного урагана, поцеловав напоследок в щечку и попросив звонить, если что.

 «Начинается моя трудовая карьера в компании отца», - хмыкнул я, проходя в широкие стеклянные двери здания, которое занимал филиал корпорации в Денвере. Первым делом надо было получить пропуск. Отец всегда серьезно относился к безопасности.