Его слова словно служат сигналом. Грозовая туча, преследующая нас, рывком устремляется вперед. Стена дождя обрушивается на сгрудившихся на площади людей. Ветер срывает шляпы с мужчин, взметывает вверх длинные юбки женщин, бьет по неприкрытым участкам кожи пылью и мелким песком.

 Только надо мной и Кейном по-прежнему светит яркое солнце. Стихия огибает нас, оставляя в некотором подобии пузыря шириной в ярд-полтора. В изумлении мы смотрим на происходящее. Люди с криками разбегаются, то и дело сбивая кого-нибудь с ног. Матери подхватывают детей на руки, прижимая их к себе и закрывая своим телом от бушующей стихии. Разветвленные сияющие молнии бьют совсем рядом, земля содрогается от раскатов грома.

 Огонь еще сопротивляется воде, но сил его явно не достает, чтобы выстоять под ударами ливня. Костры затухают. Двум женщинам уже не помочь, но третья еще жива. Наши взгляды встречаются, она протягивает руку, и что-то теплое и влажное касается моей щеки.

 Я вздрагиваю и открываю глаза. Уставший сидеть в багажнике Шир еще раз приветственно лизнул меня, теперь в лоб.

 - Фу, Шир. – Я отодвинула морду собаки и потерла глаза. Надо же! Вот ведь сны иногда снятся!

 Парни впереди, похоже, не заметили, что я проснулась, продолжая разговор. Но теперь он с машин перешел на что-то другое.

 - А я верю в это проклятие, Кейн, - запальчиво произнес Мэтт.

 - А мне кажется все странным совпадением. Ну, неужели кто-то в здравом уме и твердой памяти…

 - Что за проклятие? – хриплым со сна голосом поинтересовалась я, доставая бутылку с водой.

 После секундной паузы Кейн пояснил:

 - Мы тут фильм один обсуждаем. «Время ведьм», с Кейджем, помнишь, мы смотрели? Там еще ведьма чуму насылала.

 - А, помню, - равнодушно ответила я, сразу теряя интерес. Фильм, прямо скажем, не шедевр киноискусства, представлял собой классический квест – три файтера, клирик, маг и вор. Правда, в качестве довеска прилагался молодой падаван – так назвала это я, или нуб – как охарактеризовал его Кейн. Фильм изобиловал неточностями сценария, и, кроме вечно угрюмого Кейджа со страдальческим выражением лица, больше ничем не запомнился.

 - А скоро мы приедем? – Сон все еще давил на меня. Мне очень хотелось выйти на воздух и проветрить голову.

 - Еще минут пять, - бодро сообщил Мэтт.

 Ну, оставалось, пожалуй, не пять, а пятнадцать минут, но вскоре мы уже парковались на стоянке перед парком. Дальше предполагалось передвигаться своим ходом.

 Кэтрин с Дереком уже приехали, успели выгрузить коляску и сейчас занимались тем, что загружали в сетку, прикрепленную внизу, привезенное с собой барахло. Я вышла из машины и с наслаждением потянулась, впитывая в себя солнечный свет, свежий воздух, августовское тепло и аромат травы. Точно такой же был в моем сне… Я передернулась, выкидывая его из головы. Сон – он и есть сон, а беременным, как я слышала, еще и не то может присниться.

 - Тебе не холодно? Ты так ежишься, а руки вроде теплые, - усмехнулся Кейн, обнимая меня со спины.

 Я потерлась о его тело.

 - Нет, все нормально. Жаль, что надо с тобой расстаться, я с удовольствие погуляла бы здесь с тобой вдвоем. Ну, втроем, - поправилась я, взглянув на плоский пока живот. - А если посчитать Шира, то и вчетвером… - Я прижалась щекой к плечу будущего мужа.

 И тут же воспоминание – я утыкаюсь в плечо Кейна, и мое выпирающее чрево мешает мне – накрывает меня.

 - Эрика, все в порядке? – Испуганный голос Кейна приводит меня в чувство.

 - Да, все нормально. – Я, повернувшись, приподнялась и поцеловала его в щеку. – Просто мне сон плохой приснился.

 - Ну, ты готова? - К нам подошла Кэтрин, толкающая перед собой коляску.

 Дженни, сидевшая в ней, выспавшаяся и потому довольная, с энтузиазмом мусолила печенье.

 - А что, мы не вместе? – удивился Мэтт.

 - Нет. Девочки – налево, мальчики – направо. У вас – собака, у нас – ребенок, и вместе я их соединять не хочу, - проинформировала Кэтрин.

 Мэтт удивился и хотел что-то спросить, но Кейн спас положение.

 - Пошли, Мэтт, нас тут явно не любят, - нарочито печальным голосом сказал он, беря поводок в одну руку и второй обнимая брата за плечи.

 Когда они удалились на почтительное расстояние, Кэтрин сообщила:

 - Дерек созвонился с Синтией. Она ждет нас у скалы-парохода. Это довольно далеко, придется прогуляться..

 - Ну пойдем. Тебе помочь? – показала я на коляску.

 Кэтрин рассмеялась.

 - Нет, я уже привыкла. Хотя, если хочешь потренироваться…

Кэтрин рассмеялась.

 - Нет, я уже привыкла. Хотя, если хочешь потренироваться…

 - Очень хочу.

 Кэтрин отошла в сторону, предоставляя мне место около ручки. Катить коляску, особенно не по асфальту, а по утоптанному грунту, оказалось не так-то легко. Но я была рада этому. Солнце, легкий ветерок и прыгающие во все стороны кузнечики все время напоминали мне… Нет, я не буду думать об этом глупом сне!

 - Эрика, с тобой все в порядке? – участливо спросила Кэтрин. – Ты побледнела.

 - Тошнит меня, - призналась я.

 - А, бывает, - посочувствовала она. – Я первые три месяца вообще провела в обнимку с унитазом. Ты еще легко отделываешься.

 - Надеюсь, так будет и дальше, - вздохнула я.

 Мы шли по выжженной солнцем траве мимо причудливо вырезанных ветром и водой скал. Кэтрин попутно рассказывала мне то, что успела почерпнуть из взятого при входе буклета и того, что поведал ей во время дороги Дерек.

 - Этот место назвали «Садом богов», потому что, когда белые люди впервые появились здесь в поисках золота, они констатировали: «Это место для богов». Все скалы – часть Скалистых гор. Разрушаясь с течением времени, они превращались в песчаник и доломиты. Самым интересным и крупным образованиям дали имена. Здесь есть скалы, именуемые Северными и Южными воротами, Вавилонская башня, Целующиеся верблюды, Балансирующая скала, Кафедральные шпили, Сиамские близнецы, Скала – часовой, Серая скала, и так далее. Вот, кстати, смотри – Балансирующая скала.

 Я и без нее уже зачарованно разглядывала скалу, которая, казалось, еле удерживалась на подножии – огромном камне.

 - Кэтрин, я к ней не буду близко подходить, - опасливо сказала я.

 - Она не падает уже несколько сотен тысяч лет!

 - И что? – стояла я на своем. – Никто не гарантирует мне, что эта скала не рухнет в ближайшую минуту.

 - Ну, как хочешь, - сдалась Кэтрин с явным облегчением. Мне показалось, что спорила она лишь для вида, а сама тоже испугалась.

 - Вход в парк бесплатный, ну, ты и сама видела. Везде проложены специальные пешеходные и велосипедные дорожки. Можно арендовать лошадь и покататься на ней.

 Я с сожалением отказалась от мысли проехаться на красивом скакуне. Кейн меня просто не пустит. Да я и сама не рискну своим ребенком…

 Кэтрин продолжала.

 - А еще здесь есть специальные скалы, на которых тренируются альпинисты. Но для этого требуется разрешение. В парке много разной живности – олени, косули, кабаны, белки и бурундуки. Вот бы Дженни белочку показать, - мечтательно произнесла она… Я начала вглядываться в заросли, мимо которых мы проезжали. Но ни белок, ни оленей видно не было.

 Дженни, которой надоело сидеть в коляске, громогласно потребовала выпустить ее. Кэтрин вытащила ее и поставила на пухлые ножки. Девочка мгновенно присела и начала увлеченно копаться в красно-оранжевом песке.

 - В этом месте находят всякие окаменелые остатки. Даже динозавров можно найти, - задумчиво проговорила Кэтрин.

 - Тогда забирай ее и пошли, - засмеялась я. – Иначе она сейчас выкопает нам неизвестное ранее животное.

 - Да, тут уже было такое, - согласилась Кэтрин и подняла дочь на руки. – Пойдем, дорогая. Нас тетя Синтия ждет.

 Мы, не торопясь и поминутно останавливаясь, чтобы показать Дженни цветочек или убедить ее не трогать камушек, пошли дальше.

 - Вроде здесь, - озадаченно сказала Кэтрин, останавливаясь около очередной скалы, действительно похожей на пароход. – Но я не вижу никого, похожего на Синтию.

 Мы были не одни, неподалеку от нас стояли группа туристов с экскурсоводом, парочка молодых людей, которых явно больше интересовали поцелуи и обжимания, чем окружающие красоты, и женщина. С такого расстояния было трудно сказать, старая она или молодая. И ее одежда – потертые джинсы, рубашка в красно-синюю клетку, завязанная на животе небрежным узлом, сине-голубой платок на голове, концы которого развевались под легким ветерком, и огромные, на пол-лица, темные очки – могла принадлежать и бодрой старушке, и девочке-старшекласснице.

 - Это Синтия? - почему-то шепотом, хотя она не могла нас услышать, спросила я.

 - Не знаю, - так же шепотом ответила Кэтрин.

 Женщина огляделась и, прихрамывая, направилась в нашу сторону. Чем ближе она подходила, тем сильнее становилась похожа на Синтию. Но Дерек был прав – если бы мы не знали, что она должна быть здесь – никогда не опознали бы.

 - Что, меня трудно узнать, да? – усмехнулась Синтия, подойдя к нам.

 Я молчала. У нас были не настолько близкие отношения, чтобы сказать – да, ты хреново выглядишь, подруга. Но и врать, что, мол, нет, все прекрасно, не было никакого смысла. Синтия и сама знала, что сильно изменилась.

 - Привет, - справилась, наконец, с потрясением Кэтрин.

 - Хорошо выглядите, - еще раз усмехнулась Синтия. – Эрика, тебя можно поздравить?

 Я смутилась. Вряд ли Дерек терял время, сообщая ей о моей беременности. Потом сообразила – Синтия увидела кольцо на моем пальце.