Селеста Брэдли - Срочно разыскивается герцог

Когда он провожал Лайлу к ее месту, Рейф бросил тоскующий взгляд в сторону выхода. Внезапно его внимание привлек блеск света на некой светловолосой голове, со знакомым, приподнятым вверх, особенным подбородком.

Она здесь.

Всем своим существом он сосредоточился на Фебе, как охотящийся ястреб на голубке. Концерт начался, но не слышал ни единой ноты. Его внимание было приковано к одной точке зала, где она сидела рядом с Колдером. Ее склоненный профиль, изгиб ее щеки, изящные пряди волос на затылке – всего этого было достаточно, чтобы у Рейфа пересохло во рту и перехватило горло.

Когда Колдер наклонялся ближе, чтобы прошептать ей что-то на ухо, Рейф замечал, как она напрягалась. Феба не отодвигалась – почти не отодвигалась – но она и не придвигалась, чтобы быть поближе к человеку, за которого она собиралась выйти замуж.

Наглядный пример, не так ли.

Хотя нет. Кажется, для нее естественно быть скромной на публике, в конце концов.

Так что он продолжил мучить себя. Она не хочет Колдера. Она хочет его. Она ненавидит его. Он ей нравится.

Сам Колдер маячил как большая глыба на периферии зрения Рейфа, но пока вечер продолжался, молодой человек не мог не заметить, что его брат выглядел… расслабленным. Тот брат, которого знал Рейф, совершенно не выносил, если ему приходилось тратить впустую вечер подобным образом – только не тогда, когда существовали машины, которые нужно было чинить, или что-то там еще, что нужно было для производства.

И вот он сидит, безмятежно наслаждаясь музыкой, с охотно присоединившейся к нему мисс Фебой Милбери.

Феба повернулась к Колдеру и слегка улыбнулась в ответ на то, что он сказал. Он ей нравится.

Ей понравился лучший мужчина.

Вдова, сидящая впереди Рейфа, переместилась, милостиво загородив вид на эту парочку, хотя ничего нельзя было поделать с затопившим его потоком раздраженного презрения к себе.

К чему вся эта пытка? Ему едва ли нужно доказывать себе, что Колдер выиграл.

Сопрано закончила свою арию, и слушатели с вежливым энтузиазмом зааплодировали. Рейф воспользовался этим моментом, чтобы сбежать. Когда он вслепую покидал концертный зал, то почувствовал, как чья-то рука схватила его за запястье.

– Марбрук?

О Боже. Лайла.

Пока концерт продолжался, Феба обнаружила, что вечер стал немногим более сносным. Его сиятельство значительно смягчился за последние два дня, и Феба почти обнаружила у него вспышку сухого юмора. Почти.

Затем Феба уловила уголком глаза вспышку голубого цвета. Марбрук. Она повернулась всем телом в ту сторону, чтобы увидеть, как его широкая спина исчезает за одной из дверей.

Она даже не колебалась.

– Пожалуйста, извините меня, милорд. Я… мне необходимо посетить уборную.

Почему она даже не заколебалась? Нет, не думай об этом. Не думай вовсе.

Колдер немедленно встал.

– Вам нехорошо?

Девушка быстро улыбнулась.

– Нет, все в порядке. Просто эта толпа… Я не привыкла к этому… – Это была смехотворная причина для оправдания, но, кажется, он принял ее.

– Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу…

Но Феба оставила его позади, проскользнув мимо крепкой вдовы, которая жаловалась на большое количество народа, просачиваясь сквозь давку, как вода, полностью сосредоточившись на нем.

Это нехорошо. Тебе нужно думать вовсе не о нем.

Конечно же, это не было хорошо.

Но ей было все равно.

В коридоре Рейф обнаружил, что прижат к стене надвигающейся на него Лайлой. К несчастью, он желал только одного, чтобы она отступила назад и перестала смотреть на него так, словно хотела уложить на блюдо и пообедать им.

Неужели это означало, что он навсегда пропал для других женщин? Могло ли это случиться из-за одного приятного – Боже, такого очаровательного – свидания в саду и короткого момента в гостиной? Может ли такой мужчина как он, настолько серьезно заболеть преданностью за такой короткий промежуток времени?

Нет – если это будет зависеть от него.

Рейф улыбнулся с фальшивым приглашением. Лайла просияла. В течение многих лет она водила всего лишь шапочное знакомство с искренностью, поэтому неудивительно, что и сейчас не распознала ложь.

Женщина пододвинулась еще ближе.

– На минуту я подумала, что ты забыл меня, – прошептала она.

Рейф позволил привычке взять верх.

– Я никогда не смог бы этого сделать. – Он провел деликатно пальцами вверх по ее обнаженной руке. Лайла хрипло вздохнула, защекотав его ухо. Ее прикосновения казались грязными, хотя она была запачкана не больше, чем он сам. Его прошлое покрывало его грязными сожалениями… и только понимание в ясных голубых глазах Фебы могло отмыть его. Она стала бы его искуплением и его наградой. Его новым началом. Шансом стать человеком, которым он должен был быть.

Шанс, который он потерял навсегда. Так какой же смысл продолжать бороться?

Рейф подавил свое отвращение и положил раскрытую ладонь на затылок Лайлы. Она была красивой и податливой. Черт побери, он же мужчина! А это было всем, что нужно мужчине, верно?

Возможно, где-то между настоящим моментом и тем, когда она окажется обнаженной, он вновь обретет свободу воли.

Господи, он надеялся на это. Если нет, то ему предстоит затруднительный момент. Лайла была такой женщиной, которую большинство мужчин не могли бы получить за всю свою жизнь. Если она не сможет освободить его, то это не удастся никому.

– Лайла хочет, – гортанно прошептала женщина.

А что Лайла хочет, то Лайла получает.

Рейф открыл свой рот, чтобы дать обычный ответ, игривое замечание, часть того сексуального подшучивания, которое они использовали друг с другом… но слова не произносились. Лайла практически встала коленом ему на грудь, готовая выполнить его самые темные и секретные фантазии – если остались такие, которые они еще не осуществили – а Рейф не мог ничего с собой поделать.

Ты сошел с ума, парень? Хватай ее за руку и тащи в ближайший чулан, чтобы поиграть в «Хозяина и девственницу-горничную»!

Я не хочу горничную. Я хочу дочь викария.

Вероятно, она сможет сыграть и это! Просто иди!

Рейф закрыл глаза и сконцентрировался. Лайла обнаженная. Лайла на коленях. Лайла сверху…

Интересно, Фебе понравилось бы быть сверху? Он мог позволить ей задавать собственный темп, найти свой собственный путь к оргазму, пока он будет поддерживать ее, обняв руками за талию…

Она тряхнет своими непокорными волосами золотисто-медового цвета и вскрикнет от удивления, а затем ее голубой взгляд встретится с его глазами, пока наслаждение будет затоплять ее…

– Наконец-то, мой мальчик, – проворковала Лайла ему на ухо. Ее бедро прижалось к его растущей эрекции. – На мгновение я подумала, что ты снова забыл обо мне.

На мгновение он на самом деле забыл.

– Ты всегда слишком много говоришь, – грубовато ответил он. Потом протянул руку, чтобы обхватить ее округлую ягодицу и притянуть красавицу ближе к своему паху, цепляясь за образ Фебы у себя в голове. Феба в его объятиях, Феба в его постели, Феба…

Испуганный вздох толчком вернул его обратно. Рейф открыл глаза.

Феба неожиданно оказалась в коридоре, наблюдая за тем, как он лапает самую старательную шлюху в Мэйфере. Молодой человек опустил руки так быстро, словно Лайла превратилась в какое-то слизистое насекомое.

Взгляд Фебы встретился с его глазами, точно так же, как в его фантазии, но только сейчас ее, кажется, переполняло отвращение.

И боль.

Но это было смешно. Что могло причинить ей боль? Она была помолвлена, чтобы выйти замуж за другого мужчину! Для них обоих будет лучше, если она никогда больше не будет смотреть на него подобный образом.

Рейф намеренно обнял Лайлу за талию и заставил свой взгляд выразить раздражение из-за того, что их прервали.

– Вы возражаете?

Феба закрыла свой рот, ее ослабевшая нижняя челюсть напряглась. Глаза подозрительно прищурились. Черт побери, она видела его насквозь, даже сейчас!

– Я убедилась в справедливости вашей репутации, милорд, – чопорно ответила она. – Вам не нужно доказывать мне это. – Затем девушка отвернулась, как будто увидела что-то, чем леди не должна пятнать свое зрение.

Лайла бросила взгляд через плечо и хихикнула?

– Кто эта пуританка?

Феба услышала эти слова, потому что ее плечи слегка дернулись. Она не повернулась, только еще выше подняла свой проклятый подбородок и ускорила шаг.

– Никто, – ответил Рейф, не в состоянии оторвать глаз от фигуры Фебы, каждым дюймом излучавшей ярость и боль, пока она исчезала за углом. – Всего лишь лицемерная невеста моего лицемерного брата.

Лайла рассеялась, звенящим презрительным смехом.

– Тогда, думаю, они заслуживают друг друга. – Она повернулась обратно, чтобы уткнуться носом в его шею. – Итак, на чем мы остановились?

Это было бесполезно.

– Мы закончили. – Рейф отступил назад. – Извини. Я предполагаю, что на этот раз Лайла не получит того, чего хочет.

В ее серебристых глазах сверкнуло предупреждение, которое поставило бы другого мужчину на колени.

– Осторожнее, милорд. Я никогда не предлагаю дважды.

Рейф слегка поклонился.

– Тогда я надеюсь, что вы никогда не будете испытывать недостатка в мужчинах, миледи, – с этими словами он повернулся и пошел прочь от самой красивой женщины в Лондоне – и ни разу не обернулся.

– Я влюблена в лорда Рафаэля Марбрука!