Селеста Брэдли - Срочно разыскивается герцог

– Какая изящная форма, – воскликнул он.

Тесса выпрямилась.

– Сэр, к несчастью, моя племянница похожа на па…

Лемонтёр обернулся к Тесе, полный артистической ярости.

– Ваша племянница – мечта портного, нетронутый холст, с фигурой такой чистой элегантности и утонченности…

Он поднял вверх руки и повернулся обратно к Софи.

– Вы сможете стереть всех остальных из умов в Обществе, если захотите этого, моя дорогая. Все, что вам нужно – это сказать мне одно слово, и я сделаю вас своей музой, своим pièce de résistance[10], своим шедевром!

Софи отпрянула назад от вспышки поклонения маленького человека. Сомнение и надежда сменяли друг друга на ее лице.

Тесса начала бледнеть от ярости. Наконец, Софи покачала головой.

– Я должна отказаться, – неуверенно проговорила она. Затем девушка бросила единственный горячий взгляд на Тессу.

Лемонтёр взял ее руку и слегка похлопал по ней.

– Все в порядке, малышка. – По каким-то причинам это не прозвучало полностью абсурдно, хотя Софи и возвышалась над ним. – Вы придете навестить меня, если передумаете?

Затем мужчина повернулся обратно к Фебе

– Мисс Милбери, не будете ли вы любезны подняться? – Он взял ее за руку и подвел к круглому возвышению, оставив девушку там, словно неохотно выполняющую все это куклу. Вокруг платформы стояло большое количество отодвинутых от нее высоких зеркал, в настоящий момент закрытых белой тканью.

– Я не хочу, чтобы меня отвлекали отражения, – пояснил Лемонтёр, когда увидел, что девушка смотрит на них через плечо. – А сейчас – не двигайтесь.

Феба выпрямилась настолько, насколько это было возможно, внезапно с ужасом осознав каждый возможный недостаток в своей внешности.

Лемонтёр кружил вокруг нее, бормоча слова.

– Да, да, грудь очень хороша, талия божественная, бедра, помоги нам небеса… не беспокоиться, не беспокоиться… есть способы…

Так как было совершенно очевидно, что он говорит не с ней, то Феба сильно забеспокоилась. Ее бедра? Она никогда не думала о них! Девушка подавила желание провести руками по своему телу, чтобы убедиться, не появились ли у нее загадочным образом еще большие бедра. Возможно, ей нужно было отказаться от этой второй пышки за чаем…

Портной обошел Фебу кругом и вгляделся в ее лицо.

– Изумительная кожа. Вы очень прилежно носите свою шляпку. – Он надолго задумался, постукивая пальцем по губам. – Какие цвета…?

Тесса заговорила с другого конца комнаты, откуда, как Феба осознала, все остальные наблюдали за ними с неугасающим вниманием.

– Мистер Лемонтёр, полагаю, что Брукхейвен предпочитает голубой цвет.

Лемонтёр бросил на Фебу многострадальный взгляд. Феба полностью симпатизировала ему. Не поворачивая головы, мужчина заговорил громче, чтобы ответить Тессе.

– Все знают, что Брукхейвен предпочитает голубой цвет, миледи. Но какой оттенок голубого лучше всего? Небесно-голубой? Ляпис-лазурь? Бирюзовый? Самый насыщенный ярко-голубой? – Он бросил уничтожающий взгляд через плечо. – Будьте любезны, позвольте мне подумать?

Лемонтёр повернулся обратно к Фебе с легкой улыбкой на губах, которая рассказала ей о том, что он забавляется происходящим.

– Теперь, моя дорогая, сообщите мне – потому что мы должны обратиться не только к тем цветам, которые нравятся его светлости – что, в вашем восприятии, привело его к тому, что он сосредоточил все свое внимание единственно на вас?

– Я … у меня нет даже самого туманного понятия. – Девушка отвела взгляд. – Я никогда не встречалась со своим женихом до помолвки… но я знаю, что он выбрал меня по рекомендации своего брата. – Это было очень унизительное признание.

Лемонтёр приподнял бровь.

– В самом деле? Марбрук? – Вторая бровь присоединилась к первой. – В действительности, это дало мне… – Мужчина оборвал произносимую шепотом мысль, хлопнул в ладоши и улыбнулся. – Да. Да, я придумал. У меня есть кое-что, что подойдет для этого вечера. Оно предназначалось для леди Рирдон, но она поймет, когда я расскажу ей все. Она верит в настоящую любовь, знаете ли. – Его глаза засверкали.

Настоящая любовь? Маркиз, конечно, был представительным человеком, но это было уже преувеличением. Но опять же, какое имеет значение, что подумают люди?

– Я пришлю его, как только подошью подол, вместе с некоторыми другими вещами. А сейчас идите. Прочь. Приходите через два дня на свою первую примерку.

– Через два дня? – Феба заказывала не так много платьев за свою жизнь, но она знала, что обычно требуется больше времени.

– Мне не платят по часам, как какой-нибудь занимающей низкое положение швее! – Он согнал ее с возвышения обеими руками. – Уходите. Все вы. Я должен работать.

Феба подчинилась, спрыгнув с возвышения и присоединившись к остальным. Тесса в замешательстве уставилась на Лемонтёра.

– Уходить? Но что насчет наших…

Лемонтёр сложил руки на груди и закатил глаза.

– Кэбот!

Красивый молодой человек появился из ниоткуда, чтобы проводить их всех из комнаты. Как только дверь закрылась, он соизволил холодно улыбнуться дамам.

– Глазу мастера не требуется таких приспособлений, как измерительные ленты. Мисс Милбери, ваше приданое будет готово через два дня. Больше не будет ни одной примерки, если только ваша фигура не изменится. – Он кивнул остальным, не в полной мере поклонившись, но все же более уважительно, чем прежде.

Тесса забормотала:

– Но я должна проконсультироваться насчет цветов и стилей…

Взгляд Кэбота стал абсолютно ледяным.

– Миледи, если вы желаете обычное платье, то, возможно, вы захотите пойти в другое место.

Тесса быстро сглотнула.

– Нет, нет, конечно нет. Э-э, пожалуйста, поблагодарите мистера Лемонтёра за нас.

Они ушли. Феба теперь обдумывала возможные причины, стоявшие за тем, почему Брукхейвен выбрал именно ее, Тесса была необычно подавлена, Дейдре демонстрировала удивленную полуулыбку, а Софи выглядела очень задумчивой – но при этом полностью присутствующей здесь.

– Как, вы думаете, ему удается шить платья без измерений? – рискнула спросить Софи, когда резная дубовая дверь закрылась за ними.

Дейдре пожала плечами.

– Я не имею понятия. Но разве это имеет значение? Его платья всегда превосходны, так что он должен знать свое дело.

Они прошли мимо другого магазина, в котором в окне были выставлены принадлежности для джентльменов. Взгляд Фебы привлекла булавка для галстука, темно-желтый топаз, оправленный в золото, который подмигнул ей, напомнив мерцающие карие глаза Марбрука. Девушка ощутила импульс купить ее и подарить ему.

Тебе не разрешается дарить подарки Марбруку. Все твои подарки теперь должны предназначаться Брукхейвену, и только ему.

Этот факт прояснил для нее нынешнюю ситуацию, как ничто другое прежде. Она никогда больше не сможет развлечься с другим мужчиной – до конца ее жизни или жизни Брукхейвена.

Некоторые женщины не стали бы считать себя настолько связанными клятвами, но Феба не была одной из них. Если – когда – она выйдет замуж за Брукхейвена, она вечно будет соблюдать эти клятвы и никогда не станет оглядываться назад.

Девушка решительно отвела взгляд от булавки для галстука с топазом и поискала что-нибудь, что могло бы подойти Брукхейвену. Через мгновение Феба нашла такую булавку, и она заставила ее улыбнуться. Это была золотая фигурка, человек с бычьей головой, мифический Минотавр. Не было никакой разумной причины, почему она должна была напоминать ей о Брукхейвене, но это было так.

До того, как она смогла позволить себе передумать, девушка быстро зашла в магазин и купила эту булавку для него. Она подарит ее ему сегодня вечером.

И если она также заставит его улыбнуться, то тогда Феба будет уверена, что сделала правильный выбор.

И что именно ты выбрала правильно – мужчину или булавку?

Что же, сейчас лучше было не думать об этом, не так ли?

Рейф знал, что он не должен был слоняться здесь, на улице, где полным-полно магазинов, надеясь увидеть Фебу хотя бы мельком, когда она будет выходить от Лемонтёра. Он знал, что идет по опасному пути, но, тем не менее, все равно обнаружил себя тут.

А затем появилась и она, на другой стороне улицы. Ее тетя и кузины на мгновение засуетились вокруг нее, закрывая ему обзор. Затем они пошли дальше, в то время как Феба остановилась перед другим магазином.

Она была всего лишь еще одной хорошенькой девушкой, в ярости напомнил Рейф себе. Девушкой в шляпке, делающей покупки со своей семьей. Не было причины объясняющей, почему его пульс участился, а мир сузился до нее одной, причины, по которой его ноги сделали шаг вперед с тротуара, на улицу…

Крик вернул его в реальный мир как раз вовремя, чтобы успеть отпрыгнуть назад с пути быстро движущейся повозки. К тому времени, когда Рейф снова твердо стоял на ногах, Феба уже ушла.

Проклятие. Или, возможно, это к лучшему. Теперь он увидит ее сегодня вечером во время обеда, окруженную семьей и слугами. Это будет безопасный способ встретиться с девушкой.

В конце концов, это был всего лишь один вечер – только один час этого вечера, в действительности.

Итак, она предпочла Колдера. Что из того?

Откуда ты знаешь, кого она предпочла? Ты же не спросил ее.

У него едва ли был шанс на это, не так ли? Колдер действовал с несвойственной ему импульсивностью – или это была только обычно проявляемая Колдером решительность? Что, если Колдер любит ее?