В том, как Колдер сплел ее пальцы со своими, было столько чувственности, что это поначалу ошеломило Фебу. Когда маркиз привлек ее к себе, его руки были сильными и жаркими, а голос — тихим и хриплым от страсти.

— Подумайте, Феба. Что вы выбираете: скандал или блестящее будущее? Будьте честны с самой собой: неужели так ужасно стать моей женой? Чем я плох? А вдруг я лучше Рейфа?

Феба и сама об этом подумала. Принадлежать другому — сейчас или когда-либо в будущем, — снова балансировать на грани между крайним отчаянием и искрящимся ликованием, опускаться в черную бездну и потом подниматься к сверкающим вершинам… нет уж, увольте. Она больше никогда не согласится добровольно через все это пройти.

Когда губы Колдера коснулись ее губ, она закрыла глаза. Поцелуй Колдера был приятным, и она начала чувствовать что-то похожее на возбуждение. Однако ее сердце при этом оставалось безучастным. Феба не чувствовала ни любовного жара, ни водоворота бурлящих эмоций, которые Рейфу удавалось пробуждать в ней одним лишь прикосновением.

Колдер бережно взял Фебу за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Неужели это было так ужасно, Феба?

Она сможет через себя переступить. Раз она смогла поцеловать Колдера, она сможет стать его женой — и вместе со статусом замужней женщины получит положение в обществе, титул, власть и наследство Пикеринга. Тогда ей ничего не будет страшно. Никто не сможет смотреть на нее косо: с Колдером Феба будет как за каменной стеной.

И пусть у нее будет совсем не та жизнь, о которой они с Рейфом мечтали. Ну уж лучше жить так, чем… никак. Любовь к Рейфу ее изменила. Фебауже никогда не будет прежней. Она на многие вещи смотрит теперь по-другому.

Ну что ж, значит, настала пора опять измениться. Ведь совсем скоро ей придется примерить на себя роль герцогини.

— Колдер… Скажите, с вами так бывало: вам снится что-то так четко, словно это происходит не во сне, а наяву, и в то же время это так прекрасно, что вы не может избавиться от мысли, что происходящее слишком хорошо, чтобы не быть сном?

— Не понимаю, — пробормотал Колдер.

— Ну постарайтесь это понять, Колдер, — сказала Феба, и ледяной комок, в который превратилось ее сердце, начал оттаивать по краям. — Я не смогу дать вам счастье. Я не та женщина, которая вам нужна.

— Вы мне нравитесь. Мне легко с вами. Я уважаю вас и не могу отрицать, что я хочу вас как женщину. Чего еще может желать мужчина?

И в самом деле. Симпатия, уважение и желание. Разве этого мало?

Перед Фебой стоит выбор. Ну разве так трудно его сделать? Здесь и думать не надо: все и так ясно. На одной чаше весов одиночество и потеря честного имени. На другой — ожидающий ее в ближайшем будущем титул герцогини и респектабельность.

Возможно… Возможно, всеклучшему. Может быть, пора стать практичной. Здравомыслящей.

Может быть, любовь — это еще не все.

Феба отвела глаза. Ее взгляд упал на письмо, которое начиналось казенными словами «Дорогая мисс Милбери». Письмо без подписи, словно у Рейфа не поднялась рука поставить под ним свое имя…

Феба перевела взгляд на Колдера, и на память ей пришло то, что он рассказал о Рейфе. Потом она снова посмотрела на злосчастное письмо.

Все дело в правильно выбранном моменте. Это главное.

Это же так просто. И Феба приняла решение.


Глава 47


«Ну что, дорогие наши читатели, похоже, бракосочетание, обещающее стать главным событием нынешнего лондонского сезона, снова на повестке дня! Красавец Брукхевен и миловидная Серая Мышка вовсю готовятся к свадебному торжеству. Как стало известно, только одних живых цветов для церемонии заказано на сумму более тридцати гиней! Если вы не являетесь счастливым обладателем приглашения на это грандиозное событие, значит, вы — пустое место. По крайней мере в нашей родной матушке Англии!»


Согнувшись в три погибели, стараясь действовать незаметно и бесшумно, Рейф с неизменным упорством один за другим вынимал кирпичи из старой стены темного подвала. Однако дело шло очень медленно: образовавшаяся в результате дыра в стене была слишком мала, чтобы в нее можно было пролезть. Рейф смертельно устал и хотел спать. Спину ломило, а руки кровоточили.

Падая от усталости, Рейф решил сделать перерыв на короткий сон. Через несколько часов он продолжит, и так будет до тех пор, пока лаз в стене не будет достаточно большим, чтобы он смог убежать.

Похитители давали ему только хлеб и жиденькую похлебку. Наверное, в их расчет входило истощить силы пленника, чтобы он не мог от них сбежать. Неужели эти тупицы не понимали, что от такой скудной пищи можно протянуть ноги?

Скорее всего эти люди рассчитывали получить за него выкуп. Разумеется, им и в голову не может прийти, что после всего того, что сделал Рейф, его брат и пальцем ради него не пошевелит.

«Похоже, так или иначе, придется заплатить за все сполна. Но я не жалею о том, что сделал, Феба. Ради вас я бы все повторил сначала».

Рейф погрузился в сладкие грезы о Фебе. Он вспоминал ее глаза, когда она смотрела на него, ее теплое мягкое тело в его объятиях, запах ее волос…

От этих мыслей Рейф ощутил прилив энергии. Феба ждет его. Он должен как можно скорее вернуться к ней. Усилием воли он заставил себя работать снова, пока силы не оставили его окончательно…


Феба старалась уединиться от мира, но мир бесцеремонно нарушил ее уединение в образе вездесущей Тесс. Феба вздохнула:

— В чем дело, Тесс? — Она больше не считала нужным проявлять почтительность.

Тесс прищурилась:

— Не буду ходить вокруг да около. Я хочу, чтобы ты порвала с Брукхевеном и как можно быстрее уехала в свою Богом забытую деревню.

На Фебу это заявление не произвело никакого впечатления.

— Думаешь, я удивилась? Ты считаешь, что тебе удастся убедить Брукхевена вместо меня жениться на Дейрдре. Может быть, ты даже права. Однако твое мнение меня нисколько не интересует.

Тесс фыркнула:

— Выскочка! Надутая идиотка! Да я… — Феба не дала закончить гневную тираду.

— Довольно, Тесс. Не тебе называть меня идиоткой. Я не намерена выслушивать твои оскорбления. Можешь идти донимать своими нападками Дейрдре.

Тесс побледнела от гнева.

— Я говорю тебе в последний раз: отправляйся в свой Торнтон по-хорошему. Не то ты пожалеешь!

Феба скрестила руки на груди и посмотрела на Тесс как на надоедливую муху:

— Ты мне угрожаешь? Что ты можешь мне сделать: нарядить в рюшки, как сделала с Софи?

Тесс придвинулась к Фебе вплотную. Ее глаза гневно горели, а щеки стали пунцовыми.

— Если ты сейчас же не порвешь с Брукхевеном, я позабочусь о том, чтобы он, а также и все люди в Лондоне узнали о тебе и Марбруке!

Феба пожала плечами:

— Вряд ли эта новость может кого-то взволновать. Всего через несколько дней я выхожу замуж за Брукхевена, а это значит, что я респектабельная женщина. К тому же Брукхевен давно знает то, о чем ты хотела ему рассказать.

Тесс раскрыла рот от удивления.

— Знает? И несмотря на это, все еще… — Феба сделала большие глаза.

— О Господи, Тесс, не делай вид, что ты глупее, чем есть на самом деле! Брукхевен все знает, и скоро — помяни мое слово — мое прошлое никого не будет интересовать. Поэтому оставь всякую надежду на то, что тебе удастся меня шантажировать. Этот номер у тебя не пройдет.

Тесс с такой силой вцепилась ей в руку, что Фебе стало больно.

— Однако, готова поспорить, о том отвратительном эпизоде, который произошел с тобой в ранней юности, ты рассказать не решилась.

Феба насторожилась.

— О чем ты? Не понимаю?

Тесс улыбнулась. Но это было не похоже на улыбку, а скорее напоминало звериный оскал хищника перед смертоносным прыжком на свою жертву.

— Я о том пижоне — учителе танцев и блудливой дочке викария, — с победным видом проговорила Тесс. Затем она скрестила руки на груди и гордо вскинула голову. — О девчонке, склонной к пороку. Или ты думаешь, что будешь нужна Брукхевену даже после того, как он узнает, что яблочко кто-то надкусил до него?

Феба посмотрела на Тесс испытующе.

— Викарий не мог тебе об этом рассказать.

— Отчего же? Он мне все рассказал! Перед отъездом в Лондон, прежде чем передать свою дочь под мою опеку, он посчитал своим долгом предупредить меня, с кем мне придется иметь дело!

— Не верю, — после паузы произнесла Феба. — Он никогда бы этого не сделал. Как бы он ни относился ко мне, тебя он презирает. — С угрожающим видом она шагнула к Тесс. — Сейчас же ответь, откуда ты об этом узнала. Об этом случае было известно только трем людям: тому самому пижону — учителю танцев, о котором ты упомянула, моему отцу и мне самой…

Феба постепенно начала догадываться.

— Это ты сама все подстроила! Сама все организовала. Как я могла забыть, кто подослал Терренса в Торнтон? Как ты могла?! Ведь мне тогда было всего пятнадцать лет!

Хотя, если положить руку на сердце, чему тут удивляться? Ведь это же Тесс.

И она не собиралась признавать поражение.

С надменным видом Тесс задрала вверх подбородок.

— И что с того? Твой отец попросил помочь. Ты была неотесанной дикаркой. Викарий попросил меня набрать квалифицированный персонал и учителей.

— Квалифицированный персонал? Как, например, гувернантка, которая все ночи напролет проводила с любовником, оставляя меня без присмотра? Или горничная, которая за неделю выпила все запасы бренди в доме, после чего пропала? — Феба рассмеялась. — Как же я могла так легко попасться на твою удочку? Не уверенная в себе, томящаяся от одиночества девочка и безответственный молодой человек, одержимый погоней за наслаждением…