Эля хмуро посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю, куда Румянцев все-таки запихнул ее сестру, и села в кресло. Кот Василий дал знать о своем местоположении в нем нечеловеческим голосом, как делал это обычно. Эля обняла кота и принялась ему рассказывать грустную историю двух сестер-близнецов, которым достался один олигарх на двоих. Конечно, у нее теплилась надежда на то, что Марина примется очаровывать не Румянцева. Это было бы уж чересчур. Она, Эля, сама как-нибудь с этим справится. Сама? А раньше она была не против этого. Что же случилось? Нужно честно себе признаться, что Румянцев стал ей небезразличен! Она в него влюбилась, как последняя спятившая девица, и теперь начинает ревновать к собственной сестре. Естественно, а кто бы не ревновал, зная, что ее любимый целует совершенно другую женщину, пусть даже и похожую на тебя, как две капли воды?!


Марина не ожидала встретиться с Румянцевым в подъезде сестры нос к носу. Олигарх, по ее мнению, из него получался довольно непутевый: вставал рано, приезжал без опоздания, не слушал никаких оправданий по поводу забытой косметики. Приятно было от него услышать, что она нравится ему такая, какая есть. Но бедняжка Эля! Она так хотела поехать на его яхту. Впрочем, Марина тоже была не против там оказаться. К тому же судьба распорядилась по-своему, отправив с олигархом Марину. Уж она-то теперь своего не упустит. Уж она-то теперь приберет к своим рукам обоих мужчин, пусть оба прощаются со своей холостяцкой жизнью.

– Ружье взял? – поинтересовалась Марина, устраиваясь поудобнее в машине.

– Зачем? – опешил Румянцев.

– Уток стрелять! – заявила Белоснежка и довольно призналась: – Я умею их ощипывать.

Кровожадность Белоснежки как-то не вязалась со вчерашними соловьями, и Румянцеву отчего-то стало жаль если не уток, так ни в чем не повинных чаек. Говорить ей о том, что он захватил с собой корм для чаек, Румянцев не стал. Хищный блеск в глазах Белоснежки напомнил о том, что она, как ни крути, сирота. Видимо, не успевшая позавтракать, потому такая кровожадная. Путь к сердцу сироты, как подумал Никита, определенно лежит через желудок.

– Я заказал перепелов, – он решил ее обнадежить.

– Которых поубивал сам? – Марина подыгрывала его охотничьему инстинкту. – Трофейных?! – И она покрутила руками, демонстрируя якобы скрученные у птичек шеи.

Румянцев совершенно не понимал, к чему она клонит. Странная перемена случилась с ней за ночь. Ах да, скорее всего, она просто не выспалась, и ей необходимо взбодриться. Он открыл бар и предложил ей выпить кофе с коньяком. Для него самого вставать в такую рань было малоприятным занятием.

Левушкин, сидящий за рулем, подпрыгнул от неожиданности, когда Белоснежка отказалась от коньяка криком жертвы, которую переехал асфальтовый каток. Он еле справился с управлением и вернулся на свою полосу движения со встречной. Румянцев, также не ожидающий подобной реакции, отшатнулся от Белоснежки и ударился головой о тонированное стекло. Держась за ушиб, он выслушал все, что думала его подружка о вреде алкоголизма и его ужасающих последствиях.

В этот момент его решение жениться на ней пошатнулось. Но Никита успокоил себя тем, что неадекватное поведение девушки говорит о ее сильном волнении. И ничего больше. Бедняжка просто волнуется и отказывается пить по утрам. Вполне уважительная причина. Он и сам не любит начинать утро со спиртного, но это же всего лишь капля приличного коньяка, добавленная в отменный кофе.

Марина вздохнула и перестала сопротивляться, напоследок заявив Румянцеву, что от спиртного рождается умственно отсталое потомство. Никита налил ей кофе и крепко задумался, что Белоснежка имела в виду, намекая на потомство. Он уменьшил на всякий случай и без того мизерную долю алкоголя и внимательно посмотрел на то, как она залпом опорожнила чашку. Она собирается заводить с ним потомство?! Об этом Никита как-то не подумал. Впрочем, это логическое следствие, вытекающее из женитьбы. Румянцев пригляделся к Белоснежке и прикинул, а хочет ли он, собственно, довести дело до этого логического следствия. Что-то ему мешало ответить самому себе положительно.

Белоснежка сегодня была другая, не такая, как вчера. Вот со вчерашней он бы мог продолжить более серьезную связь. А с этой? Двойственность ее натуры все же иногда отталкивает. Но тем лучше. Ему нельзя в нее влюбляться, хоть она и хорошая девчонка. Она всего лишь хорошая девчонка, так он к ней и будет относиться.

– Ах белый теплоход! Тра-та-та-та-та! – запела неожиданно Марина и подмигнула Румянцеву. Она хотела казаться ему веселой и беззаботной. Такой, по ее мнению, должна была бы быть ее сестра.

– Белый теплоход, – пропел следом за ней Никита. – Тра-та-та.

На большее его не хватило, тем более оба не знали слов песни, а принципиальный Левушкин не собирался встревать в их разговор и подсказывать. Но разговаривать о чем-то два часа, пока они мчались по Ленинградке со скоростью света до реки Волги, было нужно. Марина решила рассказать о своих трудовых буднях. Якобы о трудовых буднях ее сестры. О той ничего интересного и не расскажешь: сидит девица в банковской темнице и глаз наружу не кажет. Перебирает счета и бумажки и страдает от этого непосильного и неинтересного труда. То ли дело у нее! И Марина решила рассказать Румянцеву историю, которая случилась на днях, когда от нее сбежал буйно-помешанный алкоголик.

Никита слушал о приключениях несчастного алкоголика и молча страдал. Белоснежка в нехарактерных для нее выражениях описывала погоню и ловлю больного мужика, страдающего какой-то Белочкой. Он и не подозревал в ней такую железную хватку, такой азарт и сильный характер. Неужели он ошибался?! Румянцеву опять резко расхотелось жениться. Если бы не Лаврентьев, разболтавший на каждом перекрестке о его намерении взять замуж первую попавшуюся сироту, то он бы что-нибудь придумал и отмотал все назад.

– И тут, Никитос, я схватила его за горло! – Белоснежка показала, как она это сделала, на Левушкине. Тот поперхнулся и вцепился в руль. – Не уйдешь, сволочь!

«И на этом монстре я женюсь», – трагически подумал Румянцев и окончательно затих.


Белоснежная яхта качалась на волнах великой русской реки, терпеливо дожидаясь своих гостей. Машина подъехала настолько близко, что чуть не свалилась в воду. Конечно же, она не свалилась бы, просто вредный Левушкин таким способом отомстил Марине за совместно проведенное в дороге время. Она закрыла глаза, ужасаясь моменту, но взяла себя в руки. Ничего, она покажет этим олигархам, чего стоят настоящие русские девушки предбальзаковского возраста. Марина с интересом оглядела плавсредство, но вида тому, что находится в восхищении от яхты, не подала. Пусть не думают, что она видит ее в первый раз в жизни! Хотя так оно и было. Пусть не радуются, что смогли ее удивить этой роскошью. Хотя чего уж там, удивили так удивили.

Сердце замерло от предвкушения встречи с Машей и ее отцом. Но на мостике стоял не он. Румянцев представил ей усатого капитана и двух матросов, вполне привлекательных парней, которыми Марина обязательно заинтересовалась бы, если бы не Станислав Олегович Долгов. Неужели Никитос ее обманул и он не приедет?!

– Ты кого-то ищешь? – поинтересовался тот, помогая ей зайти на палубу.

– Разве? – натянуто улыбнулась Марина, но любопытство превысило желание казаться равнодушной. – Марию, – ответила она и снова огляделась.

– Они с отцом приедут позже, – бесхитростно доложил ей Румянцев.

Он провел ее в белоснежную каюту, где на, естественно, белом стуле, а на этой яхте все, что только можно, было ослепительно белым, стояла аккуратная спортивная сумка. Марина подумала, что тот ошибся и привел ее не туда, но Румянцев объяснил ей, что сумка, вернее, ее содержимое, предназначено именно ей. Отправляться в плавание нужно в форме. Он чмокнул ее в щеку, сообщив, что она может отдохнуть и переодеться, после чего он ждет Белоснежку наверху.

Марина проводила Никитоса долгим взглядом и подошла к сумке. Если он и решил ее подкупить, то есть не ее, а Эльку, то зря старается. Ничего у него не получится. Они не такие вертихвостки, падкие на разное тряпье… Ой! А тряпье-то оказалось таким изумительным и стильным. Марина, забыв про свои принципы, тут же начала примерять содержимое сумки.

Когда она в белом свитере и белых брючках вышла наверх, команда яхты зааплодировала. Марина кокетливо улыбнулась. Естественно, за тот час, что провозилась в каюте, она навела на себя боевую раскраску, распустила длинные черные волосы, которые шикарно смотрелись на белом фоне.

– Белоснежка! – крикнул усатый капитан.

Марина приподняла брови, так Эльку зовет только Никитос. И это имя должно стать интимным, подчеркивающим их близость, ну и ее красоту, конечно. Элькину красоту, они ведь близнецы.

– Такое название носит моя яхта, – пожал плечами Румянцев.

– На борту твоей яхты написано «Белоснежка»?! – изумилась Марина.

– Да, – просто ответил тот, – с другой стороны, потом увидишь.

– Значит, ты назвал Элю, меня то есть, в честь своей яхты?!

– К сожалению, я не такой романтик, – улыбнулся Румянцев. – Название придумала мама.

– Она у тебя очень романтичная натура, – согласилась Марина.

Румянцев устроил ее на шезлонге, укутав в теплый плед, а сам побежал что-то организовывать. Марина с наслаждением закрыла глаза, вдыхая речную прохладу, и представила будущую родственницу.

По большому счету, мужчины выбирают себе в жены женщин, похожих на их мать. Скорее всего, это заложено в них с рождения, впитано с материнским молоком. Они, как слепые котята, тычутся по жизни, на нюх определяя ту, которая больше похожа на мать. Когда их хилые глазки открываются, они начинают искать в избраннице внешнее сходство с родительницей, рядом с которой на протяжении всего детства было тепло, хорошо и уютно. Так же должно быть и с ней, с той, с которой собираются прожить остаток жизни. Чтобы им опять было тепло, хорошо и уютно.