По его мнению, в этом месте просмотра жена должна была свалиться в обморок. Она страсть как не любила кровососущих насекомых! И это тоже было далеким отголоском ее деревенского детства, в котором они зажирали бедную босоногую девчонку заживо. После этих монументальных кадров можно было не сомневаться, что Валентину никакими калачами не заманишь в глубинку на природу. Отныне довольный Ромашка может здесь прелюбодействовать, сколько ему угодно.

В городе заниматься этим было рискованно, Валентина бдила мужа на каждом шагу, нисколько не доверяя смазливой секретарше. Правда, хищница держала себя вполне безобидно, наивно, по-детски выпячивая глаза на коварные расспросы Валентины о муже. Зато уж без нее она вела себя настоящей женщиной. Ромашка вспомнил, как однажды она пыталась одновременно с ним протиснуться в дверь, а когда они чуть не застряли в лифте… У него сразу заныл низ живота.

– Скорее, Васюков, чего ты там копаешься?! – Ромашка бегал по поляне, расставляя мебель. – Давай отсними еще пару кадров! Вот видишь, Валюша, мы готовимся к приему партнеров. Возимся с Васюковым, все в поту и мыле, а еще нужно рыбы наловить да ухи сварить. Подумать о тебе некогда, дорогая моя. И позвонить нельзя, абонент в этой зоне недоступен. – И Ромашка покрутил перед камерой отключенным мобильником.

Совесть снова напомнила о себе при слове «Валюша». А ведь когда-то давно, лет двадцать тому назад, он любил свою жену. Куда все ушло? Ни трепета, ни желания. Особенно в последнее время, когда жена занялась йогой и самообразованием, дура! Он тоже займется, сейчас поедет в мотель и как займется! Цыпочка небось уже лежит на месте и его одного дожидается. Молчи, проклятая совесть!

– Уж! Уж ползет! – заорал Ромашка и показал на уползающего в кусты ужа. – Вот видишь, Валюша, какие тут змеи гремучие?! – камера снимала остаток хвоста. – Так и источают яд!

Если бы Валюша знала, какая змея на самом деле источала яд, то она бы зарыдала и бросила мужа-изменника. Но она не знала и не должна была узнать. Ромашка предпринял для этого, казалось бы, все.


Караван из трех автомобилей остановился возле непролазных кустов, растущих прямо на широкой лесной тропинке. Из автомобилей выбрались две женщины и один мужчина, они огляделись и поглубже напялили темные шапочки, за которыми скрывали лица.

– Гадкое болото, – сказала Стела, принюхиваясь к запаху.

– Это в его стиле, – фыркнула Анжелика, держась за длинный пистолет в кармане своей куртки.

– Неужели он приволок сюда свою будущую невесту?! – пожала плечами Стела.

– Про невесту ничего сказать не могу, – пояснил Лаврентьев, – а сам он точно здесь. Специально всем рассказывал, что поедет на природу рыбу удить с партнерами. Я думаю, под партнерами он подразумевал сиротинушку. Правда, сам я с ним переговорить не успел. Перекинулись парой слов, и все, он спешил. Скорее всего, сюда и ехал. Видите, там за кустами джип?! А рядом с ним иномарка Левушкина! – Лаврентьев сделал вперед несколько шагов и пригляделся. – Точно, у него такой же джип! Один в один. А на иномарке небось сироту московскую привез, позер несчастный.

– Сволочь он, а не позер, – процедила Анжелика и сжала холодную рукоять огнестрельного оружия.

– Наверное, мы приехали рано, – оглядываясь, резюмировала Стела.

– В самый раз, – зловеще прошептала Анжелика и продвинулась к кустам. – Суетится, гад, с Левушкиным!

– Где? Где?! – К ней присоединилась Стела, не обращая внимания на гудение комаров и мошек.

– Там! – дочурка указала направление в сторону болота. – Видишь, пузатый Левушкин и долговязый Румянцев?! Только ее не видно. Наверное, отсыпается в машине, сиротка!

– До чего он докатился?! – всплеснула руками Стела. – До пластиковой мебели?!

– С кем поведешься, – мстительно ответила на ее риторический вопрос Анжелика.

– Мы должны, – Стела повернула к ней свое озабоченное лицо, – нет, мы просто обязаны спасти Никиту от когтистых лап этой нищеты!

Лаврентьева перекосило. Он никак не ожидал от своего друга такого опрометчивого поступка! Теперь Стела распространит по всему миру слухи о том, что у Румянцева поехала крыша. И будет совершенно права. Кто может заниматься рыбной ловлей в таком месте?! Только идиот! Мало того, что болото болотом, так еще вонь здесь стоит невыносимая. А удочек-то не видно. Чем, интересно, они занимаются? Лаврентьев оторвался от женщин и, согнувшись в три погибели, прополз дальше.

– Снимай скорее! Снимай! – в нетерпении кричал толстяк, теребя ремень на камуфлированных штанах и подпрыгивая от возбуждения.

– Сейчас, сейчас. Сам хочу закончить быстрее, – признавался долговязый, подбегая к толстяку.

Лаврентьев опешил, не хватало ему только держать свечку на свидании двух гомосеков?!

В его белобрысую голову закралась крамольная мысль о том, что друг никогда бы и нигде, ни при каких обстоятельствах так бы не поступил! Но он хитро улыбнулся сам себе и позвал дам кивком. Те приблизились к нему осторожно, хрустя сухими ветками под кроссовками. Анжелика что-то прошипела и выскочила прямо к неизвестно чем занимающимся мужчинам.

– Попался, сволочь! – закричала бывшая невеста и вытащила из кармана куртки пистолет.

– А! – заорал почему-то толстый, хотя Анжелика хладнокровно направила оружие на долговязого.

– Где ты ее спрятал?! – продолжала кричать та, целясь долговязому в грудь.

– В мотеле неподалеку! – орал толстый, пятясь в близлежащие кусты.

– В мотеле?! – На сцену выскочила Стела и покачала головой, укоряя толстяка и долговязого одновременно: – Ты опустился до такой степени?! Как ты мог?! Мотель! Пластиковая мебель?!

– А! А! – орал перепуганный толстяк и продолжал отходить назад.

– Чего ты молчишь?! – разъярилась Анжелика, тыча долговязому пистолетом в ухо. Она подошла к нему настолько близко, что слышала его прерывистое дыхание.

– Ме-ме-ме, – жалко проблеял долговязый и свалился на холодную землю.

– Слабак! – заявила Стела, подошла и пнула ногой долговязого. – Убери оружие, дочка, он и так у твоих ног.

– Не сейчас, мамуля, – ответила Анжелика и зловеще уставилась на толстяка, который благополучно, если можно так назвать его трусливое отступление, добрался до кустов. – Сейчас я убью этого негодяя!

И Анжелика выстрелила. Лаврентьев едва успел помешать, подбежав к ней пулей. Выстрел пришелся в воздух и был холостым, пистолет оказался стартовым.

Ромашка стартовал в кусты, прекрасно понимая, что пощады ему ждать неоткуда. Сумасшедшая девица, которую он видел первый раз в жизни, но надеялся, что в последний, могла бы запросто его искалечить. Откуда только Валентина узнала про болото?! Он же так хорошо замаскировался! Неужели она наняла этих сумасшедших баб, чтобы стать богатой вдовой?! Может быть, она решила завести себе молодого любовника?! Зря он связался со своей секретаршей! Жаль, что не слушал свою совесть, ведь это была не совесть, в его одурманенных похотью мозгах звучал голос разума! А он к нему не прислушался! И чуть не погиб от руки наемной убийцы.

Роман Никитин, придерживая свой живот двумя руками, продолжал бежать прямиком к трассе, перепрыгивая через препятствия в виде низкорослых кустов, как заправский лось. Ему казалось, что рогами он продирается через чащу. Рогами! Валентина решила наставить ему рога, предварительно убив за измену. Коварная женщина, а он-то думал, что она легкомысленна и глупа. Теперь придется держать с ней свое ухо востро! И забыть о всех смазливых секретаршах, вместе взятых. Собственная шкура дороже любовных утех. У него и Валентина, как оказалось, еще та штучка!

Ромашка увидел приближающуюся полоску трассы Москва – Санкт-Петербург и скинул с головы москитную сетку. Сейчас он кинется под колеса любого грузовика и вернется назад. Совесть, а она не оставляла его в покое, заикнулась было о распростертом на поляне Васюкове. Бизнесмен прикинул сумму премии на его похороны, по мере приближения к дороге уменьшил ее в несколько раз, а заметив остановившиеся на обочине «Жигули» самой первой модели, и вовсе урезал премию до минимальных размеров. В конце концов, в том, что сорвалось такое дело, виноват один Васюков! Это он должен был распустить достоверные слухи о партнерах и рыбалке. И молчать как рыба о мотеле!

– До столицы! – выкрикнул Ромашка, подбегая к автомобилю. – Плачу вдвое!

– Да мне хоть втрое, – пожал плечами парень в перепачканной машинным масле майке. – Не заводится, зараза, чтоб ее…

– Как это не заводится?! – взвизгнул бизнесмен, испуганно оглядываясь на лес, из которого только что выскочил. – Срочно заводи!

– Я же говорю, не заводится, – флегматично заявил парень и полез под капот.

– Сейчас заведем! Заведем, – прокричал Ромашка и, засучив рукава камуфлированной одежды, принялся толкать «жигуленок» в сторону Москвы.

Он не всегда разъезжал на иномарках! Роман Никитин начинал простым инженером на электроламповом заводе, а его первым автомобилем была такая же капризная «копейка». Молодость, как единый миг, пронеслась перед его перепуганными глазами. Он поднатужился и толкнул «копейку», сбил парня с ног, тот упал под капот, прихлопнувший его по почкам. Но машина завелась!

Ромашка подбежал к обалдевшему от удара и счастья парню, затащил его в салон на заднее сиденье, уселся за руль «жигуленка» и дал газу. Как только автомобиль отъехал от леса на приличное расстояние, Ромашка повернулся назад и показал болотам кукиш. Парень, перед которым этот кукиш промелькнул, притих и до столицы сидел молча и молил небеса только об одном: чтобы этот сумасшедший тип оставил его в живых. Он был готов пожертвовать своей машиной, черт с ней, еще пару лет поголодает и купит точно такую же. Или переведется из инженеров в слесаря-сантехники…

На поляне между тем развивалась трагикомедия, о которой даже не догадывались действующие лица. Пока долговязый продолжал прохлаждаться на земле, Лаврентьев пытался отговорить Анжелику от смертоубийства. Стеле все это чрезвычайно нравилось. Немного смущало то, что Левушкин сбежал, но основной герой-то остался! Вот он лежит в обморочном состоянии и скоро запросит пощады.