Она была сущим наказанием, эта своенравная, упрямая, решительная… и самая соблазнительная из всех женщин, каких он только когда-либо встречал.

Молли распахнула дверь на кухню и направилась к тазу для мытья посуды, держа в руках оставшиеся целыми тарелки. Опустив их вниз несколько более энергично, чем следовало бы, она чуть было не расколотила всех их разом, но, как ни странно, ни одна не треснула.

Молли принялась мыть тарелки и проклинать про себя Сэма, как вдруг скользкое от жира блюдо неожиданно вырвалось у нее из рук и, ударившись о край таза, звонко разбилось на сотни осколков.

Послышались тяжелые шаги, и Сэм распахнул дверь на кухню. Его глаза вновь потемнели от ярости. Он обвел глазами усеянный осколками пол.

Сердце Молли заколотилось. Угроза Сэма звенела у нее в ушах, а ей вовсе не хотелось не иметь возможности садиться на что-либо целую неделю.

Бессознательно она попятилась назад от великана, надвигающегося на нее.

— Это… это… вышло случайно, Сэм, — запинаясь, пробормотала Молли. — Я… я клянусь.

— Думаешь, я не вижу, детка? — спокойно произнес Сэм.

Сдернув с гвоздя, прибитого над тазом, кухонное полотенце, он обернул его вокруг ее запястья.

— Ты порезалась!

Молли облегченно вздохнула и расслабилась, позволив Сэму отереть кровь, чтобы лучше разглядеть порез.

— Ничего серьезного, — он несколько раз нажал ручку насоса, пуская струю воды в таз.

Промыв ранку, Сэм разорвал полотенце на полосы и забинтовал ей руку.

— Спасибо, — прошептала Молли.

— Сегодня возвращается Ли Чин. Полагаю, будет лучше для нас обоих, если мы предоставим ему возможность справляться со всеми обязанностями по кухне.

— Сэм?

— Да, детка?

— Насчет «Леди Джей»… Я должна сама… Я сама должна спасти ранчо. Я выкуплю долю Фоли, как только заработаю достаточно денег. Пожалуйста, Сэм, пойми меня и позволь сделать это мне самой.

— Я подумаю, — только и сказал Сэм.

На следующее утро Молли отправилась в «Леди Джей». Была она одета в замшевую юбку-брюки, которую Сэм подарил ей. Молли надела ее только после того, как Сэм согласился не делать предложения Фоли насчет выкупа его доли.

Сэм усмехнулся про себя, наблюдая, как она удаляется верхом на Эль Труэно. Ему показалось, в их отношениях произошли определенные изменения к лучшему.

Но когда Молли не вернулась на ночь, оставшись в «Леди Джей» еще на один день, на который имела право согласно условиям их сделки, Сэм уже ни в чем не был уверен.

ГЛАВА 16

Дни, которые Молли проводила у себя на ранчо, были наполнены тяжелыми размышлениями. По неопытности она, конечно, могла быть наивной, когда дело касалось мужчин, но глупой вовсе не была.

Ночи, которые она проводила без Сэма, были ужасны. Она чувствовала себя одиноко и тревожно. Молли думала о муже до тех пор, пока не забывалась беспокойным сном.

Только гордость, да еще чувство вины перед памятью отца и матери, удерживали ее от того, чтобы каждый день после работы возвращаться в «Кедровую Бухту», на что, она знала, очень рассчитывал Сэм.

Через два дня разлуки у нее появлялись темные круги под глазами от бессонницы. По-настоящему она отдыхала только в постели Сэма. Уютно устроившись на сгибе его руки, Молли чувствовала себя так, словно в настоящем ее беды были незначительны, а будущее безоблачно. В объятиях Сэма теперь она была как у себя дома — даже в «Кедровой Бухте».

Молли поняла, что она по уши влюблена в Сэма, и осознание этой истины, которую она так долго и упорно отказывалась признавать, пришло к ней совершенно неожиданно в долгие часы второй бессонной ночи перед рассветом.

Она лежала, думая о своей новой юбке, и улыбалась, вспоминая ссору… и угрозу Сэма… Сейчас эта угроза казалась ей смешной, забавной и, разумеется, несерьезной. Впрочем, возможно, он и на самом деле выполнил бы то, что пообещал, слишком уж тогда был разъярен Сэм.

Молли подозревала, что именно этой стороной своего характера Сэм больше всего и привлекает ее: он был в достаточной степени властным мужчиной и пытался удержать жену в своих руках. И не имело для нее такого уж большого значения, что его «воспитательные меры» оказывались подчас крайне самоуверенными и деспотичными.

Кроме того, она ведь уже научилась смягчать его нрав, и рано или поздно он поймет тщетность своих попыток изменить жену. Молли надеялась, постепенно они научатся ладить друг с другом.

Она вспомнила, как Сэм готовил для нее завтрак, как заботливо перебинтовал порезанное запястье… Несмотря на то, что Молли порой поступками и словами обижала своего мужа, а подчас и доставляла весьма неприятные мгновения, все же, она всегда чувствовала его ласковое внимание, хотя не знала ни одного мужчины, более гордого и сильного, чем Сэм.

Мысли о нем заставляли ее сердце биться быстрее, а тело они наполняли нежной болью — какой-то особенной БОЛЬЮ ЛЮБВИ.

Вот так, в ослепительной вспышке прозрения, Молли поняла, что по уши влюблена в Сэма. Опасно, безнадежно влюблена. Но достаточно ли сильно, чтобы отбросить предрассудки, чувство вины и жажду мести? Молли сомневалась. Чаши весов колебались, и желания, возлежавшие на них, были одинаково сильны.

Следующим вечером она вернулась в «Кедровую Буху» и, как обычно, каждую вторую ночь стала проводить с мужем. Молли все еще не могла решиться оставаться чаще, чем они договорились, хотя ей и хотелось этого. Слишком многое было поставлено на карту.

Но так или иначе, по своей воле или против, согласно намеченному или нет, Молли обнаружила, что с каждым днем все больше и больше подпадает под власть Сэма.

В понедельник Эль Труэно потерял подкову и повредил себе копыто. Молли привязала его к повозке и привела в «Леди Джей». Они с Хоакином в конюшне выбрали особую, более надежную, защитную подкову для бедного вороного мерина, когда вдруг судья Иган и отец Фитцсиммонс въехали во двор.

— Доброе утро, Молли, — приветствовал ее судья. Он сбросил свое массивное тело с гнедой кобылы, доставившей его на ранчо, и направился к ней. Молли вытерла руки о кожаный фартук.

— Добро пожаловать в «Леди Джей»!

Отец Фитцсиммонс, худой седовласый священник с теплыми голубыми глазами и добродушной улыбкой, спешился со своей лошади и подошел к ней.

— Мы с судьей встретились по дороге из города. Оказалось, что оба мы направляемся в «Леди Джей», так что нам было по пути.

— Я приехал поговорить с его преподобием, — сказал судья. — Он дома?

— Джейсон в гостиной, — ответила Молли.

— Прекрасное животное, — заметил судья, наблюдая, как Хоакин собирается подковывать левое заднее копыто вороного коня особою подковой.

— Спасибо за похвалу моему любимцу, — поблагодарила Молли.

— Вы сказали, Джейсон в гостиной?

— Да, идите прямо туда.

— Приятно было снова увидеть вас, Молли, — сказал судья, приподнимая свой шикарный черный котелок.

Он направился к дому, оставив священника и Молли наедине.

— Тебя давно не было на мессе, Молли, — отец Фитцсиммонс сурово взглянул на прихожанку из-под широких бровей.

Молли сняла фартук и указала священнику в направлении сада.

— Я… я была очень занята.

— Ты уверена, что в этом и кроется причина? Братья Бренниганы, однако, находят время, чтобы посетить церковь. Но вы с Сэмом, кажется, избегаете службы. Если ты попросишь мужа, я уверен, он изыщет возможность выкроить время. Эммит и Пейшенс бывают постоянно, и даже всегда присутствует на воскресных мессах маленький Эммит. Кстати он спрашивал о тебе. Мальчик поет в хоре. У него чудный голос. Молли остановилась, как вкопанная.

— Он… поет?

— Как ангел!

— Но, святой отец, как же он может петь в хоре, когда едва умеет говорить?

— Как это ни странно, он поет и совсем не заикается при этом.

— Не могу поверить!

— Почему бы тебе не придти на службу в церковь и не убедиться в том самой? В ближайшее воскресенье Эммит снова будет петь.

— Я постараюсь придти, но сейчас, святой отец, мне хотелось бы поговорить с вами о другом. Я давно собиралась исповедаться, и ваш приход предоставляет мне прекрасный случай покаяться и рассказать вам о своих грехах.

Священник внимательно поглядел на Молли:

— Ты уверена, что не лучше обождать?

— Нет, отец! Грех, в котором я хотела бы покаяться, касается нас с Сэмом. Дело в том, что… ну… одним словом, мы поженились не в церкви. Судья Бартон засвидетельствовал наш брак.

На мгновение священник крайне удивился, но тут же поторопился скрыть свою растерянность за улыбкой:

— Я немедленно поговорю об этом с Сэмом. Должен признаться, я удивлен, что Сэм не настоял на церковном венчании. Но не беспокойся, твой муж — хороший человек, и он поступит непременно так, как должно поступать добропорядочному христианину. Мы проведем скромную мессу, только близкие…

— На гражданском браке настоял не Сэм, отец, а я. Это долгая история, и я предпочла бы сейчас ее не рассказывать.

Священник задумчиво смотрел на девушку.

— Молли, вы с Сэмом должны как можно скорее исправить допущенную ошибку ради очищения ваших бессмертных душ, и, несмотря на то, что я должен буду отказать вам в причастии, пока вы не поженитесь церковным браком, придите в церковь хотя бы к мессе. — Он похлопал Молли по щеке.

— Жду вас обоих в воскресенье! — напомнил отец Фитцсиммонс.

Молли улыбнулась и подняла глаза, решившись, наконец, оторвать их от земли, и неожиданно она увидела судью Игана и Джейсона Фоли. Они направлялись к ним.

— Обед в восемь, — услышала она слова судьи, и Джейсон обрадованно улыбнулся.

— С нетерпением буду ждать времени обеда, — сказал Фоли. — Засвидетельствуйте мое почтение вашей прелестной дочери.

Судья кивнул. С некоторым усилием он втиснул свои мощные телеса в седло.

— Передайте от меня привет Сэму, — попросил он Молли.

— Непременно, судья!