А она считала себя такой умной и проницательной, давала ему советы и снисходительно посмеивалась, сравнивая с Рэдом! Разумеется, сравнение было не в пользу Жени.

Голова больше не болела. Вообще ничего не болело, а в груди нарастало глупое и безграничное ликование.

Схватив листы, она понеслась к Рыжикову.

– Женька!

– Отстань! Завтрак в холодильнике.

– Жень!

– Я спать хочу, Милка, – он натянул одеяло, замотавшись, словно новорожденный. Наружу торчал только веснушчатый нос. Не удержавшись, Люда поцеловала его прямо в эту смешную, такую немужественную, такую конопатую «картошку».

Рыжиков приоткрыл один глаз:

– На работу не повезу.

– Ну-ка быстро говори, кто была та блондинка в машине? – Люда треснула его кипой листов по широкой, скрытой под пухлым одеялом спине.

– Моделька из агентства, – нарочито зевнул Женя, покосившись на рукопись. И покраснел.

Люда ликовала: он краснел. Приперла к стенке!

– А про свадьбу зачем врал?

– Какая разница? И вообще – оденься, а то я нервничаю.

– Значит – врал?

Он снова зевнул и отвернулся.

– Это было кольцо невесты, да, Жень? – Люда и верила, и не верила одновременно. – То, с шариками.

– И чего? – Рыжиков набычился.

– А ничего, – Люда улыбнулась. – Если да, то я согласна.

– А если нет?

– Тогда я тебя заставлю. Как честный человек, ты теперь просто обязан жениться!

– Милка, ты же мне все нервы вымотала, – трагически вздохнул Женька.

– Так появился шанс отомстить, – расхохоталась Люда. – «Не стремись ты за счастьем ввысь, лишь замри и вокруг оглянись…» Только не говори, что стих ты тоже сам написал.

– Сам, – гордо выглянул из-под одеяла поэт.

– Стоило огород городить, – осуждающе вздохнула Люда. – Мог бы сразу все сказать, а не устраивать тут тайны Мадридского двора.

– Стоило, Михайлова, – заявил Рыжиков. – Еще как стоило. Я же был недостаточно оригинальный, без полета, фантазии и прочих необходимых для жизни причиндалов. Говорил не то, шутил не так, дарил банальные подарки.

– Ладно, ладно, пристыдил. Видишь, я вся застеснялась и занялась самобичеванием. Доволен?

– Ага.

– А мой «Справочник по мужеведению» напечатаешь? Если не в своей типографии, так помоги найти издательство, где его возьмут! Тебе же понравилось мое творчество. И это реально нужная книжка. Чтобы меньше было таких недогадливых девушек, как я, – сказала Люда, пристально глядя на Рыжикова. – Ну, поможешь?

– А выйдешь за меня?

– Мне надо подумать! – потупилась Люда, но не выдержала и рассмеялась, увидев вытянувшуюся физиономию Рыжикова.


Счастье оказалось рядом. Оно нежно терлось о ноги, словно брошенный котенок, и заглядывало в глаза. Действительно, надо было лишь оглянуться, присмотреться, а она все спешила куда-то, искала кого-то, кто давным-давно шел рядом и просто тихо ждал. Счастье, такое огромное, теплое, светлое и рыжее, как солнце, было теперь навсегда с ней.