Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

По привычке я представила Лорана и Эмили, переводя им всё. А также в обратную сторону — какой красивый дом, а это хозяйка? Нет, не хозяйка, это горничная. Через дом, вот сюда, а ужинать будем в саду, правда же, Алёна? Ах, какой чудесный сад! Кто за ним ухаживает? Лоран, нам обязательно нужно купить вот эти цветы! Алёна, как они называются? Флоксы? Да вы что! Вот эти красивые звёздочки? Разве бывают такие флоксы? Ах бывают? Они здесь растут как сорняки? Боже мой, боже мой!..

— Добрый вечер.

Айша застыла у длинного стола, который накрывала к ужину, и с удивлением оглядела нашу компанию. Я поняла, что она помнит меня, но решительно не может вспомнить имя, поэтому помогла:

— Я Яна, я приезжала с Георгием два года назад на юбилей Вадима Петровича.

— А-а-а. Невеста не невеста, — усмехнулась Айша, поправив платок на голове. — А это.

Она увидела Максика и схватилась за сердце. Глянула на меня, на мальчика, снова на меня и спросила прерывающимся голосом:

— Это же не... Ой, Аллах, как он похож на Жорочку в детстве! Скажи мне всё как на духу, Яна, скажи!

— Его зовут Максим, ему одиннадцать месяцев. Максик, скажи Айше «привет!»

Малыш смерил взглядом бабушку, словно оценил — а надо ли, но всё же помахал ручкой, как научился недавно.

— Аллах, — повторила Айша и с размаху села на скрипнувший стул. — То-то Малика так таинственно ухмылялась весь день! Так и не сказала, подлая, кого пригласила!

Решив держаться стойко, я вежливо представила Эмили и Лорана, мысленно поблагодарив небеса за то, что чета Бако рядом со мной. Можно спрятаться за них, как за зонтик.

Я спустила Максимку на траву, и он замер, оглядывая потенциальный спектр безобразий. Потом, неуверенно покачиваясь на ножках, потопал прямо к столу, забрался на хозяйское место в торце и деловито взял ложку в руку.

— Ишь, — пробормотала Айша, вставая. — Ну чисто Георгий в детстве! Вадим, Вадим! Посмотри-ка, кто сидит на твоём стуле!

— Ням? — спросил Макс, поглядывая на расставленные по столу угощения, протянул ручку. Я сунулась было к нему, чтобы взять, но Айша меня опередила:

— Сейчас, сейчас бабушка покормит, сейчас!

— И кто же это сидит на моём стуле?

На мгновение я почувствовала себя в сказке, потому что в сад спустился медведь. За два года Вадим Петрович ещё больше погрузнел, лицо его ещё больше покраснело, волосы отросли до плеч. Теперь он был похож на актёра, который давно и прочно играет роли положительных благородных дядюшек. А шёл, переваливаясь с ноги на ногу. Постарел. Даже жалко — такой был деятельный и жизнелюбивый! А стал просто стариком.

— Кто ел из моей тарелки? — шутливо продолжил он, оглядывая нашу живописную группу. — Добрый вечер, Вадим Петрович, добрый вечер.

Пожав руки Лорану и Эмили, глянул на меня с прищуром. Я сделала покерфейс и принялась переводить в обе стороны. Поздоровались, представились, радушно были приглашены к столу, и тут взгляд Вадима Петровича упал на Максимку.

— А чей это такой глазастый мальчик?

Дед подошёл к внуку. Я с улыбкой наблюдала за их встречей. Малыш настороженно замер, оглядывая большого мужчину с ног до головы, а потом подал ему ложку:

Ням?

— Кушать хочешь, Жорочка? — дед наклонился к мальчику, тот потянул ручонки навстречу. Вадим Петрович поднял его и сел, посадил внука на колени, спросил: — Что ты хочешь? Пирожное?

— Сначала ужин, — негромко возразила я. — Моего сына зовут Максим.

— Надо же. Ты не возражаешь, если он посидит со мной? Ты же посидишь с дедушкой, Максимка?

Ещё бы я возражала... Раз уж нас так хорошо приняли, пусть дед порадуется неожиданному внуку. Конечно, завтра Гоша будет оповещён о наследнике и во всех подробностях, которые я не рассказала и не расскажу, но мы будем в Москве, и там, на своей территории, будем сильнее. Потому что я ещё не решила, нужен мне Гоша или нет.

— Простите, простите! — с крыльца раздался весёлый голос Малики. — Я безбожно опоздала! Можете меня лишить сладкого!

За Маликой руки в карманах следовал муж с вечной полуулыбкой, а за ним, поправляя тёмные локоны, спустилась и Анжелика, косившая под девочку-припевочку в коротеньком сарафанчике.

— Ты и так сладкого не ешь, — пробурчала Айша. — Ты, подлая, почему не сказала, кого на ужин пригласила?!

— Ты бы всё равно не поверила, — отмахнулась Малика и наклонилась к моему уху: — Ну, как?

— Как в сказке, — фыркнула я.

— Ничего, будет ещё сказочнее.

Это обещание меня насторожило. Испугало даже. Что она ещё придумала, эта зараза? Но Малика дружески потрепала меня по плечу и села напротив, рядом с матерью:

— А что, Яна, ты давно видела моего братишку?

Я оглянулась на Эмили, которая решительно ничего не понимала, и тихонько сказала ей по-французски:

— Угощайтесь, чувствуйте себя как дома, беседа пойдёт про сына этих замечательных людей, и мне не хотелось бы её переводить.

— Не волнуйтесь, Яна, мы с Лораном всё понимаем! — ответила Эмили, принимая от горничной порцию запечённого мяса. Я же глянула на Малику и ответила с толикой ехидцы:

— Ты же прекрасно знаешь, что очень давно. И не говори, что он не поведал вам всю эту трагичную историю.

— Ни словечка не сказал, — открестилась Малика. — А тебе, мама?

— Ай, молчи, — отмахнулась от неё Айша. — У нас гости.

— Гости по-русски не понимают. Яна, почему ты скрывала Жоркиного сына?

Я глянула на Макса. Он чувствовал себя так раскованно, как только может чувствовать себя почти годовалый ребёнок в компании незнакомых людей. Но мой сын всегда был экстравертом и обожал внимание к себе. Гошины гены, да. Оба как актёры под софитами

— плавятся от счастья.

— Прости, Малика, но это только наше с Гошей дело.

— Ну-ну, девочки, — Вадим Петрович постучал пальцем по столу, и Макс, как истинная обезьянка, повторил его жест. Правда, пальчиком у него получилось совсем тихо, поэтому он повторил ладошкой. Старик умилился, чмокнув внука в вихрастую макушку: — Ах ты мой хороший! Весь в деда! Вот знаете, таким был Жорка, когда я его впервые увидел.

— Да уж, — усмехнулась Айша. — Тут же на колени залез и с галстука приколку забрал.

— Он хороший мальчик, — отрезал Вадим Петрович. — И Максимка тоже хороший мальчик, правда?

— Ням! — потребовал мой ненасытный сын и потянулся ручкой к помидорке. Слава богу, он всеядный...

— И всё-таки, — с настойчивостью тарана продолжила свою мысль Малика. — Почему ты не сказала моему брату о том, что он стал папой?

Я вздохнула. И замерла с вилкой наперевес, услышав до боли знакомый голос:

— Да, Яна, почему ты мне не сказала?

Чёрт побери! Ну Малика, ну удружила, змея подколодная! И ныне, и присно, и вовеки веков, чтоб её бабайка унёс!

Медленно обернувшись, я посмотрела Гоше прямо в глаза и улыбнулась:

— Здравствуй. Хочешь обсудить личные вопросы в присутствии всей семьи?

— А нам очень интересно, — протянул Денис со своего края стола.

— Ничего страшного! — отрезала я, не глядя на него. Гоша подошёл ближе, не сводя глаз с Максимки, сказал тише:

— Пойдём поговорим в доме.

— Господи, я снова работаю на тебя и даже этого не заметила? — перепугалась картинно, и Гоша понял, повторил с нажимом:

— Пожалуйста, Яна, пойдём поговорим в доме.

Отложив вилку, я встала, потянулась за сыном, но Вадим Петрович лишил меня этой маленькой защиты, загородив Макса рукой:

— Вы идите, беседуйте, а мы тут ужинаем, не дёргайте ребёнка!

Я покачала головой. Вот так у меня и отжали собственного сына... Главное, чтобы не думали, что могут распоряжаться им, как захотят. Впрочем, это даже не обсуждается. Я последовала за Г ошей на ступеньки, оглянулась — Макс, похоже, даже не заметил, что меня нет. И в груди кольнуло — ревность, что ли? Никогда ни одного мужчину не ревновала так, как сына к родственникам.

— Так что, Яна? Ответишь мне на вопрос?

Гоша остановился посреди гостиной и уставился на меня своими прекрасными очами, потемневшими от эмоций. У Макса такие же глаза становятся, когда он собирается истерить. Боже, храни меня от проявления чувств! Зачем мне Гоша, скажите, пожалуйста, зачем?

Кроме того факта, что я всё ещё люблю его...

— Яна, я жду ответа!

Прищурившись, я ответила:

— Гоша, ты что, издеваешься? Ты забыл, как выставил меня из дома и ещё полицией вслед угрожал?!

— Я погорячился, — пробормотал он.

— А теперь охладился?

— Мне Малика позвонила, велела руки в ноги и лететь домой, — ответил он отстранённо, морща лоб. — Я думал, с папой плохо, а тут такой сюрприз.

— Да уж, — я махнула рукой. — Малика нас обоих обыграла. Сестрица твоя — форменная зараза.

— А ты раньше этого не поняла?

— Я подумала, что это не перманентное состояние. Теперь поняла, как сильно я ошибалась.

Он кашлянул, чтобы скрыть усмешку, которая от меня не ускользнула, и вернулся к теме разговора:

— Так всё же. Максим мой сын?

— Твой папа его Жорочкой назвал с первого взгляда, думаю, сомнения излишни. А если ответить на твой первый вопрос, то сам мог бы предположить, что от секса иногда случаются дети, и поинтересоваться, не случилось ли со мной подобного счастья!

— А ты изменилась, — пробормотал Гоша снова. Мне показалось — с уважением, но я могла и ошибаться. Поэтому ответила как можно более нейтрально:

Все мы меняемся, жизнь не стоит на месте.

Ты вышла замуж?

Я даже рассмеялась от этого вопроса и едва выговорила:

— А что, ты считаешь, что без мужа я не могу воспитать ребёнка?