Но, наверное, не судьба, и мне придётся смириться.

Попрощаться мне удалось только с Маликой. Да и не хотелось смотреть в глаза родителям Гоши. А его сестра втихаря сунула мне розовую бумажку пост-ита и сказала:

— Мой телефон, звони, если надумаешь занять место этой фифы.

— Спасибо, Малика, — мне стало смешно и одновременно грустно от такого предложения, однако смеяться я не стала, телефон сложила в кармашек сумочки и пошла за Гошей в машину. Там уже сидела с независимым видом Лерочка-тарелочка, чтоб ей пусто было. Разместилась звезда поп-музыки на заднем сиденье, нервно поглядывая в окно, но, как только я открыла переднюю дверцу, выскочила из машины и оттолкнула меня:

— Спереди поеду я!

Детский сад, трусы на лямках, подумала я и села назад. Мне всё равно. Господи, мне уже всё пофиг, если честно. Само по себе наличие Леры, Гоша, который запутался, его семейство. Надо забыть его как мужчину и воспринимать только как работодателя. А это подразумевает — отделиться. Я даже квартиру ещё не сняла.

Этим я и занималась, пока мы ехали по трассе. Нашла совершенно дешёвый угол поблизости от Гошиного дома, по мэйлу договорилась, что приду смотреть сегодня вечером, посчитала, сколько мне вернёт хозяйка за полмесяца, мысленно уже даже вещи разложила. К разговору Гоши и Лерочки не прислушивалась, а под конец пути вообще уснула.

Проснулась уже когда мы остановились на парковке у дома. Лера коварным голоском спросила:

— Ты даже не завезёшь твою секретаршу?

— Я завёз, — бросил Гоша и вышел из машины. Лера бросила на меня злобный взгляд через плечо. Нет, интересная какая! Пусть со своим драгоценным разбирается сама, мне неинтересно. Я человек подневольный, сказали: спать на диване, я и сплю на диване. Видимо, Лера поняла мои невысказанные мысли, потому что обратилась с претензией к Гоше, когда он ей открыл дверцу:

— Милый, ты же не будешь утверждать, что твоя секретарша живёт у тебя?

Слово «секретарша» звучало из её уст почти как «шлюха». И тут я не могла с ней поспорить. Эх, зря я поддалась искушению вчера... Сейчас могла бы с чистой душой опровергнуть, а так не могу. Поэтому молчу.

— Лерочка, заинька, Яна должна снять квартиру поблизости, а пока, поскольку она мне необходима под рукой, спит на диване в гостиной.

— Пусть выметается!

— Что за выражения, котенька?

— Прости, зайчик! Пусть уезжает, сделай это для меня, пожалуйста, милый!

Я выбралась из машины и заметила, не глядя на босса:

— Сегодня я поеду смотреть квартиру, Георгий Асланович, мне только нужен аванс, чтобы заплатить залог и первый месяц.

— Хорошо, — ответил он весьма официально. — Ты получишь аванс.

— И свободный вечер, — продолжила я нагло.

— И вечер получишь.

— Вот и ладушки, — пробормотала, поднимаясь за ними на этаж и таща сумки. Мог бы, кстати, и помочь. Нет, хрен с ним, пусть любится со своей силиконовой куклой, а я вот позвоню Тео! И уверена — мы славно проведём время! Ну, и деньги, конечно, заберу — восемьсот рублей на дороге не валяются, между прочим.

Когда мы вошли, Лерунчик сразу потопала в гостиную, стуча каблуками, и развалилась на диване. Видно, решила пометить территорию. А я сгрузила сумки на пол, стараясь не смотреть на соперницу. Хотя, какая она мне соперница? Или я ей? Пусть забирает своего ЗОЖника, пусть возится с ним, лечит, обслуживает. Натолкнувшись на преграду, не сразу поняла, что это Гоша. И сразу стало одновременно жарко и холодно, будто из бани в сугроб! Отстранилась поспешно, поймала взгляд босса, забыла, как дышать. Он смотрел так, словно хотел унести в свою пещеру и съесть, но сначала сделать приятно, а потом всё равно съесть! Аж дрожь пробрала и вспомнилось ощущение его кожи под пальцами, запах волос, вкус губ.

Я отвернулась и напомнила:

— Аванс, Георгий Асланович.

Даю, Яна.

— Владиславовна, — подсказала я, и Гоша повторил до издевательства вежливым тоном:

— Даю, Яна Владиславовна.

— Мать моя бухгалтер, а «спасибо» и «пожалуйста» тоже будут? — тихо съязвила я, глядя искоса.

— Яна, я не думал, что так получится.

— Простите, Георгий Асланович, но это не моё дело, оно касается только вас и вашей семьи, — скопировав его тон, ответила предельно вежливо.

— Зачем ты...

— Гешенька! — пронзительным напряжённым голосом позвала его Лера, и Гоша сразу обернулся, оборвав фразу:

— Иду, зайка!

Он вынул из кармана бумажник и спросил:

— Десять тысяч тебе хватит? У меня с собой больше нет.

— Завтра ещё столько же, — я протянула руку, выжидающе глядя на него.

— Договорились.

Мне передали тонкую пачечку тысячных купюр и сказали:

— Завтра жду в семь утра.

Я подхватила сумочку, спрятала деньги в кошелёк и вздёрнула нос:

— Буду.

И свалила из этой квартиры, нарочно оставив вещи неразобранными. А Тео набрала прямо на лестнице. Заторопилась, как только услышала его «Bonjour»:

— Добрый день, Тео, это Яна. Мы сегодня встречаемся?

— Конечно, Яна!

Даже с помехами на линии я услышала, как он обрадовался. Долг вернуть торопится, что ли? Или, может. Да нет, он меня не запомнил, я уверена. Что ж, сейчас будет сюрприз.

— Встречаемся в центре?

— Mon Dieu*, Яна, ты так уверена, что мне по силам найти центр?

*Господи

— Такси возьми и приезжай на Красную площадь, — фыркнула я. — Всё, через полчаса встречаемся у храма Василия Блаженного.

Прозвучало это как катедраль дэ Базиль-лё-Бьянёрё, и я рассмеялась, а Тео с воодушевлением воскликнул:

— Да, хорошо! Одеваюсь и выхожу из гостиницы!

Отключив звонок, я вышла на улицу и против воли глянула на окна Г ошиной квартиры. Я буду гулять, веселиться и практиковаться во французском языке, а ты, мой милый запутавшийся босс, кукуй там и щупай силиконовые сиськи!

У самого знаменитого храма России народа почти не было. Добиралась я туда на маршрутке, поэтому безбожно опоздала. Тео уже торчал там, возле памятника Минину и Пожарскому — красавчик, с букетом! Неужели расщедрился на двадцатку роз? Милый какой! С улыбкой я подошла, подняла руку, чтобы помахать:

— Привет, Тео, я Яна. Ты же меня не запомнил, правда?

Он поймал мою кисть и запечатлел на ней быстрый поцелуй, а потом протянул букет, упакованный в стильную крафтовую бумагу. Я сунула нос в бархатные лепестки и удивлённо спросила:

— Тюльпаны? Кто-то в наше время ещё дарит девушкам тюльпаны?

— Тюльпаны розового цвета олицетворяют робкую надежду на отношения, — ответил Тео, не выпуская моей руки. — У нас их дарят на первом свидании.

Французской речью на Красной площади никого не удивишь, но на нас оглядывались и провожали улыбками. Тео подхватил меня под локоть и повёл куда-то, с обезоруживающей простотой заявив:

— Я совершенно не знаю, куда тебя пригласить, Яна.

— Это не страшно, главное, чтобы было весело! Мне просто необходимо развеяться.

— Выходные были тяжёлыми? Почему ты работаешь в выходные, Яна? Это должно быть запрещено законом!

Я рассмеялась, снова приблизив к лицу цветы. Эх, Тео, хороший ты парень! Твоими бы молитвами запретить работу в выходные и противных боссов, которые запутались... Но вслух я сказала:

— Я за это получаю хорошие деньги. Слушай, я не знаю, как ты, а я проголодалась.

— Так это же замечательно! — с воодушевлением воскликнул Тео. — Я приглашаю тебя в ресторан!

— Признайся, ты думал, что это слишком банально? — фыркнула я. — Согласна, пошли поедим.

Какую кухню ты предпочитаешь?

— По-моему, у нас только два варианта: французская и русская кухни!

— Я выбираю французскую, — хитро прищурился Тео. — Тем более, что я знаю, куда именно тебя пригласить!

— Ты уже обследовал всю Москву и нашёл приличные рестораны?

— Немного не так. Я расскажу. Как тут вызвать такси?

— Я сделаю, — достав телефон из сумки, открыла приложение. — Только на этот раз ты платишь, Теофиль Моранж!

— О-о-о! Откуда ты...

— Не заморачивайся, я видела твой паспорт, — отмахнулась. — Говори адрес!

Приехавшее на вызов такси привезло нас в маленький переулок. Между стандартных девятиэтажек приткнулось маленькое кафе с симпатичной вывеской под винтаж средневековья. Тео расплатился и галантно открыл мне дверцу, помог выйти:

— Готова вкусить настоящую французскую еду, приготовленную настоящим французским шефом?

— Я вся трепещу в ожидании, — призналась со смехом. Мы не пошли внутрь, а обогнули здание и угодили на террасу — дощатый помост-веранда, деревянная крыша, выложенная весёленькой голубой черепицей, жалюзи, длинные баки с цветами. Тео всё так же галантно провёл меня по ступенькам, посадил за столик, задвинув за мной плетёное кресло, и сел напротив:

— В этом ресторане работает шеф-повар, который начинал поварёнком в ресторане моего деда. Сейчас я тебя с ним познакомлю.

Вышедшей на террасу официантке он сказал на ломаном русском:

— Пожалюста, говорить шеф!

Девушка мило улыбнулась и выдала нам меню:

— Одну минутку, я спрошу его, не занят ли.

Когда она ушла, я спросила с любопытством:

— Так твой дед тоже повар?

— Да, мадам! И мой отец повар. И прадед, и прапрадед!

— А ты?

Тео усмехнулся, покрутив головой:

— Я паршивая овца в почтенной линии потомственных рестораторов. Готовить не умею, не люблю, люблю только есть и в этом разбираюсь отлично! А поскольку цифры и анализ мне ближе, чем время жарки стейков, я покупаю, оптимизирую и продаю рестораны и кафе.

— А-а-а, так ты наживаешься на чужом труде! — засмеялась я, но Тео не понял шутки:

— Что ты! Я помогаю сделать рестораны прибыльными!