- Ты можешь завтра позвонить Джорджине Ковальски?– Ей нужна работа, может, даже две. Чем быстрее, тем лучше. Чем быстрее она справится с чувством боли и потери, тем быстрее сможет вернуть жизнь на круги своя. Жизнь, которая не имеет никакого отношения к Марку Бресслеру.


Глава 18

Марк, отогнув уголок карты, поднял палец, но когда блэкджек-дилер сдал королеву треф, решил выйти из игры. Везло, конечно, как утопленнику. С тех самых пор как они с парнями прибыли в Вегас в пятницу ночью. Два дня назад, а Марк уже спустил одиннадцать тысяч. Не говоря о паре сотен, которые потратил на отстойные приватные танцы в «Скорс».

Бресслер сидел за столом с Сэмом и Даниэлем в «Плэйерс Куб» в «Мандалэй Бей». Было поздно, бедро у Марка ныло, а голова болела из-за слишком большого количества выпитого. Идея смотаться в Вегас принадлежала, конечно же, Сэму. Еще один, последний, загул, прежде чем Бресслер станет новоиспеченным ассистентом тренера. Прежде чем перестанет быть одним из парней. Прежде чем официально станет частью персонала.

Согласившись на тренерскую работу, Марк почувствовал облегчение. Облегчение, поскольку у него появилось какое-то другое занятие, кроме как сидеть дома, пока жизнь проходит мимо. Если он не мог забивать голы, то выкрикивать приказы, стоя за скамейкой, - хорошая альтернатива. Несколько месяцев назад он был настолько полон злости, что даже не хотел рассматривать позицию тренера. Теперь же с нетерпением ждал, когда сможет вернуться в игру и начать новую гонку за Кубок. И может быть, имя Бресслера окажется на трофее дважды.

- Я выхожу, - сказал Марк, забирая фишки.

Сэм поднял взгляд от карт:

- Еще рано.

Было уже за полночь.

- Увидимся утром, парни.

Марк обналичил фишки, вышел из эксклюзивного клуба и направился по коридору к лифтам. Когда Сэм позвонил ему в пятницу после обеда и сообщил, что они с парнями отправляются в Вегас, Марк ухватился за возможность убраться из города. Последний раз он покидал Сиэтл еще до аварии, так что путешествие в «Город греха» показалось ему великолепной идеей. Он решил, что повеселится с парнями в последний раз, заглянет в стрип-клубы и поиграет. И конечно же, его любимое времяпрепровождение должно было помочь отвлечься от сложностей.

Скорее, сложности. Сложность у него была только одна. Челси Росс.

Даже находясь в полном людей казино, Марк чувствовал себя одиноким. Темная злость, которую он не ощущал уже несколько месяцев, наполняла грудь и заставляла хмуриться. Он влюбился в Челси. Сильно. Сильнее, чем влюблялся в любую другую женщину. Сильнее, чем, как он думал, это возможно. Челси принесла в его жизнь свет и смех, когда там не было ничего, кроме тьмы и злости. Она стала кометой, которая промчалась по ночному небу и осветила его на несколько коротких мгновений. А теперь вся та тьма вернулась.

Марк нажал кнопку лифта, подождал, когда двери раскрылись, зашел внутрь и поехал наверх. Он влюбился в Челси, а она была с ним ради денег. Заставила его снова и снова желать себя, заставила поверить, что она тоже его хочет. А на самом деле все это время Челси Росс хотела лишь денег. И самое дерьмовое в этом было то, что Марк мог бы даже простить ее за ложь. Десять тысяч долларов – большие деньги, и он знал, зачем они нужны. Черт, он хотел, чтобы Челси получила их, и мог бы простить ей почти все, только чтобы этот свет в его жизни оставался как можно дольше.

Все, кроме ее последней лжи. Челси сказала, что любит его, и что-то горячее, злое и горькое с силой ударило Марка. Прямо как кулаком в живот. Может, Марк уже не был тем мужчиной, что восемь месяцев назад. Может, он нуждался в ее сладко пахнущей коже и нежных руках, но ему не нравилось, когда из него делали дурака. Боже, она что, действительно думала, что может солгать ему прямо в лицо, а он отчаялся настолько, что поверит ей?

Марк рассчитывал, что если уедет с парнями, то сможет выбросить Челси из головы. Он ошибался. Она оставалась там, на первом месте, неважно, что Марк делал и как далеко убежал.

Оказавшись в своем номере, он разделся, забрался в кровать и принялся смотреть в темный потолок, безуспешно пытаясь выбросить Челси из головы.

«Ты заставил меня полюбить себя, хоть я и знала, что это очень плохая идея. Ты заставил меня полюбить в тебе всё, – говорила она, а слезы текли по ее щекам. – Ты заставил меня полюбить тебя сильнее, чем я любила кого-нибудь в своей жизни».

Марк хотел поверить ей. Он хотел схватить ее и прижимать к груди, пока ложь не станет правдой. Пока он не сломает эту ложь и не вылепит из нее то, чего хочет. И не поверит в созданное им самим.

Марк взял пульт с прикроватной тумбочки, включил телевизор и принялся переключать каналы, пока не добрался до платного. Просмотрел выбор порно, но не нашел ничего интересного. Нажал на стрелку и включил канал ужасов. На экране всплыли последние фильмы и кое-что из классики, например, «Псих», «Знамение» и «Слэшер Кэмп».

Брови Марка поднялись, и он выпрямился на кровати. Кто бы мог подумать, что «Слэшер Кэмп» - классика? Он нажал кнопку «выбрать» и откинулся на подушки. Фильм начинался достаточно невинно: воспитатели заходили в домики и готовили лагерь к сезону. Примерно через десять минут из школьного автобуса вышла Челси в обрезанных шортах и маленьком топе, который даже пупок не прикрывал. Светлые волосы были забраны назад, а голубые глаза смотрели поверх солнечных очков. Она была права. Ее взяли на роль из-за груди, но в этих шортах внимание Марка притягивала ее попка. Низ живота отяжелел, грудь сжалась.

- Всем привет, - крикнула Челси, бросая вещевой мешок на землю. – Энджел здесь. Время веселиться.

Это прозвучало как слова шлюшки. Шлюшки из числа школьных воспитателей. Фантазии любого тинейджера. Фантазии Марка.

В течение следующих десяти или около того минут Марк наблюдал, как воспитатели убирают продукты и подметают домики, но его внимание было полностью сосредоточено на нескольких коротких кадрах с Челси. Он слушал звук ее голоса и смех и смотрел на ее попку в коротеньких шортах. Один лишь вид Челси в этом фильме ужасов пятилетней давности скручивал Хитмэна в узел.

Актер в зеленой рубашке с взлохмаченными каштановыми волосами, как у серфера «Аберкромби», нашел топор, воткнутый в стену. Вытащил его и положил на полку рядом с огнетушителем. Затем засунул руку в карман и достал оттуда пакетик с марихуаной. Марк вспомнил: Челси говорила, что плохой парень первым получает наказание в ужастиках, и решил, что мистер Лохматый Серфер будет первым на очереди. Камера показала окно и что-то, что выглядело как ужас в маске, смотревший из леса.

После затемнения в кадре появилась Челси, которая стояла на краю пристани. Заходившее солнце омыло ее тело золотом, когда она скинула шорты и сорвала топ. На ней были белые трусики, и член Марка моментально стал твердым. Челси прыгнула в озеро и поплавала, прежде чем направиться к берегу. Когда она вышла на пляж, с ее подбородка капала вода и стекала по груди. В кадре показался мужчина спиной к камере. Челси задохнулась, потом заулыбалась.

- Ты меня напугал, - сказала она, потянувшись к мистеру Лохматому Серферу. Она долго и страстно целовала его, потом они опустились на песчаный пляж. Серфер гладил спину и попку Челси, проводил ладонью по ее бедру. Марк почувствовал странную потребность дать парню по голове. Разорвать на куски. Он чувствовал тошноту, когда с губ Челси срывались звуки удовольствия. Удовольствия, которое она находила с кем-то другим.

Сумасшествие. Челси не принадлежала Марку, но даже если бы и принадлежала, это же кино! И это не те звуки, которые она издает, занимаясь сексом. Марк знал, что за звуки были на самом деле, и они не имели с киношными ничего общего. Во время секса ее голос был более задыхающимся, более низким. Она говорила «о, боже» или «о, боже мой». Очень часто.

Иногда «о, боже, Марк!» А когда она кончала, ее стон исходил из более глубокого, более удовлетворенного места.

Большая грязная рука схватилась за лохматые космы серфера и отрубила ему голову. Кровь забрызгала Челси с головы до ног, и та закричала. Вызывающий ужас вопль звучал, когда она упала и попятилась к деревьям. Марк вспомнил, что именно об этой сцене рассказывала ему и парням Челси. Он подождал, пока топор не перережет ей горло, а когда это случилось, отвернулся.

На долю Марка Бресслера, бывшего капитана сиэтлских «Чинуков», выпало больше чем достаточно кровавых зрелищ. Он видел, как ломаются ребра и хлещет кровь. Он видел, как бритвенно-острые коньки разрезают плоть, а тела сталкиваются с такой силой, что можно было слышать хруст костей. По большей части все это было еще одним днем на работе. Но фильм... Марк не мог смотреть на экран. Не мог видеть, как кто-то причиняет боль Челси. Даже когда был зол на нее настолько, что эта злость прожигала дыру у него в желудке. Даже когда знал, что все это фальшивка. Топор. Кровь. Крик.

Челси – актриса. Она сделала так, чтобы все казалось настоящим. Таким же настоящим, как ее слова: «Я люблю тебя».

Марк выключил телевизор. А на следующее утро побросал одежду в чемодан и первым же рейсом отправился в Сиэтл, чувствуя себя еще более одиноким, чем когда прилетел в Вегас. Взяв журнал «В полете», Марк начал читать статью о роскошных квартирах в Скоттсдэйле. И вспомнил дома, которые они с Челси смотрели чаще всего. Скоро ему нужно будет что-то выбрать.

После двухчасового полета Марк вошел в пустой дом, и чемодан выпал у него из рук.

Дом размером в шесть тысяч квадратных футов давил на Бресслера. Его никто не ждал. Не было света. Или смеха. Никто не пытался управлять им. Жизнь Марка превратилась в полное дерьмо. Так же, как когда машина закрутилась на обледеневшей дороге и ему переломало все кости. И как та дорога, покрытая невидимым льдом, его чувства к Челси оказались неожиданными и болезненными.