Марк вытер лицо. Из-под полотенца донеслось приглушенное «да».

- Вы пойдете?

Он пожал обнаженным плечом:

- Может быть.

- У вас есть костюм?

Бресслер усмехнулся, вешая полотенце на шею:

- Да. У меня есть костюм.

Сев на тренажер рядом с бумагами, Челси закинула одну ногу на другую.

Сегодня на ней была оранжевая кружевная туника, коричневый кожаный ремень и бежевые капри. Очень спокойный наряд по ее меркам. Челси стало интересно, заметил ли это Марк.

- Вам понадобятся услуги транспортной компании?

- Вы же не будете настаивать на том, чтобы отвезти меня?

- Я не работаю по выходным, - она покачала головой. – Но даже если бы это был не субботний вечер, я все равно не смогла бы, потому что иду на вечеринку со своей сестрой.

- Мини-сестрички, - Марк поднял одну бровь. – Это будет интересно.

Челси спросила себя, а подразумевал ли он «интересно» в хорошем смысле этого слова? И решила не уточнять.

- Вы думали насчет благотворительного турнира по гольфу? - Марк склонил голову набок, но не ответил. - О том, чтобы тренировать маленьких хоккеистов?

Он поднял больную руку, и Челси заметила, что на ней нет лангеты.

- Хватит.

- Мне просто не нравится видеть, как вы просиживаете штаны, когда вокруг столько всего, что вы могли бы сделать.

Марк поднял руки над головой и схватился за перекладину для подтягивания. Средний палец его правой руки указывал в потолок, под мышками темнели влажные от пота волосы.

- Давайте для разнообразия поговорим о вас.

Челси прижала руку к груди:

- Обо мне?

- Да. Вы хотите вмешаться во все в моей жизни. Давайте вмешаемся в вашу.

Она взялась за тренажер руками и свела локти:

- Я просто обычная девушка.

Уставившаяся на великолепные мужские грудные мышцы, покрытые короткими темными волосками. Вообще-то, Челси не была большой поклонницей волос на груди у мужчин, но сейчас, глядя на Марка, склонялась к тому, чтобы ею стать: тонкие волоски окружали его плоские соски, затем собирались в дорожку, которая сужалась в тонкую линию, идущую по обнаженному животу вниз к пупку. Прямо как в рекламе спортивных напитков.

- Угу.

- Так что вмешиваться особо некуда.

Восемь кубиков пресса уже не были так хорошо очерчены, как прежде, но живот все еще оставался крепким как барабан, а косые мышцы пресса – рельефными. Краешек белой резинки виднелся прямо над поясом шорт, низко сидевших на бедрах.

- Давайте все равно вмешаемся.

Резинка, которая означала, что он носит трусы. Скорее всего, боксеры. Просто потому, что Челси не могла представить его в плавках. Не то чтобы она представляла его в нижнем белье. Это было бы неправильно. Она ведь работает на него. Ну, может быть, технически нет, но…

- Вы думаете, что я должен что-то сделать со своей жизнью. А что вы делаете со своей?

- Прямо сейчас я – ваш ассистент.

- А разве у вас нет «столько всего, что вы могли бы сделать», кроме как возить по делам меня и вмешиваться в мою жизнь?

Челси подняла глаза, прежде чем ее интерес опустился еще ниже и она начала бы раздумывать над хозяйством Бресслера размера магнум… снова.

- У меня есть планы.

- Например?

Она подняла взгляд к его карим глазам:

- Я работаю и коплю деньги.

- Копите на что? – Здоровой рукой он сделал жест, чтобы она продолжала.

- Я не хотела бы говорить об этом.

Его губы изогнулись в медленной улыбке:

- Что-то личное?

- Да.

- Есть несколько вещей, о которых женщины не будут говорить. – Он оторвал палец от перекладины. – Например, реальное число бывших любовников. Вы все хотите знать точное количество женщин, с которыми у мужчины был секс, как часто и каждую сочную деталь. Но вы не хотите делиться той же информацией.

- Только потому, что когда дело касается случайного секса, все еще существуют двойные стандарты.

Марк пожал плечом и наклонился вперед, держась за перекладину, которая висела над ним.


- Я понимаю, но женщины не должны спрашивать меня о моей сексуальной жизни, если никто из них не собирается говорить о своей. – Он выпрямился и опустил руки. – Может быть, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моих личных делах.

Слишком поздно. Письмо от Лидии Феррари висело в гостевой книге несколько месяцев, прежде чем Челси удалила его. Она решила, что, наверное, должна сказать Марку об этом, иначе ему скажет кто-то другой.

- Вы знаете Лидию Феррари?

Он нахмурился, подходя к тренажеру, на котором сидел, когда Челси зашла в комнату.

- Как машина? – Схватился за перекладину и медленно опустился.

- Нет. По крайней мере, я думаю, что нет. Она написала письмо в вашей гостевой книге.

Разведя руки пошире, Марк притянул перекладину к груди.

- Я ее не знаю.

- Она заявила, что вы встретились с ней в «Лава Лаундж», занимались сексом в ее квартире в Редмонде, а потом не перезвонили.

Перекладина замерла на полпути. Марк уставился на Челси в зеркало:

- Что еще она написала?

- Что это был лучший секс в ее жизни. И что вы ранили ее чувства, когда не перезвонили.

Он поднял перекладину и снова опустил: мышцы на его руках и спине напрягались и расслаблялись.

- Она была ненормальной.

- Вы же ее не знаете.

- Я помню ее. Черт, трудно забыть женщину с таким количеством пирсинга на теле. – Челюсть Марка напряглась, когда он потянул перекладину вниз.

- И где же был этот пирсинг?

- Везде. Какая-то часть меня испугалась, что я лишусь кожи или обзаведусь шрамами.

- Очевидно, испуганная часть не относилась к тем, которые находятся ниже вашей талии.

Низкий смешок слетел с его изогнутых в улыбке губ:

- Письмо все еще там?

- Я удалила его.

- Спасибо.

- Пожалуйста. – Челси понаблюдала за ним несколько мгновений, затем сказала: - Вы совсем не кажетесь расстроенным, что «кто-нибудь» знает о «ваших личных делах» с Лидией Феррари.

- Во-первых, сомневаюсь, что это ее настоящее имя. – Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Во-вторых, женщины все время говорят такие вещи. Даже если я никогда не встречался с ними. - Челси как раз собиралась заметить, что он встречался с Лидией Феррари, когда Марк добавил: - Я привык к этому.

- И это вас не беспокоит?

Он пожал плечами.

- Люди будут говорить и писать все, что захотят, и им все равно, правда это или нет. У всех есть собственное мнение. Когда я сказал, что не хочу говорить о своих личных делах… я имел в виду, что не хочу копаться в этом, когда я голый и собираюсь заняться делом. Это может испортить нужный настрой. – Он снова сделал глубокий вдох и выдохнул. Челси думала, что обсуждение Лидии Феррари закончено, но потом Марк добавил: - Учитывая, что та женщина участвовала в деле, я просто благодарю Господа за то, что она не все написала.

Челси прикусила губу, пытаясь справиться с любопытством. Но не смогла.

- Что именно?

- Не ваше дело, мисс Любопытная Варвара. – Он передвинул руки на перекладине поближе друг к другу. – Мы снова говорим о моих делах, а вы все еще не рассказали о ваших.

- Почему когда я задаю вопросы, я «Любопытная Варвара» и вмешиваюсь не в свои дела?

Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, продолжая выполнять упражнение.

- Вторая вещь, о которой все женщины не хотят говорить, - сказал он вместо ответа на вопрос, - это пластическая хирургия. Многие женщины делали пластику, но ни одна не признает это. – Он оглянулся через плечо. – Копите деньги, чтобы переделать нос?

- Что? – Челси задохнулась. – С моим носом все в порядке. – Она подняла руку к лицу: – Что не так с моим носом?

- Все так. Моя бывшая сделала пластику носа, но хотела сохранить это в полной тайне. – Марк повернулся к зеркалу. – Как будто каждый, кто ее знал, не обнаружит очевидное, едва взглянув ей в лицо.

Челси опустила руку:

- Нет. Не нос.

- Задница? Жена Карлсона откачала жир из бедер и закачала его в задницу.

- Это называется бразильское подтягивание ягодиц. И нет, я этого не хочу. – Встав, Челси подошла к стойке с гантелями. Какого черта? Почему она боится, что он узнает? Она же не заботится о его мнении или о том, что он примется читать ей мораль. Не после того, как он признал, что занимался сексом с женщиной, боясь, что она превратит его в подушечку для булавок. Челси провела рукой по верхней гантеле. – Я хочу накопить достаточно денег, чтобы сделать операцию груди.

Перекладина со стуком опустилась вниз, взгляд Марка переместился на грудь Челси:

- Вы думаете, что она недостаточно большая?

Нахмурившись, та покачала головой:

- Я хочу сделать операцию по уменьшению груди.

- О, - он снова поднял глаза к лицу своей собеседницы. – Зачем?

Как всегда. Она знала, что он не поймет. Черт, даже ее собственная семья не понимала.

- Мне не нравится большая грудь. Она тяжелая и все время мешается. Трудно найти подходящую одежду, и у меня болят спина и плечи.

Марк встал и взял полотенце, все еще висевшее у него на шее.

- И насколько вы хотите ее уменьшить?

Челси сложила руки на груди:

- Думаю, до полного С.

- С – хороший размер, - кивнул Марк, вытирая лицо.

Ух ты! Она что, в самом деле говорит об операции груди с Марком Бресслером? С мужчиной? И он не вопит по поводу, что она собирается уменьшить грудь?