– Не вздумай! – категорически заявила Женя.

– Что?

– Не вздумай заморить себя голодом. Тебе худоба не пойдет. Сама же говоришь, ему все нравится. А что там могут сказать в его окружении, тебе на это начхать!

– Мне, допустим, начхать, а ему?

– Если он в тебя такую влюбился, значит и ему начхать! И потом, ты совершенно не толстая, ты стройная, ты просто не тощая, и все!

– Да ну…

– Слушай, давай заканчивай свои дурацкие комплексы лелеять, ты очаровательная, мужики на тебя клюют, ты захороводила просто охренительный кадр, так с какой стати эти мучения?

– Ты правда считаешь, что он охренительный?

– А ты сама что ли не видишь?

– Я-то вижу… – тяжело вздохнула Яся.

– Вот и радуйся! А то развела тут канитель. Пошли обедать!

– Не хочется!

– Глупости! Думаешь, кому-то нравятся анорексички?

Яся невольно улыбнулась.

– До анорексички мне далеко!

– Если встать на этот путь, результат может быть достигнут скоро и тебя будут показывать по телеку, жуткую, страшную скелетину! Ты этого хочешь?

– Нет!

– Тогда пойдем!

– Ладно. Пойдем!

* * *

Иван Алексеевич прямо из аэропорта поехал на работу. Дел за эти дни скопилось немерено. Секретарша сразу подала ему на подпись целую кипу бумаг.

– Иван Алексеевич, вы завтракали?

– Да, перекусил в аэропорту.

– Может, сделать вам кофе?

– Да, пожалуй, и покрепче!

Верная Виолетта Геннадьевна подала ему еще и два бутерброда с сыром.

– Поешьте, а то знаю я вас, закопаетесь в делах и про обед забудете! Вам нужна язва желудка?

– О нет! Спасибо!

– Извините, у вас что-то хорошее случилось? Вы так сияете!

– Да! Случилось! Мой зять благополучно выкарабкивается после аварии. А страхов было много.

– Замечательно! – воскликнула Виолетта Геннадьевна, а про себя подумала: «Ох, тут не в зяте дело! Похоже, он влюбился, и, возможно, всерьез, я за двенадцать лет работы никогда еще его таким не видела, и ведь явно не в жену… Бедный, поспешил жениться и что теперь?»

Она обожала шефа, считала его самым лучшим человеком на телевидении.

Он сидел, очень внимательно вчитываясь во все документы, которые предстояло подписать. Он хорошо знал – стоит только расслабиться и можно подмахнуть черт знает что!

Зазвонил его мобильник. Дина! Он сбросил звонок и отправил эсэмэску: «Извини, важное совещание». Но рабочее настроение было нарушено. Мысль о предстоящем объяснении с женой была глубоко противна. Он вскочил, прошелся по кабинету. Взад-вперед, взад-вперед! Ладно, надо вернуться к делам. Но предварительно он взглянул на снимок Яси в айфоне. Любимая моя! Потом он переслал этот снимок на свой рабочий мобильник. О его существовании Дина не подозревала. Там он держал только сугубо конфиденциальную информацию. А в айфоне он снимок стер. На всякий пожарный случай.

На работе он пробыл допоздна. Но, наконец, решил, что хватит. Что я, как страус, прячу голову в песок? Рано или поздно придется сказать Дине все, как есть. При одной этой мысли его бросало в дрожь.


Он открыл дверь ключом.

– Ванечка! Приехал, любимый! – выскочила ему навстречу Дина. – Устал, мой бедненький? Ну, иди скорее переоденься и приходи ужинать, я приготовила все самое твое любимое!

Она обняла его и поцеловала в губы.

– Динуша, погоди, я…

– Прости, любимый, я просто так ужасно соскучилась.

– Я должен сперва принять душ, я же с самолета сразу в офис, – лепетал он и скрылся в ванной комнате.

– Ванечка, может потереть тебе спинку?

– Нет, я уж как-нибудь сам! – ужаснулся он. Надо сказать ей все за ужином, чтобы сразу перекрыть доступ к телу. Да, Верещагин, умеешь ты устраиваться.

После душа он пошел на кухню.

– Ванечка, ужинаем в гостиной! – крикнула оттуда Дина.

Он содрогнулся. В гостиной был накрыт торжественный ужин, со свечами. Дина в красивом платье сидела за столом и призывно улыбалась.

– По какому случаю торжество? – пробурчал он.

– По случаю возвращения любимого мужа.

Черт побери, совсем как в каком-то недавнем сериале…

– Дина, я хочу тебе сказать…

– Потом, Ванечка, все потом, сначала ты поешь, а то ты сейчас голодный и явно в дурном настроении, еще наговоришь чего-то, а потом будешь прощения просить. Так что лучше поешь, вот, тут все твое любимое!

– Ну, что ж…

Он накинулся на еду. Она и вправду готовила превосходно.

– И вот вина немножко выпей… – она подала ему бокал красного вина. Он с удовольствием выпил. Но то ли он переволновался, то ли переутомился, то ли вообще вымотался за эти дни, но его вдруг неудержимо стало клонить ко сну, у него слипались глаза, он стал что-то бормотать…

– Ванечка, да ты совсем спишь! Пойдем, пойдем, я тебя уложу…

Дина помогла ему доплестись до спальни, он буквально рухнул в постель. Она сняла с него тапки, укрыла пледом, потушила свет и вышла из комнаты. Пусть отдохнет!


Он проснулся в начале пятого утра. За окнами было уже светло. Рядом лежала Дина, совершенно голая. Он тоже был голый, а их одежда была раскидана по ковру. Такая картина обычно наблюдалась после ночи страстных объятий. Неужели что-то было? – озадаченно подумал он. Ничего не помню! Вообще ничего не помню. Вот как сели за стол в гостиной, помню. А больше ничего.

– Ванечка? Проснулся? – нежно проворковала Дина.

– Слушай, что вчера случилось? Помню только, что жутко захотел спать…

– Так и было! Я тебе помогла дойти до кровати, и вышла. А через час ты стал звать меня, я пришла, и ты как безумный на меня набросился… Это было чудесно… Ты превзошел себя, любимый! Это была наша лучшая ночь…

– Да?

– О да!

– А почему ж я ничего не помню?

– Ну уж не знаю… Вот взгляни, какие следы ты на мне оставил.

В самом деле, на груди у нее чернели явные следы страсти.

Совсем я ополоумел, что ли? Как это возможно, чтобы я ничего не помнил? Как будто опоили меня чем-то. Тоже что-то из сериалов. Ерунда какая-то… Да нет, это организм отторгает то, чего не должно было быть, но, по-видимому, было. Да еще и синяки… Это вообще не мой жанр… Значит, я был в беспамятстве. Или… Или она хотела убедить меня в том, что я виноват в этих синяках, а на самом деле ими ее наградил кто-то другой? Да-да, она что-то подсыпала мне в вино, какое-то снотворное, я задрых без задних ног, а утром она мне рассказала всю эту хрень! Но тогда… Значит, она уже мне изменяет и, похоже, считает полным идиотом? А разве я не полный идиот, если женился на такой? О, тут открываются роскошные перспективы… Если обнаружить этого таинственного любовника, можно спокойно развестись. Припереть ее к стенке и выгнать вон… и не чувствовать себя виноватым, и Яська моя не будет чувствовать себя виноватой. Но если Дина и впрямь мне что-то подсыпала в вино, то что ей может помешать и вовсе меня отравить, если она что-то заподозрит?

– Ванечка, иди завтракать!

– Не хочу!

– Как не хочешь?

– Не знаю, не хочу и все! Я сегодня попозже поеду!

– Ну, тогда я побегу, чтобы не опоздать с этими пробками.

Она чмокнула его в щеку и убежала. А он отправился на кухню и открыл посудомойку. Чувствуя себя героем детектива, он вытащил из машины два вчерашних бокала со следами красного вина. Посмотрел внимательно. На одном имелись явные следы губной помады. Он поставил его обратно, а второй бокал завернул в бумажное полотенце и сунул в кейс. Если она не вымыла бокал, значит, отравить меня она не собиралась. А только маленько усыпить… Да, Иван Алексеевич, умеешь ты устраиваться. Он сварил себе два яйца, сделал кофе, и с удовольствием позавтракал в одиночестве. Потом позвонил старинному приятелю, работавшему на Петровке 38.

– Здорово, Яша!

– Нешто сам господин продюсер? Чего вдруг?

– Яш, просьбочка! Мне интересно, есть ли у одной дамы криминальные наклонности.

– В чем дело-то?

– Давай не по телефону. Может, я заскочу на минутку?

– Что там у тебя?

– Бокал. Мне вчера дали бокал вина, и я почти сразу вырубился, да так, что ни хрена не помню. Дама мне какие-то небылицы плетет, а мне что-то слабо верится.

– Дама это твоя жена?

– Яша, я ничего такого не говорил!

– Да ладно, сам не дурак! Ты подъезжай, а я спущусь к тебе. Знаешь, где остановиться?

– Знаю, дружище!

Яков Фейгель, работавший экспертом на Петровке, был его школьным другом еще по Новосибирску. В свое время именно Иван помог ему устроиться на Петровку. Они в силу разных обстоятельств встречались нечасто, но всегда очень душевно.

– Ох, Ванька, ты такой шикарный тип! – покачал головой старый друг, залезая к нему в машину.

– Яша, а ты часом не женился?

– Я уже три года назад женился! Лучше поздно, чем никогда! Видишь, какой я теперь аккуратный?

– Да уж, я бы даже сказал, элегантный!

– А я видал в соцсетях твою жену, такая запросто может отравить! – со смехом заявил Яша. – Ну, что там у тебя?

– Вот, – Иван достал из кейса завернутый в бумагу бокал. – Тебе ведь это не очень сложно будет?

– Как два пальца! Но ты все же расскажи, с чего вдруг такие подозрения?

Иван рассказал.

– Элементарно, Верещагин! Дамочка хотела скрыть от тебя наличие не в меру горячего любовника.

– Вот и я так подумал. Видишь ли, Яша, я хочу от нее уйти, и понятия не имел, как ей об этом сказать…

– Понятно! Хорошо, Ванька, я все сделаю. И сразу тебе позвоню! Бокал надо возвращать?

– Да разбей его к чертям собачьим!

– С удовольствием! Все, до созвона!


Яша позвонил уже вечером. Иван был еще на работе.

– Ну что, Яшенька?

– Там таки было снотворное, очень сильное. Я тебя поздравляю! Дамочка, провернув такую операцию, вполне может на этом не остановиться! Будь начеку, дружище! Советую пустить за ней наружку, пусть застукают ее с любовником, и тогда у тебя будет карт-бланш или как говорит у нас один полковник «бланшированная карта»! Вань, тебе сбросить заключение?