Сесили Зигесар - Сплетница

Серена начала разбирать почту. Множество приглашений для родителей — белые квадратные конверты с надписями витиеватым шрифтом — на балы, благотворительные ужины, сборы пожертвований и аукционы. Приглашения на выставки — открытки с репродукцией на одной стороне и описанием экспозиции на другой. Одна из открыток привлекла внимание Серены. По всей видимости, она затерялась на почте, поскольку выглядела слегка потрепанной. Выставка открывалась в среду, в 16.00, то есть… прямо сейчас. Серена перевернула открытку и стала разглядывать репродукцию. Картина напоминала черно-белый человеческий глаз, заштрихованный розовым. Она называлась «Кейт Мосс». Выставка же именовалась «За кулисами». Серена прищурилась, разглядывая работу. Изображение выглядело невинным и прекрасным и в то же время слегка… скандальным. Может быть, это вовсе не глаз. Серена не могла до конца понять, что это такое. Главное — это было круто. Сомнений не осталось; Серена поняла, чем займет себя в ближайшие два часа. Она кинулась в спальню, сбросила бордовую форму и натянула любимые черные кожаные брюки. Схватила пальто и помчалась к лифту. Несколько минут спустя она уже выходила из такси перед галереей «Whitehot» в Челси.

Войдя внутрь, Серена взяла бесплатный коктейль — мартини с джином — и расписалась в книге гостей. Галерея была переполнена двадцатилетними модниками и модницами в потрясающих тряпках, которые попивали бесплатный коктейль и с восхищением разглядывали фотографии на стенах. Все фотографии были выполнены в том же стиле, что и открытка, — огромные черно-белые глаза во все полотно, разных форм и размеров, заштрихованные каждый своим цветом. Под каждым была подпись — имя звезды: Кейт Мосс, Кейт Хадсон, Хоакин Финикс, Джуд Лоу, Жизель Бюндхен, Шер, Эминем, Кристина Агилера, Мадонна, Элтон Джон.

Из невидимых колонок доносилась французская музыка. Авторы выставки, неотличимые друг от друга братья-близнецы Реми, сыновья модели-француженки и английского герцога, раздавали интервью и позировали для «Art Forum», «Vogue», «W», «harper's bazaar» и «New York Times».

Серена внимательно разглядывала фотографии. Теперь ей уже не казалось, что это гигантские глаза. Но что же? Пупки?

Внезапно чья-то рука легла ей на талию.

— Привет, ma cher. Как тебя зовут, красавица?

Это был один из братьев Реми. Ему было двадцать шесть, а ростом он был чуть выше метра семидесяти, почти как Серена. Кудрявые черные волосы, сверкающие голубые глаза. Он говорил с французским и английским акцентом одновременно и был одет с головы до ног в темно-синее. Уголки ярко-красных губ лукаво загибались кверху. Он был сногсшибательно красив — так же как и его брат-близнец.

Вот везучая девица.

Серена не стала сопротивляться, когда братья потащили ее вместе с ними позировать для колонки светской хроники воскресного выпуска «New York Times». Один из них встал сзади и приложился губами к ее шее, второй опустился к ее ногам и обнял ее колени. Окружающие так и впились в нее глазами, пытаясь получше разглядеть новую героиню дня.

В Нью-Йорке каждый мечтает стать знаменитым. Или хотя бы увидеть знаменитость, чтобы было о чем рассказывать.

Журналист светской хроники узнал Серену по тусовкам прошлых лет, но решил удостовериться, что это она.

— Серена Ван дер Вудсен, я не ошибся? — спро¬сил он, отрываясь от блокнота.

Серена очаровательно покраснела и кивнула. Она привыкла, что ее узнают.

— Ты просто обязана нам позировать, — выдохнул один из братьев, покрывая руку Серены поцелуями.

— Просто обязана, — откликнулся второй, скармливая ей оливку.

Серена рассмеялась.

— Конечно, — сказала она. — Почему бы и нет? — Она сама не знала, на что соглашается.

Один из братьев указал на дверь в другом конце галереи с табличкой «Не входить».

— Приходи туда, — сказал он. — Ни о чем таком не беспокойся. Мы оба геи.

Серена прыснула и отпила большой глоток. Интересно, они шутят?

Второй потрепал ее по заду:

— Не стесняйся, дорогая. Ты божественна, тебе не о чем беспокоиться. Иди. Мы будем через минуту.

Серена поколебалась — но лишь секунду. Она ничем не хуже Кристины Агилеры и Хоакина Финикса. Что ж раздумывать? И она смело пошла к двери с табличкой «Не входить».

Едва она удалилась, к братьям обратились мужчина из Лиги общественного искусства и дама из Транспортной службы Нью-Йорка. Они задумали новую программу ознакомления широких масс с авангардистским искусством и хотели разместить одну из работ братьев на автобусах, в метро и на крышах такси по всему городу.

— Не вопрос, — ответили братья. — Подождите одну минуту, и мы дадим вам новинку. В эксклюзивном порядке!

— Как будет называться фотография? — нетерпеливо спросила дама из Транспортной службы.

— Серена! — хором ответили братья.

— Я нашла компанию, которая отпечатает приглашения к завтрашнему дню и доставит их гостям к утру пятницы, — сказала Изабель, очень довольная тем, что принесла пользу.

— Да, но как это дорого. Нам придется на чем-нибудь сэкономить. Смотри сама, сколько Takashimaya просит за икебаны.

После внеклассных занятий Блэр, Изабель, Кати и Тина Форд из военной школы Ситона — комитет по подготовке «Поцелуя в губы» — собрались в кофейне «Три парня», чтобы обсудить последние штрихи благотворительного бала за порцией хрустящего картофеля и чашкой горячего шоколада.

До вечеринки оставалось всего девять дней, а гости еще не получили приглашений. Точнее, приглашения заказали еще несколько недель назад, но с тех пор вечеринка успела переместиться из новомодного ресторана The Park в Челси в бывшее здание Barneys на углу Семнадцатой и Седьмой авеню. Старые приглашения можно было выкинуть. Девушки оказались в затруднении. Срочно требовалось достать новые приглашения, иначе вечеринку можно было отменять.

— Все заказывают икебаны в Takashimaya. И не так уж это дорого. Блэр, ну подумай сама, как шикарно они будут смотреться, — взмолилась Тина.

— Нет, дорого, — стояла на своем Блэр. — Есть много других дизайнеров, у которых можно заказать цветы.

— Тогда давайте попросим помощи у этих любителей соколов, — сказала Изабель. Она взяла картофельную соломку, макнула ее в кетчуп и сунула в рот. — Они нам совсем не помогают.

Блэр закатила глаза и подула на шоколад.

— В том-то и дело. Это мы помогаем им. Вечеринка благотворительная.

Кати намотала прядь светлых вьющихся волос на палец.

— Кто такие эти сапсаны? Что-то вроде дятлов?

— Нет, по-моему, они крупнее, — сказала Тина. — И они едят других животных, кроликов там, мышей.

— Какая гадость, — сказала Кати.

— Я тут на днях читала, что это за птицы, — вспомнила Изабель. — Вот только где?

— Уж не на spleten.net ли?

— Исчезающий вид, — добавила Блэр.

Она изучала список гостей, приглашенных на вечеринку. Триста шестнадцать имен. Слава богу, одна молодежь, без взрослых.

Внимание Блэр привлекло имя ближе к концу списка. Серена Ван дер Вудсен. И адрес — адрес общежития в Гановерской академии, штат Нью-Гемпшир. Блэр положила список на стол, решив ничего не менять.

— Придется раскошелиться на приглашения и сэкономить на чем удастся, — торопливо проговорила она. — Я предупрежу Takashimaya, чтобы заменили орхидеи лилиями и не вздумали украшать вазы павлиньими перьями.

— Я могу написать приглашения, — раздался за ее спиной тонкий чистый голосок. — Бесплатно.

Девушки обернулись на голос. «Ах, это малышка Дженни, вспомнила Блэр. — Девятиклассница, переписавшая школьные гимны».

— Я могу сегодня же написать их и отправить по почте. Конечно, придется купить хорошую бумагу, но я знаю, где она продается со скидкой, — сказала Дженни Хамфри.

— Она переписала школьные гимны, — шепнула Кати Тине. — У нее классный почерк.

— Точно, — согласилась Изабель. — Клево вышло.

Дженни покраснела и перевела взгляд на блестящую дверь кофейни, ожидая решения Блэр. Она знала, за кем последнее слово.

— Ты согласна помочь нам бесплатно? — подозрительно переспросила Блэр.

Дженни подняла взгляд:

— Я надеялась, если я напишу приглашения, может, вы позволите мне прийти на вечеринку?

Блэр взвесила в уме все «за» и «против». «За»: приглашения будут особенными, каких нет ни у кого, и, главное, бесплатными, так что не придется экономить на цветах. «Против»: какие тут могут быть «против»?

Блэр оглядела малышку Дженни с головы до ног. Забавная девятиклашка с необъятным бюстом. Сама напрашивается на работу… на вечеринке будет смотреться совершенно нелепо… ну и пусть.

— Конечно, напиши себе приглашение. И кому-нибудь из своих друзей, — сказала Блэр, передавая Дженни список.

Какая щедрость.

Блэр быстро рассказала Дженни, что от нее требуется, и девочка, едва дыша, вылетела из кофейни. Магазины вот-вот закроются, у нее совсем мало времени. Список оказался длиннее, чем она думала; придется просидеть всю ночь — зато она идет на вечеринку, а остальное не так важно.

Погодите, вот Дэн узнает. Он с ума сойдет. Но Дженни была полна решимости вытащить его на вечеринку, хочет он этого или нет.

Два мартини и три фотокассеты братьев Реми спустя Серена выпрыгнула из такси перед зданием Констанс Биллард и помчалась в актовый зал, где уже началась репетиция школьного спектакля. Как и всюду, Серена опоздала на полчаса.

По коридору разносилась мелодия группы Bloodhound Gang, которую кто-то бренчал на пианино. Серена отворила дверь зала и увидела на сцене своего давнишнего приятеля, Ральфа Боттомса Третьего, распевавшего «Юг в огне» на мотив «Крыши в огне», притом совершенно серьезно. Он был в костюме Ретта Батлера, к которому прилагались медные пуговицы и накладные усы. За последние два года Ральф изрядно потолстел, его лицо огрубело, будто он ел слишком много бифштексов с кровью. Он держал за руку неуклюжую девушку с темными кудрявыми волосами и лицом сердечком — Скарлетт О'Хару. Она подпевала ему с отчетливым бруклинским акцентом. Серена прислонилась к стене, наблюдая за действом со смесью ужаса и восхищения в душе. Сцена в галерее ее вовсе не обескуражила, но на этот спектакль она взирала со страхом.