В тот вечер муж отправился на первое ночное дежурство после отпуска. Янка с целой компанией бывших одноклассников и, конечно, Володей ушли на ночную дискотеку.

Кроме фотографий, Яна привезла и видеозаписи их отдыха. Зная, что никто не придет, Ольга, проклиная себя в душе за слабость, поставила одну из записей и включила. Ребята были на пляже. Они играли в волейбол, потом купались, загорали, баловались. Женщина не видела никого, даже собственную дочь. Она любовалась только своим ненаглядным Мирочкой, который разгуливал в красивых шортиках. Он смеялся, шутил, ел мороженое, пил сок. Возле парнишки все время крутились какие-то девушки. Все, как одна, были молодыми, красивыми, стройными и без бюстгальтеров. По всему было видно, что Мирочке нравится такое окружение. И не понятно было, от чего он щурится, от солнца или от удовольствия. Глядя на эту картинку, Ольга просто задыхалась от возмущения их бесстыдством и от ревности. Она готова была запустить в телевизор чем-нибудь тяжелым. Потом, с одной из девиц Мирик отправился к морю искупаться. Ну, все, хватит, — с досадой подумала женщина и выключила телевизор. Совсем уже обезумела. Все идет, как надо. Мирочка парень молодой и подружки у него тоже должны быть молоденькими. А для тебя, "старушки", места в его сердце нет. Смирись и забудь. Она встала и пошла в спальню.

Какое-то время Ольга читала в постели книгу, с большим усилием пытаясь сосредоточиться на содержании, а когда электронные часы просигналили одиннадцать, встала, накинула новый пеньюар и направилась на кухню.

Женщина всегда любила красивое белье, и Валера знал об этом. В Египте он приобрел этот потрясающей красоты комплект из красивых шаровар, какие носят восточные женщины, короткой маечки, открывающей живот, и пеньюара. Стоил он безумно дорого, так как на нем было ручное шитье нитью из натурального шелка. Назывался комплект "Шахразада". Узнав стоимость, она пришла в ужас, но Валера настоял, заявив, что это его запоздалый "свадебный" подарок в честь начала новой полосы их семейных отношений.

Весь день в Питере простояла душная, пасмурная погода, а к вечеру разразилась сильнейшая гроза с ливнем. Синоптики предсказывали даже ураганный ветер и подъем уровня воды в Неве. Небо раскалывалось от жутких раскатов грома, а земля освещалась молнией, как днем. Ольга побаивалась грозы и беспокоилась, как там Янка на этой дискотеке.

Она подошла к окну. Дождь лил стеной. Вдруг, во время яркой вспышки молнии Оля увидела, что напротив их лоджии стоит какой-то мужчина. Фигура показалась ей знакомой, но вновь наступила мгла, и ничего невозможно было разглядеть. При новой вспышке она увидела, что под ливнем стоит Мирочка Милорадов.

Обеспокоенная женщина выскочила на застекленную лоджию. Стоял такой грохот, что кричать было бесполезно. Она включила свет на балконе, чтобы ее было видно с улицы, и стала махать рукой парню, указывая на подъезд. Видимо Мирик заметил ее знаки и через минуту раздался звонок домофона.

Открыв дверь, Ольга Сергеевна увидела своего ученика, с которого рекой стекала вода.

— Мира, что случилось? — с ужасом воскликнула она, втягивая юношу в квартиру. На полу тут же образовалось целое озеро.

— Ничего, извините, Ольга Сергеевна, — ответил он, а зубы его стучали от холода. — Меня ливень на улице застал, я думал, что может Вовка у вас, дозвониться невозможно, а свет в их квартире не горит.

— Немедленно снимай с себя все, — приказала женщина, выставляя перед ним большой тазик из кладовки.

— А Валерий Владимирович?

— Он на дежурстве, Янка с Володей на дискотеке. Раздевайся, что ты застыл? Сейчас я тебе халат принесу, — сказала она, отправляясь в спальню.

Накинув на парня махровый халат мужа, Ольга потащила его в ванную. Она наполнила ванну горячей водой и велела юноше залазить. Он молча шагнул в воду и собирался присесть.

— А трусы и носки я с тебя буду снимать? — с усмешкой поинтересовалась Ольга Сергеевна.

— Так я сейчас, — несколько растерянно ответил тот.

— Ой, только не изображай из себя стеснительную невинность. Раздевайся и ныряй.

Собрав все его вещи, женщина заложила их в машинку-автомат, поставила на "отжим" и повернулась к ванне. Мирочка лежал в воде с закрытыми глазами, а губы его до сих пор были синими.

— Ну, рассказывай, горе ты мое, откуда и куда в этакую благодать гулять направился? — насмешливо поинтересовалась она.

— А муж не вернется неожиданно? — спросил юноша.

— Обязательно вернется, — усмехнулась та, — специально, чтобы тебя голеньким на улицу выкинуть.

— Ну, мало ли, может, чего-нибудь забыл. На скорой подскочит и все.

— Ага, он у меня частенько скальпель забывает, — кивнула Ольга головой. — Так, бывало, подскочит неожиданно, любовника моего — чирк по горлу, и на обратном пути по дороге выбрасывает.

— Шутишь, значит, настроение хорошее, — как всегда, лукаво сверкнув глазками, ответил Мирик. — Хорошо отдохнула?

— Отлично! Ты тоже, я слышала, неплохо повеселился.

— Да, не жалуюсь, — кивнул он головой, продолжая очаровательно улыбаться.

— Так расскажи, откуда ты идешь? Что тебя заставило оказаться в такой ливень на улице?

— Меня приятель из "Белочки" подвез около десяти часов вечера в мою квартиру на Курчатова, а дверь не открывается. Чувствую, с той стороны на "собачку" закрыто. И вдруг мне открывает господин Крылатов.

— А как он в квартиру попал? — изумилась Ольга.

— Мама, оказывается, замки все эти годы не меняла, а у того ключи при нем остались. Он съездил к своим родителям в Тюмень и на обратном пути решил вновь осчастливить меня своим посещением. Наглец, каких мало, — злобно произнес парень. — У меня родители уже года два без моего ведома в мою квартиру не заходят сами по себе. Только если меня в городе нет, чтобы проверить все ли в порядке. А этот явился, не запылился.

— Мира, ну нельзя быть таким злым и непримиримым. Ты у него единственная родная душа в этом городе. Мог бы просто по-человечески поговорить с отцом, а не дергаться.

— Да? — ехидно сказал Мирочка. — У него на каждом углу родная душа найдется. Знаешь, почему у него замок на "собачке" был? С ним в моем доме находилась соседка Наташка Плетнева из квартиры напротив. Увидев меня, она усиленно пыталась поглубже запахнуть коротенький халатик на груди.

— Ну и что? Может, просто по-соседски зашла, понадобилось женщине что-либо.

— Ага, — хмыкнул юноша, — надо будет приглядеться, не похожа ли ее дочь на меня. Я-то не помню, но мама говорила, что когда я родился, эти соседи уже там жили. И Наташка эта, мамина ровесница, а дочери ее лет семнадцать.

— И что у вас с Крылатовым произошло? Опять поссорились?

— Да не хочу я с ним ссориться, я его вообще видеть не хочу. Соседку я выгнал, а ему конкретно сказал, что если через час его там застану, то пусть пеняет на себя. Хотел просто побродить по улицам с часок, успокоиться, а тут такое началось. Ветер, гроза, ливень. Я на метро, сколько мог к родительскому дому проехал, там же у нас до сих пор линию после ремонта не открыли, выскочил и побежал сюда. За 15–20 минут, пока бежал, думал в сточный колодец смоет.

— Надеялся кого-нибудь из ребят застать? — спросила Ольга. — А их нелегкая в такую непогоду на ночную дискотеку понесла. Я тут сижу, волнуюсь.

— Оль, а я знал, что они туда ушли. И меня с собой звали, только я не пошел, потому что доктор Белоусов сегодня дежурит в клинике. Хотел просто тебе ночью позвонить, а тут Крылатов мне все планы спутал.

— А как ты узнал, что Валера на дежурстве? — удивилась она.

— Днем, когда мы все вместе встретились на нашей лавочке, то Янка проговорилась. Она сказала, что синоптики ночью обещают грозу, папа будет на ночном дежурстве, я на дискотеке, а мамуля спать, наверное, не сможет от страха. Сказала, что ты очень боишься грома и молнии.

— А, так ты меня охранять пришел? — с насмешливой улыбкой поинтересовалась Ольга, ласково поворошив его волосы. — Чудо ты в перьях, Мирка.

— Оленька, а ты обо мне совсем, совсем не вспоминала? — спросил парень, перехватывая ее руку и поднося к своим губам.

— Мирик, — покачав головой, сказала женщина, пытаясь отнять у него свою руку, — мы так не договаривались. Отпусти, иначе мне ничего не останется делать, как утопить тебя в ванне.

— Утопи, — согласился тот, беря вторую ее руку, укладывая обе руки себе на плечи, и удерживая их своими руками. — Вот так немного надави, я даже не дернусь. Потом скажешь, спасала бывшего ученика от простуды, а он заснул и захлебнулся.

— Ты согрелся? Может, тебе гидромассаж включить?

— Не надо, мне и так уже жарко. У тебя такой наряд красивый, ты на восточную женщину похожа в нем. Прямо обалдеть можно, глядя на тебя.

— Мирочка, руки мои отпусти, пожалуйста, — попросила она.

— Нет, — ответил тот, глядя на женщину безумным, сводящим ее с ума взглядом. — Если ты уберешь руки, я сразу уйду под воду и больше не вынырну.

— Вылезай, давай. Одежда твоя уже давно сухая, — сказала Ольга, пытаясь оторвать свои руки, но Мирик потянул на себя, и женщина в одно мгновение оказалась с ним в ванне.

— Мирка, что ты творишь! — воскликнула она, но ее губы уже были в его власти.

— Оленька, Оленька, я соскучился по тебе. Безумно соскучился. Я думаю о тебе каждый день, вижу тебя во сне и наяву. Оля, я же рехнусь когда-нибудь. Не бойся меня, ничего без твоего желания я не сделаю. Просто, хоть в ванне полежу с тобой рядом. Сейчас я оденусь и уйду, не волнуйся.

— Да, да, уходи, уходи, Мирочка мой, любимый мой бесенок, — шептала она, обвивая его руками и покрывая поцелуями.

За окном бушевала гроза, на кафельном полу в ванной комнате распластался экзотичный наряд Шахразады, а из самой ванны без всякого гидромассажа вылетали бурлящие всполохи воды.