— Да, как сказать, — усмехнулся Володя, — на даче у Димки ночевали на одном диване, только ничего мне пока не обломилось.

— Ты, гляди, не обижай девчонку, — довольно серьезно сказал Милорадов. — Если тебе просто невмоготу захотелось, так найди какую-нибудь другую для развлечения.

— А ты чего так о ней беспокоишься? — удивился Володя — Все-таки нравится Янка тебе, я давно понял. У тебя своя дама сердца имеется, вот о ней и беспокойся, — весьма недружелюбно ответил он.

— Да нет, Вовчик, — решительно возразил Мира, — у меня к Белоусовой чисто, можно сказать, братская симпатия. Хорошая она девчонка, таких нельзя обижать.

— Я и не собираюсь этого делать, успокойся. Сам никогда не обижу и другим не позволю. Честно говоря, я ей сказал, чтобы в случае чего, она обращалась за помощью к Димке или к тебе. Вдруг, Янку кто-нибудь напрягать начнет.

— И правильно сделал, — кивнул головой юноша, — защитить-то я ее всегда защищу, но следить, учти, дорогой, за девушкой не стану. Если Янка, паче чаяния, выберет себе другого ухажера, тут уж разбирайтесь сами.

Через некоторое время ребята расстались и разошлись по домам.

А Яна, придя домой, поведала матери о своем впечатлении от посещения бывшего одноклассника.

— Мам, на Мирку просто больно смотреть, — с сожалением сказала она. — Он весь такой озабоченный, весь поникший. Его всегда веселые и озорные глазки погасли, почти не улыбается, ничего ему не интересно. Вовка сказал, что у Мирика что-то не складывается с подругой, и тот буквально в отчаянии.

— Ой, доченька, — ответила Ольга, — первая любовь бывает у всех в юности и, как правило, быстро проходит. Уедет в Лондон или в Питере начнет учиться, его будут окружать другие девушки и влюбится наш Мирочка еще не один раз.

— Мне кажется, — возразила Яна, — вы, родители, напрочь забываете, что сами были юными и молодыми. Что тоже безумно влюблялись, ошибались, теряли голову от любви, совершали неразумные поступки. Вполне возможно, что Милорадов очень серьезно влюблен в свою даму. Ему ведь уже двадцатый год пошел. Он взрослый парень. Мирка не только старше нас всех по годам, он старше своих одноклассников по пониманию, по восприятию жизни, — убежденно сказала дочь. — Что там за женщина такая у него, которая не может такого парня оценить?

— Яночка, — спросила Ольга, усаживаясь рядом с дочерью, — ответь мне честно, у вас с Лукашиным отношения до близости еще не дошли?

— Нет, не дошли, — ответила та, — но вполне могут дойти.

— Я вот беспокоюсь, что вы в молодежный лагерь вместе собрались ехать, — со вздохом сказала мать.

— Мама, — произнесла дочь, глядя ей прямо в глаза, — а ты считаешь, что для этого надо куда-то уезжать? Вот вы с папой поженились в декабре, а я родилась в июне. Значит, ты вышла за него замуж уже, будучи беременной. И тебе было всего 19 лет. Почему ты у меня об этом спрашиваешь? Я тоже совсем взрослая.

— Доченька, дело не в том, что взрослая. Дело в том, любишь ли ты Владимира по-настоящему. Не раскаешься ли ты в содеянном.

— Честно говоря, в себе-то я, может быть, и сомневаюсь, а вот в Вовкиных чувствах, нет.

— Если у тебя есть какое-либо сомнение, то, пожалуйста, не спеши с этим делом. Как бы потом не покаяться.

— Мам, вы с папой учились в одном классе, сто лет друг друга знаете, а ты никогда не жалела, что вышла за него замуж? — спросила дочь.

— О том, что вышла за Валеру замуж, нет, — ответила мать. — Но в свое время была очень влюблена в одного человека, а тот не отвечал мне взаимностью.

— А почему?

— Ну, как почему? — усмехнулась Ольга. — Видимо, не любил меня. Тебе ведь тоже Милорадов нравился, а он влюблен в другую.

— Нет, Мирка мне, конечно, и сейчас нравится, но он все-таки не мой парень. Я это прекрасно чувствовала. Мы бы с ним никогда не нашли общий язык. Вовка другое дело. Он все понимает, ему обо всем можно рассказать. Мне с ним спокойно, он родной и надежный.

— Ладно, доченька, я понимаю, что ты уже выросла и поступишь так, как сочтешь нужным. Об одном прошу, не торопись стать совсем взрослой и все испытать.

— Мамуль, раз уж у нас с тобой пошел такой откровенный разговор, скажи, как определить, были у Лукашина с кем-нибудь близкие отношения или нет?

— Ой, Яночка, ну откуда же я это могу знать? — удивленно сказала Ольга.

— Вот это не справедливо. Парни могут определить, а девушки нет. Мне, знаешь, что сказали, будто Лукашин с Милкой спал.

— Господи, Яна, да кто тебе об этом сказал?

— Ну, неважно кто. А то, что у Байсаровой уже взрослые любовники были, я точно знаю.

— Так, выбрось все это из головы и давай спать, — ответила Ольга и вышла из ее комнаты.

Лежа в кровати, Ольга Сергеевна крутилась и никак не могла уснуть. Ее мучила совесть за страдания, которые она доставляет парнишке. Анастасия в данный момент отдыхала в Испании, и у женщины не было возможности поделиться своими переживаниями ни с кем. Она долго вертела в руках мобильный телефон, раздумывая, позвонить или нет Милорадову. Наконец, Ольга набрала его номер.

— Да, — услышала она недовольный голос.

— Мирочка, извини, если я тебя разбудила, — тихо произнесла женщина.

— Оля! Оленька, это ты? — радостно спросил Мирик.

— Я сейчас разговаривала с дочерью и узнала, что ты сильно расстроен.

— Расстроен? — переспросил парень. — Я не расстроен, я умираю. Можно сказать, что я уже умер.

— Мира, в конце концов, будь мужчиной и не накручивай себе на ум всякую ерунду, — возмутилась Ольга.

— Ничего я не накручиваю, — ответил тот. — Если я и расстроен, так только тем, что Крылатова нет в данный момент в Бостоне, я не могу приехать и зарыть его на семь метров в землю живьем.

— Мирик, ты соображаешь, что говоришь?

— Очень хорошо соображаю, — спокойно ответил Милорадов. — Когда он вернется, я приеду в Америку и уничтожу своего соперника.

— Прекрати немедленно болтать глупости.

— Оля, я убью его, и никто мне не помешает.

— Хочешь пожизненное заключение получить? — спросила она.

— А мне без разницы? — усмехнулся юноша. — Пожизненное так пожизненное. Жизнь на свободе, но без тебя, не имеет никакого смысла.

— И это мне говорит взрослый мужчина.

— Да, взрослый. Пацан бы на такое не решился, — ответил тот.

— Хорошо, а обо мне ты подумал? Как я себя буду чувствовать? — поинтересовалась женщина.

— А тебе его жалко? — ехидно спросил Мирик. — Мне нет.

— Мне жалко тебя, и себя, кстати, тоже.

— А меня ты уже один раз пожалела в ту ночь, — вновь усмехнулся парень. — До сих пор не могу забыть.

— Ладно, пожалей теперь ты меня, — попросила Ольга.

— А я не хочу тебя жалеть, я любить тебя хочу.

— Вот и люби, только глупостей не делай.

— Хорошо, если тебе Крылатова жалко, я уйду из жизни сам, и не буду надоедать тебе своими излияниями.

— А ты жестокий человек, Мирочка, — с укором произнесла женщина. — Ты жестокий и жалкий шантажист, — добавила она.

— Пусть так, — согласился тот. — Зато ты очень жалостливая, соблазнила меня и умыла ручки. Я ведь тебя силой в постель не тащил. Ты сама этого захотела. Насладилась в моем лице своим любимым Новомиром Львовичем, кайф словила и радуешься.

— Сумасшедший! — с возмущением воскликнула женщина и отключила мобильник.

Минут через 20 Ольга услышала, что в окно ее спальни кто-то кидает камушки. Она выглянула и увидела на улице Милорадова. Господи святый, — подумала она, накинула плащ и вышла во двор.

— Оленька, милая, прости меня, — произнес юноша, опускаясь перед ней на колени.

— Встань немедленно! — сказала женщина, оглядываясь по сторонам. — Что ты мне здесь цирк устраиваешь?

— Оля, пойдем ко мне, — умоляющим голосом попросил парень. — Я не буду к тебе приставать, мы просто поговорим.

— Немедленно иди домой, а завтра утром я к тебе зайду, — пообещала Ольга и вошла в подъезд.


Глава 11


Рано утром женщина звонила к нему в дверь. Мирик открыл, и они прошли в комнату. Некоторое время оба молчали.

— Ты можешь объяснить мне свое поведение? — спросила Ольга.

— Нет, — ответил тот, опуская глаза. — Я ничего не могу объяснить даже самому себе.

— За что ты взъярился на Крылатова? Я его давным-давно не люблю и забыла об его существовании.

— Но ты же сама сказала, что отдавалась в ту ночь не мне, а ему, — произнес парень. — Тогда зачем ты это сделала?

— Не знаю, Мирик, я сама не знаю зачем, — грустно ответила женщина. — Все мы совершаем ошибки, а потом раскаиваемся.

— Оля, — умоляюще произнес юноша, — но ты так меня обнимала, с таким трепетом произносила мое имя. Неужели это все игра? Неужели ты совсем ко мне ничего не испытываешь?

— Может, и испытываю, — ответила Ольга, — но я не должна этого делать. У меня есть муж, семья, и я не хочу все это рушить.

— Оленька, — сказал Мирик, обнимая и прижимая ее к себе, — ну соверши еще раз такую ошибку. Обними меня так же, как в ту ночь, произнеси те же слова, которые ты мне говорила, забудь ненадолго своего мужа и этого противного Крылатова, — просил он, осыпая женщину поцелуями. — Проведи сегодняшний день со мной, и я обещаю, что больше не буду тебе досаждать и даже уеду в Лондон.

— Ты решил теперь меня шантажировать? — спросила она, пытаясь увернуться от его поцелуев.

— Нет, Оля, нет, — сказал парень, не выпуская ее из своих объятий. — Я не буду тебя ничем шантажировать, но я хочу тебя, хочу снова испытать наслаждение от обладания любимой женщиной, — произнес он, повалив ее на диван и пытаясь расстегнуть пуговицы на блузке.

— Новомир! — возмущенно вскрикнула Ольга. — Ты что, намерен взять меня силой?