— Да, да, и что? — дыхание Лекса стало тяжелым, и Ариэль рассмеялась.

— И тут режиссер говорит: «Стоп, на сегодня все».

Аза ударил кулаком по столу:

— Прекрасно!

— Согласен. Когда репетиция? — спросил Лекс.

— Как только отправим эти чертовы авокадо на рынок, — улыбнулась Ариэль.

— Запиши.

Ариэль написала что-то на салфетке:

— Только смотри, не потеряй. Представишь, когда начнется репетиция.

Лекс сложил салфетку и сунул в нагрудный карман, для надежности застегнув на пуговицу.

— Пожалуй, пора за работу. Только позвоню своему другу в полицию, попрошу, чтобы договорился насчет отеля. Я буду звонить с ранчо.

— Лекс, будь осторожен.

— Ты тоже, Ариэль.

Ей хотелось поцеловать его. Похоже, Лекс тоже хотел поцеловать ее. Ноги Ариэль вдруг стали ватными — она представила себя в его объятиях. Вместо этого Лекс взял телефон, прикрыв левой рукой нагрудный карман. И подмигнул. Когда Ариэль послала воздушный поцелуй, у нее закружилась голова, было приятно отметить, как задрожала рука Лекса.

— Бесстыдница, — прошипела Долли.

— Не понравилось? — прошептала в ответ Ариэль.

— А мне — да! — рассмеялся Аза.

Глава 11

Они добирались по-разному: на частных самолетах, в роскошных лимузинах, на «Феррари», «Мерседесах», грузовиках, мотоциклах, роликах, а одна юная старлетка со своим спутником прикатили на скейтбордах. Телевизионщики тут же разместили аппаратуру, блюдца спутниковых антенн выскочили, словно молодые побеги диковинных растений, и повсюду, насколько хватало взгляда, разбрелись актеры, актрисы, режиссеры и продюсеры.

Газеты описывали этот день как «знаменательный». Голливуд вышел в поле, чтобы помочь «одной из своих». Ариэль пыталась объяснить, настаивая на том, что просто добрые люди решили подать руку помощи оказавшимся в беде, но средства массовой информации стояли на своем: Голливуд помогает своим! В конце концов, она сдалась и перестала что-либо объяснять. Какое это имеет значение, если дело будет сделано?

Ко второй половине дня все постепенно утряслось и вошло в рабочий ритм. Ариэль огляделась, чувствуя непривычное волнение. Как можно забыть о вечных спорах и придирках по поводу того, кому досталось лучшее место, у кого более умело положен грим, и просто окунуться в работу? Она отхлебнула из банки пепси, увидела рядом актера, с которым снялась во многих фильмах, и передала ему банку. Тот залпом допил остаток.

— Спасибо, Ариэль, как раз то, что надо! Скучаю по тебе, милая, — и пошел дальше. Она громко рассмеялась.

— Боже мой, да это же Том Хэнкс, да? Ариэль, это он? — взволнованно спросила Долли.

— Это очень милый человек, который сказал, что скучает по мне. Думаю, так оно и есть. Разве имена имеют какое-то значение?

— Джек Паланс помог мне поднять корзину на грузовик. По крайней мере, мне кажется, что это был он! Голос такой же, но из-за шляпы и очков я не разглядела лица, а спросить не могла — во рту пересохло от волнения. Кто-то сказал, что здесь Хизер Локлир в каком-то невообразимом комбинезоне. Говорят, она обломала все ногти и даже не разозлилась! Ариэль, это о многом говорит!

— Да, о многом. Пора за работу. Сменю Чарли Шина, ему явно надо передохнуть — работает без перерыва. Обещала принести ему содовой. А посмотри на его отца, еще ни разу не присел! Это же прекрасно!

— Ты слышала, что Долли Партон и Реба как-ее-там собираются спеть вечером, если не уснут от усталости?

— Нет, не слышала… А кто устроил освещение?

— Ребята из «Юниверсал». Их босс — вон тот седой старик — сказал, что любит тощих женщин с длинными волосами. Я тут же предложила ему себя, а он ответил, что увидится со мной за ужином. Продукты привозят целый день, хотя никакого ужина, скорее всего, не будет. Может, отнести ему тарелку? Ариэль, я собрала восемьдесят четыре бушеля, а ты?

— Я сбилась со счета. Но судя по тому, как болит спина, много. Руки онемели… Ну ладно, увидимся позже. Кстати, ты видела Лекса?

— Давно, наверное, около полудня, разговаривал с федералами, настоящими, а потом куда-то уехал. Думаю, это он организовал уборку на других ранчо. А ведь все сработало, Ариэль! Просто удивительно, как все приехали и принялись за работу! И самое главное, никто не дает интервью прессе. После такого начинаешь верить в человечество.

— Да, ты права.

Был час ночи, когда Ариэль с хот-догом в одной руке и банкой «Пепси» в другой устало опустилась на землю.

— Не знаю, хватит ли у меня сил поднять руку, чтобы донести ее до рта, — пробормотала она сама себе.

— У кого-то возле кухни есть целый ящик мази. Поищи тюбик у меня в кармане, если хочешь, — отозвался кто-то рядом.

— Клинт! Как я рада тебя видеть! И ты приехал из самого Кармеля?

— Ариэль, это не так уж далеко. Мы скучаем по тебе. Ты здесь счастлива?

— Да, да, очень! Поначалу пришлось нелегко, но сейчас… да, счастлива. Клинт, ценю, что ты приехал, надеюсь, когда-нибудь смогу оказать услугу тебе.

— Не обязательно. Ты и так устроила настоящий праздник, — прежде чем уйти, Клинт положил ей на колени тюбик мази.

— Занято?

— Нет, — Ариэль все еще держала хот-дог и банку на весу, так как знала, что стоит опустить руки, как боль отзовется во всем теле.

— Как дела, Ариэль?

— Честно?

— Конечно. Ты собираешься съесть этот хот-дог или просто держишь его?

— Не могу пошевелить руками, хотя голодна, как волк. Никогда в жизни так не уставала, Слай.

Огромная мускулистая рука направила хот-дог к ее рту.

— Ешь, потом натру тебе руки. Тебе надо побольше работать.

— У меня столько разных дел! Чудесно, что ты приехал. Все владельцы ранчо очень благодарны вам. Без вас они бы были попросту разорены. Господи, как хорошо! Хочешь кусочек?

— Со всеми нитратами? — Сталлоне откусил чуть ли не половину и довольно задвигал челюстями.

— Как ты думаешь, Слай, если бы шестнадцать Рембо сбивали пулями авокадо, получилось бы быстрее? — голос Ариэль звучал устало. — Кстати, прекрасно выглядишь!

— К тебе это тоже относится, малышка. Слышал о твоей операции. Ариэль, тебе следовало бы дать нам шанс, прежде чем рвать все связи и уезжать. Уж ты-то знаешь, как мы заботимся о своих и заслужили такую возможность.

Какой грустный у него голос, подумала Ариэль. Но и ее собственный тоже прозвучал печально:

— Мое лицо было моей жизнью. Я не хотела жалости. Мне надо было успокоиться, похоронить прошлое и начать новую жизнь, И она действительно началась. Могу сказать совершенно честно, что сегодняшний день — второе чудо, случившееся в моей жизни.

— Молодец, Ариэль! Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. То, что ты делаешь, — очень хорошо. Никто из нас этого не забудет. Ты не отдашь мне остаток хот-дога? — Ариэль протянула остаток, а потом тюбик с мазью.

Через пятнадцать минут она вернулась к работе.

К полудню следующего дня «Голливудское воинство», как называли их газеты, объявило общий перерыв, чтобы поесть горячего. Все устали до изнеможения, промокли от пота и потому с жадностью набросились на стейки, копченые ребрышки и жареную картошку. Холодный чай и содовая лились рекой.

Ариэль устроилась у одного из трейлеров с банкой содовой в руке и сигаретой. Как вынести все это еще два дня, она не знала. Из громкоговорителя доносился чей-то голос, сообщавший об общих успехах.

— Ариэль, ты как? — оказалось, это Лекс Сандерс.

— Устала, но, в общем, в порядке. А ты? — он был усталым и небритым, но в глазах горел огонь, и она знала, что он горит из-за нее; ей показалось — более дорогого лица еще никогда не приходилось видеть. Она улыбнулась.

— Слышала, кто-то сказал, что первые пять грузовиков уже готовы к отправке. Как дела на других ранчо?

— Отлично! Здесь есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить, — Лекс махнул рукой, к ним подошли шестеро мужчин, таких же грязных и небритых. — Это мои соседи, хотят поблагодарить тебя лично за организованную помощь. Без тебя нам всем пришлось бы несладко.

Мужчины подходили по очереди, представлялись и протягивали руки. Ариэль в отчаянии смотрела на свои. Грязные, с пузырями мозолей и поломанными ногтями. Она отвечала на рукопожатия, изо всех сил стараясь сдержаться и не закричать от боли.

— Есть что-нибудь новенькое о мистере Марино и тех рабочих, которых он переманил? Федералы здесь? — спросила Ариэль.

— Были. Вообще-то они тоже подключились к работе. У них фургон с факсом и прочим оборудованием. Там есть один человек, который всем и занимается. Не знаю, что случилось с Наваро и Гарри, я дал их подробные описания, идет проверка. Думаю, они уже далеко.

— Я чувствую себя полной идиоткой! Как можно было попасться на их сказку?

— Все остальные — не исключение. Мы все полагали, что имеем дело с Четом Эндрюсом, а в действительности за ниточки дергал Марино. Однако никаких улик против него нет.

— Твой груз доставлен?

— Да, я все получил. Сначала Тим привез их в пикапе, накрыв брезентом, к себе домой, а его брат вчера ночью переправил ко мне. Кстати, он оставил твою машину у дороги, милях в десяти отсюда. Стэн уже послал за ней кого-то. Умный парень, заслуживает прибавки к жалованию.

— О Лекс, я так рада, что ты все получил! Меня это беспокоило, — Ариэль обняла его. — От тебя так пахнет! — она сморщила нос.

— Да и ты источаешь не аромат полевых цветов. Когда все закончится, примем горячую ванну. Вместе. Черт, я даже готов пригласить Снуки!

— Правда? Это самые приятные слова за последние дни.

— Если дашь мне шанс, хотя бы полшанса, буду говорить их тебе до самой смерти. Эй, это не Чарльз Бронсон, вон там? — в его голосе слышалось нескрываемое восхищение.