— Уильям! Как славно видеть вас снова, как замечательно, что вам уже гораздо лучше, — сказала Верити, небрежно кланяясь и протягивая графу руку в перчатке.

Он коротко пожал протянутую руку.

— Леди Верити. Рад видеть вас, мисс. Что привело вас снова в замок Мелтон? А Джордж с вами?

Леди Верити мотнула головой и села рядом с ним.

— Я гощу у сэра Джеймса и леди Карлинг, моих дяди и тети. Они живут в десяти милях отсюда, как вам известно. А мой брат отказывается покидать Лондон, ссылаясь на дела. Но скорее всего, это карточный клуб требует его постоянного присутствия.

— Надеюсь, вы не одна, мисс? Слишком поздно путешествовать верхом!

— Благодарю за заботу, Уильям, — улыбнулась леди Верити. — Конечно, я бы не поехала одна. Меня сопровождает грум. Я и не собиралась отъезжать так далеко от Карлинг-Мэнор, но вокруг было настолько красиво, что хотелось ехать все дальше и дальше. А потом стало темно, и я подумала, что возвращаться слишком поздно. Я знаю, что могу рассчитывать на ваше гостеприимство, не опасаясь отказа. — Она наклонилась к нему и прикоснулась к плечу. — Вы же не вышвырнете меня на ночь глядя?! Мне нужна только постель на одну ночь — это все, о чем я прошу.

Розанна задохнулась и уронила книги, которые складывала аккуратными стопками.

Леди Верити оглянулась на нее и увидела маленькую стройную фигуру в темном платье, тихо стоящую в углу скромно сложив руки на переднике и потупив взор, — воплощение идеальной служанки, как надеялась Розанна. Во всяком случае до тех пор, пока завитки волос, щекочущие шею, не были замечены сиятельной гостьей!

— Лорд Мелтон, думаю, мы не будем беседовать с вами в присутствии сиделки. Оставь-ка нас, женщина.

Розанна подняла взор на графа. Его лицо не выражало каких-либо эмоций, но она заметила, как сжались его руки на подлокотниках кресла. Девушка инстинктивно почувствовала, что он никогда не позволил бы себе быть грубым со слугами, и только вежливость по отношению к гостье удерживала его от того, чтобы сделать замечание леди Верити.

— Будьте так любезны, сиделка Робинсон, — сказал он.

Розанна поклонилась ему и поспешила выйти из комнаты, чувствуя на себе внимательный взгляд леди Верити.

Она торопливо шла по длинному каменному коридору в свою комнату, размышляя над тем, что же ей теперь делать. Она не может продолжать притворяться перед слугами. Но как можно взять и объявить, кто она такая? Что подумают Питер Симкинз и мистер Дигби, когда узнают? Она не собиралась дурачить этих людей, но так сложились обстоятельства. Конечно, она может больше никогда их не увидеть, но ей не хотелось оскорблять их чувства. У нее не было с собой подходящей одежды, и она не видела возможности привезти свои вещи из Доннингтон-холла, не насторожив сэра Уолтера и не выдавая своего места пребывания. Этого она хотела меньше всего!

Девушка села на низкий стульчик и уставилась на свое отражение в маленьком зеркале. Она нетерпеливо стянула с головы злополучный чепец и снова освободила волосы. Опустив руку в карман передника, она нащупала хлопковый платочек, обшитый кружевом, который возвратил ей граф. Она закрыла глаза и поднесла платок к губам. Невозможно поверить, что лорд Мелтон хранил его как маленький подарок. Это настолько невероятно, что ее мозг отказывался поверить. Что это может означать?

Она взяла расческу и принялась медленно расчесывать волосы — сто раз каждый вечер, как учила мама.

Конечно, этот факт ничего не означает, строго нахмурилась она. И глупо с ее стороны видеть в его поведении более глубокий смысл, чем просто романтический порыв. Ему было приятно, что незнакомая дама оказала ему внимание, когда он был болен. Но теперь, когда он узнал, кто эта незнакомка, этот памятный подарок перестал будоражить его воображение. Особенно после того как вернулась леди Верити, чтобы занять свое законное место в его сердце. Она высокая, статная, элегантная, смелая. В ней сочеталось все то, чего нет в ней, Розанне, и она это прекрасно понимала. Такой человек, как сэр Уолтер, никогда бы не напугал леди Верити.

Розанна так энергично орудовала серебряной расческой, что царапнула кожу головы — и поморщилась. Именно по этой, как ей показалось, а не по какой-то другой причине, глаза ее набухли влагой, и слезы закапали с ресниц. Лорд Мелтон и женщина, которая, очевидно, много для него значит, не имели к этим слезам никакого отношения.

— Я должна составить план, — твердо решила Розанна. — Я сбежала, чтобы дать себе время подумать. Теперь, вероятно, пришла пора встретиться мне с сэром Уолтером лицом к лицу и оказать ему сопротивление. Завтра, как только рассветет, возьму Эди, и мы вернемся в Доннингтон-холл. Я поговорю с сэром Уолтером вежливо, но твердо. Объясню, что никогда не соглашусь стать его женой, и если он откажется покинуть мой дом, я… я обращусь к местному констеблю!

Приняв такое решение, Розанна бросила расческу на туалетный столик. Теперь, глядя на свое отражение в зеркале, она видела не печальное и робкое создание, а девушку с высоко поднятым подбородком и сверкающим решительным взором.

Розанна отказывалась думать о возможных последствиях своего шага. Сейчас она просто хотела уехать домой, оставив замок и графа. Ей не хотелось видеть, как он воркует со своей дамой. Неожиданно слезы хлынули из глаз и потекли прозрачными ручьями по щекам. Девушка подумала, что уж лучше встретиться лицом к лицу с этим ужасным сэром Уолтером, чем наблюдать, как лорд Мелтон прогуливается по чудесному замку под руку с леди Верити.


Ранним утром леди Верити спешно спускалась по парадной лестнице. Голова ее была гордо поднята, глаза сверкали гневом.

Как он посмел?! Как смел лорд Мелтон отмахнуться от их отношений, перечеркнуть их несколькими холодными словами!

Она отпихнула лакея, вскочившего, чтобы открыть перед ней дверь. Слуга был потрясен столь быстрым отъездом. Обычно гости ожидали, пока их коней или экипажи не подадут к крыльцу. Но сейчас он точно знал, что на конюшню не поступало никаких распоряжений.

— С дороги, болван! — крикнула она и не остановилась, пока не дошла до дорожки, посыпанной гравием, которая тянулась вдоль всего рва, окружающего замок.

Верити не могла припомнить, чтобы ей когда-нибудь прежде наносили такое оскорбление. Она так обрадовалась, когда увидела, что Уильяму стало гораздо лучше. Но он пропустил мимо ушей ее замечание, что теперь они могут планировать свое будущее к взаимному удовольствию. Граф прервал ее на полуслове, как только вышла сиделка, сказав, что она должна его простить, но у него болит нога и ему пора отдыхать.

Надменный дворецкий провел ее в отведенную комнату. Леди провела неприятную, беспокойную ночь, пытаясь придумать, как добиться своей цели.

Сегодня утром леди Верити еще была уверена, что сможет наконец вытянуть из графа предложение помолвки. Она с восхищением обнаружила, что хозяин замка достаточно окреп, чтобы спуститься вниз к завтраку, но еще до того, как она выпила кофе, лорд Мелтон заговорил с жестокой прямотой.

— Мисс, покорнейше прошу меня извинить, если я хоть одним своим неосторожным словом или действием дал вам повод надеяться соединить наши имена. Я высоко ценю нашу с вами дружбу, как и дружбу с вашим братом, но мое сердце уже принадлежит другой.

Леди Верити отвернулась, чтобы не показывать, как исказилось от гнева ее лицо.

— Правда? А могу ли я полюбопытствовать, кому именно?

Повисла пауза, потом лорд Мелтон пробормотал:

— Моему ангелу, конечно!

Леди Верити с силой хлестнула кнутом по маргариткам, в изобилии растущим вдоль стен замка, как если бы это была ее соперница!

«Его ангелу! Кто же это смог пробраться к его сердцу и украсть у меня его любовь? Должно быть, какая-нибудь местная девчонка. Я уверена, никто в Лондоне не посмел бы вмешаться в мои планы. О, если бы мне только дали пять минут пообщаться наедине с этой сладкоречивой мисс, я бы показала ей, что со мной нельзя шутить!»

Быстрым шагом она направилась на конный двор. Вчера она оставила лошадь на попечение грума, который ее сопровождал.

Леди Верити надеялась, что ее очевидная любовь к верховой езде еще больше привлечет внимание лорда Мелтона. Она выбрала амазонку, которая больше всего ей шла, но с таким же успехом она могла бы вырядиться и в рубище — он не обратил никакого внимания на ее наряд!

— Миледи?! — Ее грум выбежал из конюшни, отряхивая крошки с куртки. Он как раз завтракал, и не мечтая о том, что его хозяйка решит покинуть замок так рано.

— Оседлай мою лошадь, — я сейчас же уезжаю!

— Слушаюсь, миледи. Конечно, миледи. Вы подождете здесь или…

— Не болтай! Просто оседлай лошадь, которую дал мне дядя. Быстро!

Грум вернулся в конюшню, а она осталась ждать его, кипя от гнева.

— Какое у вас красивое платье! Как изумруд!

Леди Верити повернулась и увидела маленькую девочку, которая смотрела на нее во все глаза. Ручки и лицо девчушки были покрыты грязью — она возилась в луже, которая не успела высохнуть после утренней поливки двора. Леди Верити брезгливо отдернула темно-зеленый подол от протянутой ладошки.

— Уходи, девочка! — отрывисто приказала она.

— Меня зовут Милли Баркер, — важно ответила та, беспечно проигнорировав очевидное раздражение взрослой дамы. Девочка была еще слишком мала, чтобы знать свое место в этом мире. Ребенок постарше никогда бы не осмелился заговорить с леди, пока та не обратилась бы к нему сама. — Я живу вон там, в коттедже.

Высокая элегантная женщина нетерпеливо постукивала по ноге кнутовищем. Где, черт возьми, этот жалкий грум с ее лошадью?!

— Я упала в ров, но мисс Эди вытащила меня!

— Правда? — Почему никто не придет и не заберет этого мерзкого ребенка?!