Когда Рада подъехала к дому Зои, Костя уже ждал ее. Он стоял, привалившись спиной к изгороди и жевал травинку. Чуть прищуренный взгляд был устремлен вдаль. Она посигналила ему и он посмотрел в ее сторону. Откинул волосы назад и улыбнулся. Открыв ворота, она въехала во двор и вылезла из машины. Костя завел туда свой мотоцикл и подошел к ней.

– Выглядишь не выспавшейся, – сказал он, сняв с нее очки.

– Я поговорила с мамой.

– Это все объясняет.

– Кажется, она ждет ребенка от своего любовника, – сказала Рада. Она не ожидала, что снова заплачет, но это случилось. Вся ее прежняя жизнь, все, во что она верила оборвалось после этой фразы. Костя привлек  ее к себе и она упала ему на грудь. Он гладил ее по волосам, а она захлебывалась собственными слезами.

– Пойдем в дом, – тихо сказал Костя и обняв ее за талию повел к крыльцу. Рада отдала ему ключи и он сам открыл дверь. Они вошли в прохладную прихожую. Здесь пахло можжевельником и мятой. Костя помог Раде раздеться и пошел на кухню. Она села на диване в гостиной. Откинулась на спинку и потерла ледяными пальцами виски. У нее болела голова и ее тошнило. Аспирин не помог. Полегчает ли ей до завтра? Или поездка превратится в муку? У нее запищал мобильник. Дима прислал сообщение, спрашивая, как у нее дела. Он знал, что она едет в дом Зои, но не был в курсе, что с его братом. На миг она почувствовала угрызения совести, но в этот момент в гостиную вошел Костя и она забыла об этом.

– Возьми, – протянув ей кружку с чем–то ароматным, сказал Костя. – Там нет алкоголя, так что сможешь потом сесть за руль. Просто поможет тебе немного успокоиться.

– Спасибо, – пробормотала Рада и сделала глоток. Напиток оказался горьковатым, но приятным. Костя опустился перед ней на корточки и положил ей руки на колени.

– Ты переживешь это.

– Я чувствую себя маленькой и потерянной. Словно у меня выбели опору из–под ног, – сказала Рада и шмыгнула носом. – Я даже не знаю, зачем я родилась.

– Это не твои ошибки и не твой выбор, – сказал Костя. – Ты можешь отвечать только за себя, но не за своих родителей.

– Но я их последствие. Все, чем я жила оказалось ложью.

– Ты  – это сумма твоих решений и желаний. Каждый человек может ошибиться, попасть в сложную ситуацию, сглупить. Никто от этого не застрахован. Я понимаю, что тебе сложно это принять, ведь кажется, что без этой основы, – знания своего прошлого, ты не чувствуешь себя личностью, но ты ей являешься независимо от этого, – сказал Костя.

– Мне трудно понять это сейчас.

– Дай себе время.

– Я хочу узнать, кто моя мать и почему она отказалась от меня.

– Тебе станет от этого легче? – спросил Костя и взяв ее за подбородок посмотрел в глаза.

– Не думаю, но мне важно понять, как такое произошло. Почему меня растила мачеха… – сказала Рада и сдержалась, чтобы снова не заплакать.

– Наши поиски здесь еще актуальны? – спросил Костя.

– Да. Мне кажется, что все это взаимосвязано, – сказала Рада.

– Тогда давай займемся делом, – беря ее за руки и заставляя подняться, сказал Костя. Рада починилась. От чая, что он ей сделал, стало спокойней и головная боль начала стихать. Они вместе поднялись на второй этаж и вошли в комнату Зои. – Что искать?

– Документы, фотографии, записи, дневники, – загибая пальцы, перечислила Рада. Она посмотрела на Костю. Он выглядел уверенным, собранным и надежным. После первой встречи с ним, она бы никогда так не подумала. Он показался ей раздолбаем, от которого надо держаться подальше.

Костя кивнул и принялся за дело. Рада уже здесь все обыскала, но она не стала делать на этом акцент, потому что считала, что могла что–то пропустить. Они прошлись вдвоем по уже знакомым ей вещам, но результат оказался таким же, как и в  прошлый раз.

– Ничего, – разочарованно протянула Рада.

– Пошли к тебе, – предложил Костя.

– Да вряд ли бы она стала свой секрет от меня, прятать в моей комнате, – сказала Рада. – Это не логично.

– Я так не думаю. Она болела, знала, что ее скоро не станет и возможно, хотела поделиться с тобой, но боялась, что это оттолкнет тебя от нее, – сказал Костя. – Ну или что твои родители убьют ее за это.

– Ладно, давай посмотрим, – с недоверием согласилась Рада. Она бы согласилась и песок перебирать, если бы рядом был Костя.

Они вошли в е спальню и Костя по–хозяйски начал разбирать ее шкаф. Рада стояла прижавшись спиной к двери и наблюдала за ним. Как он достает коробки с верхних полок, как ставит их ей на кровать. Обыскивает ее ящики, точно натыкаясь на ее белье и не показывая вида, что увидел что–то личное. Она заставила себя оторваться от него взгляд и села на постель. Заглянула в первую попавшуюся коробку и с удивлением поняла, что ее содержимое ей незнакомо. Здесь лежал альбом с фотографиями, которых она никогда не видела. Затаив дыхание, она открыла его и увидела симпатичную девочку–подростка. Темноволосую, с большими карими глазами. Миниатюрную, но очень гибкую, учитывая ее выступления с лентой и мячом. Она гимнастка? Она посмотрела на подписи.

– Аля на Олимпиаде, – прочла она вслух, написанное рукой Зои. – Первое место!

– Что? – обернулся Костя.

– Не обращай внимания, – ответила Рада.

– Как скажешь, – ответил Костя и продолжил обыск.

Рада перевернула страницу. Здесь Аля была в красивом платье мятного цвета, с зауженной талией и пышной юбкой. Плечи был обнажены, на руках перчатки до локтя. Волосы уложены в высокую прическу, которую украшала корона.

– Аля выиграла конкурс красоты! – шепотом прочла Рада и ей даже сейчас послышались нотки восторга в голосе Зои.

На следующей фотографии Аля лежала на пляже и смотрела в небо. Здесь подпись была просто «Доченька». Так вот значит, какой была дочь Зои.

Рада нервно покусала губу. Она долистала альбом и отложила в сторону.

– Что–то полезное? – спросил Костя, сев рядом. 

– Думаю, да. Это дочь Зои, которая ее бросила, – сказала Рада, протянув ему фотографию в рамке, на которой Аля была в школьной форме. Здесь ей лет одиннадцать, не больше. Милый ребенок с двумя черными косичками, перекинутыми на грудь.

– Ты на нее похожа, – сказал Костя и посмотрел на Раду. – У вас взгляд одинаковый.

– Ну мы родственники, ничего удивительного, – вздохнула Рада и вернулась к исследованию коробки. Там было еще много фотографий и просмотрев их, Рада увидела на дне конверт. – Господи…

Она взяла его дрожащими пальцами и осторожно распечатала. Перед ней оказался лист, исписанный почерком Зои. Строчки запрыгали у нее перед глазами и она протянула его Косте.

– Прочти пожалуйста, – попросила Рада.

– Уверена? Может, это очень личное? – спросил Костя.

– Да, читай уже, – сказала Рада и обхватила себя руками.

– Здравствуй, Рада! – прокашлявшись, начал Костя. – Наверное, я должна была набраться храбрости и рассказать тебе все сама, но я боялась, что ты меня возненавидишь, а это бы лишило меня желания жить дальше. Эгоистично с моей стороны, да, но я хотела видеть, как ты растешь, как строишь свою жизнь и я позволила себе быть эгоисткой. К тому же твои родители взял с меня слово, что я никогда не скажу тебе правду, оно тоже связывало меня по рукам и ногам. Но сейчас…Я хочу, чтобы ты узнала о себе чуть больше.

Я не знаю, как это случилось – меня при этом не было, а у моей дочери и твоего отца разные версии произошедшего. Аля говорила, что все произошло по любви, а твой отец, что он был слишком пьян, чтобы соображать. Как бы не случилось на самом деле, но когда Аля поняла, что беременна, ей еще не было шестнадцати. Она хотела тебя. Очень хотела. И глядя, как она за тебя боролась, я склонна верить, что у нее с твоим отцом все и правда было по любви. Но я не хотела, чтобы она ставила крест на своей жизни, став такой молодой мамой. Я договорилась с твоим отцом, что когда ребенок родиться, он заберет его к себе иначе, я заявлю на него. Он был вынужден согласиться.

Когда ты родилась, тебе отдали отцу и Аля не смогла мне этого простить. Она отреклась от меня. Может быть и прокляла, я не знаю. Она старалась увидится с тобой, однажды даже украла и отец вместе с твоей приемной матерью уехали в Москву, подальше от скандала. Аля была раздавлена. Она потеряла интерес к жизни и я винила себя, что это я сломала ее. Но я хотела как лучше, хотя по правде, я не знала, как лучше.

Аля внезапно ушла с головой в учебу, подрабатывала в кафе официанткой, работала на почте. Она не общалась со мной, притворяясь, что меня нет. Я очень страдала, но не знала, что сделать, чтобы наладить наши отношения и растопить тот лед, что толстой стеной был между нами. А как только Але исполнилось восемнадцать… Она сменила имя, сказав, что не хочет иметь отношение к семье, которая ее предала и уехала заграницу на те деньги, что накопила за эти два года. Моя дочь больше никогда не писала и не звонила мне, словно ее у меня никогда и не было, а все воспоминания о ней – лишь мои грезы.

Конечно, я искала ее, но поиски н едали результатов. Я до сих пор не знаю, как сложилась ее жизнь и что с ней. Аля наказала меня за предательство. Не знаю, пыталась ли она связаться с твоим отцом, по крайней мере, он никогда об этом не говорил. Не знаю, простишь ли мне эту ложь, но я очень надеюсь на твое милосердие. Твоя бабушка. Мне все эти годы хотелось услышать это от тебя. Прости меня, прости. Я очень тебя люблю.

Костя замолчал и отложил письмо в сторону. Рада поднялась и подошла к окну. Она потерла ледяными пальцами плечи и невидящим взглядом уставилась в сад, который расцвел и стал зеленым.

– Получается, твой отец педофил? – сказал Костя и подошел к ней сзади.

– Когда я родилась, папе было девятнадцать, – ответила Рада. – Так что вряд ли. Четыре года не такая существенная разница.