Я вышла на станции Маяковская. Красивая станция. Она была после реставрации. Светлая, но холодная. Глазу нечем зацепиться в этой помпезной мраморной красоте. Памятник Маяковскому закрыт строительными лесами. Его почти не видно. Чего-то строят. Вроде подземную парковку и еще один торговый центр. Слышала краем уха о скандале на эту тему, но особо не вдавалась в подробности. Куда еще нам один торговый центр? В последнее время они вырастали, как грибы после дождя. Куда не посмотришь одни торговые центры. У людей столько денег не было, чтоб отовариваться в них. Хотя, если нет денег, то кредитные специалисты, что стоят в торговых центрах, легко оформят кредитную карту. Народ ведется. Оформляют, совершают покупки, а потом оказываются заложниками процентов по этим картам. Берешь десять тысяч, а отдавать двадцать, а то и двадцать пять. Никто ведь не читает мелкий шрифт, когда подписывает договор. А кредитному специалисту не выгодно рассказывать все подводные камни, потому что у них зарплата сдельная и зависит от оформленных кредитных карт. Все друг друга обманывают. Было противно от этой мысли. Почему нельзя жить честно? Почему, чтоб чего-то добиться надо обязательно врать, выкручивать, подставлять? Это я не понимала.

Народу в центре было мало. Никто в здравом уме не пойдет гулять по раскаленной Москве, где солнце отражается от зеркальных витрин. Никто, кроме меня. Наушники в ушах. Играло сумасшедшее попурри, где тяжелый рок переплетался с популярными мелодиями. Главное, чтоб песня нравилась, а жанр для меня не был важен. Балетки, джинсы Капри, футболка и бейсболка, чтоб голову не напекло. В витринах поймала свое отражение. Я неплохо выглядела. Правда, замученная немного.

Чем ближе к центру, тем больше туристов. Они глазели по сторонам. Фотографировали. Кремль краснел своими стенами. Манежная площадь была заполнена людьми. Молодежь расположилась у фонтанов. Чуть в них не купались. Жарко. Мороженое стоило в два раза больше, чем в моем магазине. Но я все равно его купила. Оно казалось чем-то непередаваемо вкусным. Хотя, по сути было обычное мороженое. Пробовала его не раз. Но тут играет роль где и когда ты его пробуешь. Какие эмоции при этом испытываешь.

Я сидела на лавочке и наблюдала, как гуляют иностранные парочки. Им было на вид лет под семьдесят. Улыбались, как на фотографии глянцевого журнала. Студенты катались на роликах. Кто-то обнимался. Нашли место. Под Манежной площадью еще один торговый центр и Макдоналдс. Много народу. Что же так все любят по магазинам ходить?

– Валя! Сколько лет, сколько зим! – я оглянулась, чтоб увидеть, кто меня окликнул.

– Юля! Ты когда вернулась? –  я не верю своим глазам.

С Юлькой мы были не разлей вода в институте. Думали дружить будем всю жизнь. Но после института она уехала покорять Европу. Одно время еще переписывались, но постепенно общение сошло на нет. Разные интересы, не хватка времени, а может поняли, что не были мы с ней подругами. Так, общались пока учились, а потом дороги разошлись.

– Неделю назад. Рику Москву посмотреть захотелось. Вот я и работаю, как экскурсовод. – она рассмеялась. Только не знаю почему мне ее смех фальшивым показался. Наигранным. – Ты как?

– Нормально. – я пожала плечами. Хвастаться нечем, а свои проблемы выливать не хотелось.

– Может встретимся? Приходите к нам с Борей в гости.

– Я в разводе. Разбежались мы с Борей.

– Как? Вы же с первого курса вместе были! И давно? – Юля вцепилась в мою руку, словно боялась, что я сбегу от нее.

– Полгода уже. Или чуть больше. Это не важно. – освобождая руку, ответила я.

– Нам надо обязательно встретиться. – решительно сказала Юля.

– У меня работы много. Некогда встречаться.

– Найдешь время. Давай телефонами обменяемся. – отмахнулась Юля. Телефонами обменяться, это же не обязательно встречаться. Мы только записали номера, как появился на горизонте бодренький такой дедушка.

– А это и есть мой Рик.

О вкусах как говориться не спорят. Красивая длинноногая Юля, с внешностью фотомодели и маленький сухой старичок с ней под руку. Она быстро что-то затараторила по-немецки. Еще и с местным акцентом. Я ни слова не поняла из ее речи. Но я немецкий знала поверхностно. Начала учит, но потом бросила. Тут меня Рич удивил пригласив поужинать всем вместе. Говорил он по-английски. Было неудобно. Попыталась отказаться, но Юлька всегда умела добиваться чего хотела. В данный момент ей нужна была я. И вот мы уже сидели и ужинали. Рич или Ричард оказался немцем с английскими корнями. Так и не поняла, чем он занимается, но деньги у него были. По-другому Юля и не стала бы с ним встречаться. У них было взаимовыгодное сотрудничество, как пошутил Рич. Юля выспрашивала меня про Борю. Я его в последний раз видела в январе. Чего ей могла рассказать про него? Работает все там же, в компании у отца. Давно уехал от родителей. У него теперь своя квартира. Отец, как не видел в нем своего приемника, так и не видит. Может сейчас чего-то и изменилось. Но вряд ли. У Бори не было деловой хватки. Он умел только пыль в глаза пускать. Напыщенный индюк. С нашими однокурсниками я не пересекалась. Юля что-то про кого-то слышала. В итоге вечер вылился в перемывание косточек общим знакомым. Рич нам это делать не мешал. Он весь вечер на мою грудь пялился. Чуть слюну не пустил. Противно. Руку потом мне обслюнявил. Предложил еще встретиться. Юлька молчала, хотя было видно, что ее дедок мною заинтересовался.


Дома я первым делом отправилась в душ. Хотелось смыть пыль, пот и ощущение грязи, которое меня преследовало всю дорогу. Вещи я закиинула в стиральную машину. К завтрашнему дню будут сухие. При такой жаре они и через пару часов уже высохнут. На кухне Полина чего-то жарит. Сковорода скворчит. Мама сегодня должна была дежурить.

– Полин, скажи, что со мною не так? Чего на меня одни дедушки западают? – я как была в полотенце, так и прошла на кухню.

– Не надо, мне до пенсии, как до луны. – на кухне стоял  Олег и жарил мясо. В кастрюле чего-то булькало. На разделочной доске помидоры с огурцами. Я стояла и моргала. Видение пропадать не хотело.

– Что вы тут делаете?

– Готовлю. – посмеиваясь, ответил он.

– Полина где?

– Умотала куда-то. Мне не докладывала.

Вопросов слишком много. Я решила для начала одеться и успокоится. Длинная футболка, шорты. Несколько глубоких вдохов и выдохов. После этого вроде готова выяснять, чего ему здесь надо. Настораживает, это пресловутое «вроде». Откуда у меня столько неуверенности?

– Олег, что вы забыли в моей квартире?

– Живу здесь. Твой отец мне комнату продал. Так что мы теперь с тобой соседи будем. – ответил он, нарезая салат.

– Жуть какая. – ноги сами подкосились. Села на стул.

– Мне нравится. Особенно твое эффектное появление из ванной.

Не может же все это быть правдой. Или может? Кошмар? Ущипнула себе руку. Некуда Олег не делся. Все также готовил.

– Я когда тебя увидел в магазине, не знал, что мы жить вместе будем. Приятно был удивлен, что здесь тоже обитаешь.

– Обитаю. – сижу и пытаюсь осмыслить произошедшие.

– Ну чего? Сразу ко мне переедешь или из себя недотрогу построишь?

– Чего?

– Все равно у меня в кровати окажешься. Вот и спрашиваю, будешь ломаться или не будем время тратить?

– Не собираюсь я с вами спать. С чего вы решили, что это будет?

– Я тебя хочу.

– А я вас нет. Давайте закроем эту тему. Купили комнату – поздравляю. С новосельем! Но я не бесплатное приложение к комнате.

– Нужно доплатить? – усмехнувшись спросил он.

– Я не продаюсь. И что за мода такая спать за деньги? – сразу вспоминаю Юлю и ее дедушку.

– Такая мода была во все времена. Бабы вообще любят торговать своим телом. Видят, что мужику нравится и давай цену себе набивать. Проститутки сразу прейскурант показывают. Так называемые, честные девицы деньги хитростью вымогают. Давно признанная обществом игра. Чего ты возмущаешься?

– Противно все это.

– Только не говори, что тебя не водили в кино, чтоб в темноте за грудь полапать? Или в ресторан не звали в надежде, что ты ножки соизволишь раздвинуть? Или не дарили тебе брюликов, чтоб в ротик...

– Хватит! Наговорите сейчас гадостей, что меня сейчас вырвет. И вообще, что это за разговор?

– Обычный разговор. Ты возмущаешься падением нравов, а я тебе доказываю, что бабам свойственна проституция тайная или явная. Или у всего есть своя цена. Не согласна со мной?

– Не согласна.

– Обоснуй. Чай будешь?

– Нет. Кофе. – я включила чайник.

– Кофе пить вредно.

– Я это учту. – кофе я насыпала под его неодобрительный взгляд. – Я не считаю, что в этом мире все продается. А то что вы говорите, называется ухаживанием.

– Это называется, кто сколько предложит, с таким девка и будет встречаться. Давай для примера, возьмем грузчика и менеджера. С кем ты бы стала встречаться?

– С чего вы решили, что я смотрю только на кошелек? – хмыкнула я. – Когда думаешь встречаться с человеком или нет, то обращаешь внимание на уровень образования, интересно с человеком или нет.

– На внешность. – подсказал Олег.

– Согласна, внешность, возраст, – на последнем я сделала акцент. – Все это играет роль.

– Хочешь сказать, что стала бы встречаться со смазливым лицом, которое умеет выдавать умные мысли через раз? Даже будь у него за душой ни гроша?

– Что же вы все обобщаете? Откуда я знаю, кто мне понравится, а кто нет. Это на уровне чувств происходит. К одним людям ты испытываешь симпатию, к другим нет. – выпалила я.

– Ты у нас романтичная особа, которой любовь подавай. – рассмеялся Олег. Он слил воду у картошки. Начал делать пюре.

– Когда человека любишь, с ним целоваться приятно. И не приходится тошноту сдерживать. – бросила я в ответ.