– Кать, звони в любое время, – крикнула Инесса в открытое окно.

– Желаю... – но ветер унес последние слова Блиновой в сторону.

Инесса так и не узнала, что ей пожелала любимая подруга. И уже никогда не узнает. Но Веткина надеялась, что Катя от всего сердца пожелала ей личного счастья. Инесса ответила ей тем же, но мысленно. Веткина была уверена, что Блинова встретит когда-нибудь своего человека, настоящего мужчину, а не маминого сына.

Бобылев улыбался. Он смотрел на Инессу, будто видел ее впервые. Они уже прошли все этапы неловкости, неизменно сопутствующей каждой влюбленной паре. Кто и что должен говорить, куда присесть, что нужно сделать, чтобы не выглядеть в глазах другого смешным и нелепым? Все смазалось. Неловкость исчезла. Движения и мысли, поступки и действия слились в едином порыве. Инесса ждала. Бобылев медлил. Ожидание превратилось в мучительную пытку. Для каждого. Инесса мысленно умоляла его, чтобы он не прикасался к ней. Она не знает – почему, но она умоляла его именно об этом. Ей казалось, что он все испортит. Сразу исчезнет нежность и зыбкое состояние влюбленности. За осязаемыми движениями всегда стоит реальность. Пока она находится за горизонтом, любовь обещает таинственную негу, сладкую муку будущего объединения двух одиноких душ. Инесса боялась реальности. За туманной завесой бесплотного чувства всегда прячется сухой и черствый, как засохшая хлебная корка, жесткий привкус. Бобылев услышал немой крик. Сергей побледнел, оделся, вышел из комнаты. Инесса кричала, захлебываясь криком, беззвучно, едва шевеля воспаленными губами, но она точно знала, что он все слышит, каждое ее слово. Не уходи. Подожди. Любовь не умеет спешить. Надо потерпеть. Я люблю тебя больше жизни. Я не могу без тебя. Я умру, если ты уйдешь. Воздух закончился. Нечем было дышать. Она задыхалась. Крик раздавался повсюду. Он разлетался по району, по городу, по стране, проникая в самый отдаленный закоулок планеты. Любой мог слышать невыносимый стон. Люди останавливались, не понимая, что происходит. Все слышали чужой и немой вопль, они чувствовали его кожей и нервами. И не могли понять, откуда доносится мольба. Где-то близко кто-то страдает, но кто? И по ком? Бобылев тоже все слышал. Он не мог не слышать. Инесса замерла. Хлопнула дверь. Звонко щелкнул замок.

Сергей вернулся.