Внезапно раздался глухой стук в дверь. Этот звук был настолько неожиданным, что Эбби вздрогнула.

Она всматривалась в темноту, пристально глядя на дверь, будто могла что-то увидеть сквозь нее.

Стук в дверь повторился значительно громче.

Эбби мгновенно соскочила с кровати, прижимая к груди простыню.

— Открой же эту проклятую дверь.

Кейн. Эбби охватило чувство облегчения, но за ним последовало раздражение. Сейчас наверняка уже за полночь. Как он смеет? Эбби зажгла свечу на прикроватной тумбочке и отодвинула задвижку. Немного приоткрыв дверь, она посмотрела на Кейна недоверчиво и подозрительно.

— Что тебе нужно? — Эбби вложила в эти слова все свое раздражение.

Кейн просунул обутую в сапог ногу в узкую щель.

— Позволь мне войти.

— Для чего? Сейчас полночь и…

Эбби не успела договорить, как Кейн толкнул дверь внутрь комнаты. Застигнутая врасплох, Эбби едва успела отпрянуть назад и ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.

— Кейн! Ради всего святого, неужели твое дело не может подождать до утра?

— Нет, черт побери! Не может, — прохрипел он.

У Эбби едва не остановилось сердце. Рубашка на Кейне была расстегнута почти до пояса, открывая широкую, поросшую темными волосами грудь и часть плоского, как доска, живота. Он стоял в дверях, заполнив собой проем. От него исходила животная мужская сила.

— Кейн, пожалуйста! Я… я не одета!

Подчеркнуто неторопливо тот приоткрыл дверь и в мгновение ока оказался рядом с Эбби. Он увидел ее огромные, внезапно потемневшие глаза, настороженно смотревшие на него, и руку, судорожно прижатую к горлу.

Его затуманенное алкоголем сознание мгновенно прояснилось, опьянение исчезло, как исчезает роса под палящими лучами солнца. Подобно изголодавшемуся человеку, попавшему на роскошный пир, Кейн пожирал Эбби глазами. Она была в нижней сорочке и панталонах, в которых спала, и вид ее не мог, конечно, не вызвать у мужчины прилив страсти. К тому же Кейн никогда раньше не видел Эбби с распущенными волосами. Они поражали великолепием и струились красивыми густыми волнами до самых бедер.

Желание, как раскаленное добела железо, обожгло Кейну все нутро. Желание, которого он не испытал, когда был с Фанни.

Слегка пошатываясь, Кейн придвинулся ближе.

У Эбби расширились глаза.

— О, ты… ты просто нахал и болван! Ты же опять пьян!

— Недостаточно пьян, — пробормотал Кейн.

Он чувствовал, как у него кружится голова, но это было совсем не потому, что он много выпил. Он протянул руки и ухватил Эбби за талию.

Она оцепенела. Хотя запах виски был сильным, но запах дешевых духов был сильнее, и это окончательно вывело Эбби из себя.

— Боже правый! Ты просто бесподобен! Как ты смеешь приходить сюда после того, как побывал у той распутницы!

Кейн насмешливо ухмыльнулся.

— Ну и что, если и побывал? Ты могла меня нанять для работы, но я не твоя собственность. Тебя не касается, с кем я предпочитаю проводить ночи.

— А кто ты такой, чтобы подобным образом врываться в мою комнату? — воскликнула Эбби. — Убирайся вон — сию же минуту!

Кейн не пошевельнулся.

Эбби напрасно толкала его в грудь — Кейн был неподвижен как скала.

— Убирайся, Кейн! Ты мне отвратителен!

— Неужели отвратителен? — Его горький смех прозвучал исключительно для него самого. — Знаешь, ты права. Я действительно отвратителен. Тебе удалось заставить меня почувствовать себя страшно виноватым — и будь я проклят, если я могу понять почему!

— Прости меня, но мне неинтересно выслушивать твою исповедь и интимные подробности о том, как ты провел вечер с Фанни, — презрительно бросила Эбби.

— Интимные подробности! Боже правый! Вот забавно! — Кейн так резко откинул назад голову, что на его шее явственно проступили натянутые жилы.

Кейн не понимал, почему он позволяет Эбби безнаказанно нападать на него, навязывается ей, хотя прекрасно знает, что она считает его низким и бессовестным человеком.

— Милочка, наши с тобой отношения не раз были гораздо более откровенными, чем у меня с Фанни сегодня вечером.

Признание Кейна ошеломило Эбби.

— Что? — едва слышно спросила она. — Ты хочешь сказать, что ты… что вы с ней… — Эбби запнулась, не в состоянии продолжать.

— Да, дорогая. — Выражение лица Кейна было не менее свирепым, чем его голос. — Мы не занимались любовью — но не потому, что у леди не было желания, его не было у меня.

Эбби была потрясена. Ей было трудно поверить Кейну, однако его слова звучали настолько уверенно и непререкаемо, что Эбби поверила. Но почему тогда он так зол? Она судорожно вздохнула, когда руки Кейна, подобно тискам, сжали ее талию и притянули к себе.

— Едва ли это моя вина! — дрожащим голосом воскликнула Эбби. — Может, тебе куда лучше вернуться к ней? Просто вернись и…

— Это очень великодушно с твоей стороны. Но дело в том, дорогая, что я не хочу эту женщину! В самом деле, я не смог заставить себя даже прикоснуться к ней.

Эбби попыталась было вырваться, но Кейн не отпускал ее.

— Кейн, — с отчаянием в голосе проговорила Эбби. — Я не понимаю, какое все это имеет ко мне отношение… почему ты так сердишься?

— Это имеет прямое к тебе отношение, неужели ты этого не понимаешь?

Потрясенная услышанным, Эбби судорожно сглотнула, не зная, верить ли ей его словам.

— Кейн, — в отчаянии проговорила Эбби, — тебе… тебе не следует сейчас находиться здесь. Ни один джентльмен…

— Сколько раз я должен тебе повторять, милочка, что я не джентльмен! А ты вольна притворяться кем угодно, однако и ты не леди.

Эбби была потрясена происходящим, но ей приходилось выдерживать безжалостный, горящий взгляд Кейна.

— Не гляди на меня с таким обиженным и оскорбленным видом, — усмехнулся Кейн. — Я только однажды попался на эту удочку. Ты можешь и дальше притворяться какой угодно добродетельной новобрачной, но меня ты больше не проведешь!

— Кейн, я… я не понимаю, о чем ты говоришь!

— Если тебе хотелось испортить мне ночь с Фанни, то ты очень неплохо с этим справилась. Потому что в голове у меня была только ты! — Кейн громко расхохотался. — О да, дорогая, только ты!

Господи, так это или нет, но мне кажется, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которых не удовлетворяет только один мужчина, хотя, черт побери, может, я и не прав! Но какое-то время сегодня перед моим уходом… ба… я мог бы поклясться, что ты меня ревновала.

Ревновала! Как, уж кто-кто, а… Эбби удалось просунуть руки между их телами. Она уже открыла рот, чтобы заявить Кейну о нелепости его слов…

Но Эбби так и не успела это сделать.

Когда она с возмущением попыталась толкнуть Кейна в грудь освободившимися руками, он схватил ее за запястья и близко притянул к себе… так близко, что она почувствовала, как бешено колотится его сердце. Внезапно ее собственное сердце тоже чуть не выпрыгнуло из груди.

Потемневшие бездонные глаза всматривались в Эбби.

— Ты соблазнительница, — гневно бросил Кейн, — не важно, согласна ли ты с этим или нет. То, что ты замужем, не имеет никакого значения. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя, не так ли, Эбигейл? Тебе нравится, когда я тебя целую.

— Нет, — возразила Эбби, покачав головой. Ее едва слышный голос походил на дуновение ветерка. — Нет… — Однако слова прозвучали довольно неуверенно.

И Кейн это почувствовал.

Он так близко, в панике подумала Эбби, слишком близко… Казалось, что даже сам воздух вокруг Кейна дрожит от его грубой мужской силы. Эбби чувствовала, как что-то темное, ужасное, непонятное охватывает, пронзает и поглощает ее.

Что-то, с чем она уже не может бороться.

Кейн нагнул голову, и его губы оказались в опасной близости от ее губ.

— Ты помнишь ту ночь с Честером и Джейком?

Я целовал тебя. И я держал тебя в своих объятиях, и Я трогал тебя… вот тут. — Большими пальцами обеих рук Кейн медленно, осторожно обвел темные вершины грудей Эбби. Ее соски немедленно бесстыдно приняли вызов, твердые и остроконечные, они просвечивали сквозь тонкую ткань ее нижней сорочки.

Пальцы Кейна скользнули к нежно-розовой ленте на сорочке. Он дернул за ленту и, когда она вдруг завязалась узлом, опустил руки к украшенному фестонами низу сорочки. Под его сильными руками тонкая ткань разорвалась пополам. Испуганная и возбужденная, Эбби вздрогнула, когда Кейн уверенно провел загрубевшими пальцами вниз и вверх по ложбинке между ее грудями — не проявляя никаких колебаний, никакой нерешительности. Кейн ни разу не спустил с Эбби безжалостного испытующего взгляда. На его губах играла тонкая удовлетворенная улыбка, очень раздражавшая Эбби. Она почти ненавидела его за эту улыбку, ненавидела за необычную смелость и раскрывавшуюся перед ней бездну, куда он ее толкал.

Кейн перехватил ее пристальный взгляд. Он рассмеялся, увидев непокорные искорки, прыгавшие в ее глазах.

— Ты такая горячая. Такая непокорная, — небрежно заметил он. — Это тоже твоя игра, дорогая?

Именно так тебе удается сводить с ума мужчин, подобных мне? Так ты заполучила своего драгоценного Диллона? Неужели женитьба на тебе — та цена, которую ему пришлось уплатить, чтобы обладать тобой?

Его насмешки задевали Эбби до глубины души, но она ничего не могла с собой поделать. Ее взгляд дрогнул. Это была капитуляция. Мысли беспорядочно проносились в голове. Следует ли ей попытаться убежать? Боже правый, но как она сможет это сделать?

Ведь она почти раздета! Эбби подняла руки, пытаясь прикрыть свою наготу.

Улыбка на губах Кейна исчезла.

— О нет, — проговорил он. — Я не позволю тебе закрываться, милочка. Я собираюсь наглядеться на тебя вволю, как ты нагляделась на меня в то первое утро у озера. — Кейн громко засмеялся, увидев растерянность Эбби.

И Кейн действительно вволю насмотрелся на нее.

Время тянулось бесконечно. Униженная тем, что стоит перед ним только в одних панталонах, в ужасе от того, что Кейн так на нее смотрит, Эбби зажмурила глаза.