Анна Грейси - Спасенная репутация

– Ну да, такой дурнушке с этои ее кривобокой фиолетовой мордашкой и ужасными прыщами, как она, нужны уловки, признаю.

– Опухоль сойдет, синяк тоже. И это не прыщи, а следы комариных укусов и царапины, они исчезнут. Когда она вернется в Англию, то будет вполне симпатичной. В любом случае тебе не придется долго смотреть на нее. Я отошлю ее к своей матери.

Мак yгрюмо пробормотал:

– А что будет с вашей матушкой, когда эта девка опозорит ваше имя?

– Как, скажи на милость, она это сделает?

– Будет флиртовать с другими мужчинами, а то и еще чего похуже!

Так поступала Пепита, поэтому Ник сказал как можно мягче:

– Она не опозорит меня. И потом через некоторое время это уже не будет иметь значения.

Последовало короткое молчание.

– Она уже сбегала с мужчиной – и кто скажет, был он первым или нет? Может, она обманула и тех парней вчера на берегу, только в последнюю минуту взяла и передумала! Женщины своенравны, вы же знаете.

– Некоторые женщины, – признал Николас. – Но не мисс Меррит. Я думаю, она именно такая, какой представляется, за исключением фальшивого имени.

– Вот видите!

– Ну все, Мак, ты высказал свое мнение и очистил совесть, я больше не хочу слышать никаких поношении в ее адрес. Леди будет моей женой.

– Ох, капитан, но она...

– Я сказал, хватит!

После этого Мак не произнес больше ни слова, но его молчание было как он сам: большое, шотландское и неодобрительное.

Фейт поймала несколько рыбин и передумала мною дум к тому времени, как Ник и Мак вернулись из города. Она почувствовала, как екнуло сердечко, когда из-за утеса показалась высокая фигура Николаса Блэклока. Он выглядел уверенным, спокойным, прекрасно владеющим собой.

Да, она легко могла представить его офицером. Было в нем что-то такое, какая-то едва уловимая неосознанная надменность, природная властность Он привык властвовать над людьми. Решать, что для них лучше. Сжигать их ботинки.

Если Фейт позволит, Николас Блэклок и над ней будет властвовать. Если она ему позволит.

– Вы сожгли мои ботинки! – выкрикнула она, как только он подошел достаточно близко.

– Их нужно было сжечь. – Ни в его голосе, ни в поведении не было и следа раскаяния.

Ее гнев вспыхнул с новой силой.

– Это были мои ботинки!

Он взглянул на ее ноги.

– Вы натерли ими волдыри. Как, кстати, ваши ноги?

Она спрятала ноги под юбку.

– Не ваше дело. Вы не имели права сжигать мои ботинки.

– Я понимаю. Это был импульс, против которого я не смог устоять.

Она заморгала, услышав его спокойное признание.

– Ну и что я буду делать без ботинок? Я же не могу пойти в город босиком!

– Я знаю. – Он повернулся к своему другу. – Мак?

Мак свалил несколько битком набитых сумок на землю рядом с Фейт, развязал скрепляющую их веревку и зашагал к костру, не сказав ни слова.

Николас Блэклок присел на корточки, вытащил сверток и подал Фейт.

– Вот.

Сверток был странной формы, местами мягкий, местами твердый. Что же это может быть?

– Ну давайте, открывайте.

Она развернула бумагу и посмотрела на то, что купил ей этот ужасный, надменный, невозможный человек. Она почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и часто заморгала, прогоняя их.

– Надеюсь, они придутся впору. Пришлось брать размер наугад.

Они придутся впору, она знала. Они выглядели так, будто были сшиты специально для нее.

– Они вам не нравятся?

Ей удалось прошептать:

– Очень нравятся. Спасибо. Они чудесные. – И они действительно были чудесные. Ее новые ботинки. Ее прекрасные новые мягкие ботинки из синей кожи.

– Ну, примерьте их.

– Я... я лучше потом, когда вымою ноги. Не хочу их испортить. – Она не хотела надевать их, они такие красивые, а ее ноги такие страшные. И она все еще немного сердита на него.

Он пожал плечами и повернулся к Стивенсу, который наблюдал за всем этим с широкой отеческой улыбкой.

– Как рыбалка? – Ник снова повернулся к Фейт и добавил как бы между прочим: – Это будет завтра, кстати.

– Что будет?

– Свадьба. Все уже улажено и договорено на завтрашнее утро.

Фейт от удивления открыла рот.

– Но мы еще ничего не обсуждали!

Он поднял черные брови.

– А что тут обсуждать?

Ее глаза метали молнии. Он взглянул на Стивенса, затем вскинул руку.

– Ну, тогда пойдемте прогуляемся по берегу и обсудим то, что вы желаете обсудить. Стивенс здесь все соберет.

Его ладонь, большая, теплая и сильная, обхватила ее руку. Фейт чувствовала себя пойманной в ловушку и – как ни странно – успокоенной.

Она высвободила свою руку.

– Я не верю, что вы сказали эго всерьез.

– Я никогда не шучу такими вещами.

– Но с какой радости вы хотите жениться на мне?

Он сардонически выгнул бровь.

– Я не хочу жениться на вас. Я ни на ком не хочу жениться. Это будет всего лишь обряд, не более. Простая формальность. Вы должны признать, что ваше теперешнее положение невозможно и неприемлемо.

Фейт не собиралась признавать ничего подобного. Просто она пока еще не придумала, что делать.

– Но выйти замуж за совершенно незнакомого человека? Это нелепо!

– Это необычно, но это идеальное решение. – Он был совершенно спокоен. Это так раздражало!

– Идеальное для кого? Что вы хотите с этого иметь?

Николас Блэклок нахмурился, затем чопорно проговорил:

– Это будет невинный брак, естественно. – Он имел в виду, что не будет супружеской постели.

– В самом деле?

– Да, конечно. После свадьбы я отправлю вас в Англию, где вы будете в безопасности и под защитой. Мы будем жить каждый своей жизнью.

По какой-то непонятной причине она нашла это еще более раздражающим.

– О, неужели?

Он нахмурился:

– Вы злитесь на меня?

Она пожала плечами. Да, она злится, но злость – только одна из эмоций, которые бурлили в ней в данный момент. Фейт даже и не надеялась разобраться в них, пока он стоит здесь, как какой-нибудь сфинкс!

– Я не знаю, что я чувствую.

Выйти за человека, с которым она знакома меньше дня? Кто он на самом деле, этот Николас Блэклок? Она ничего о нем не знает, за исключением того, что он, не задумываясь, спасает падших женщин, а затем предлагает жениться на них с таким незаинтересованным видом, что это крайне раздражает.

«Это будет всего лишь обряд, не более. Простая формальность».

Она покачала головой.

– Я... прошу прощения. Я просто не знаю, что делать.

– Да тут и знать нечего.

Она разинула рот.

– Нечего? Вот уж действительно! Я почти погубила свою жизнь, доверившись одному мужчине, – а я думала, что знаю его!

– Я человек слова и был офицером армии Веллингтона. Вы можете доверять мне. Но разумеется, подумайте. Минутное размышление убедит вас.

– О, неужели? – Его спокойная, самонадеянная уверенность в своей правоте взвинтила ее и без того натянутые нервы. – Ну, тогда мне лучше пойти и подумать, не так ли? – Фейт приподняла юбки и вошла в воду, наслаждаясь ощущением прохлады, зная, что он не пойдет за ней, потому что на нем сапоги.

Он ждал на берегу, поднимая с земли камешки и пуская их вскачь по зеркальной поверхности, словно ему ни до чего на свете не было дела.

«Вы можете доверять мне».

Доверять? Не то чтобы Николас Блэклок уговаривал. Это был скорее приказ. Но будь то прямой, бесстрастный приказ или безумно романтическое приложение, результат один и тот же: она должна вверить себя и свое будущее мужчине.

Больше никогда, поклялась она. Больше никогда она не попадет под власть мужчины. Она спаслась от жестокой дедовой опеки только для того, чтобы попасться в паутину лжи и унижения, сплетенную Феликсом. Она будет полной дурой, если доверится еще одному мужчине, тем более тому, которого не знает.

Но в ее жизни царит теперь такая неразбериха! Может ли он сделать ее еще хуже?

Да, может. Есть вещи похуже тех, что она испытала. Те мужчины прошлой ночью, например.

«Это будет невинный брак, естественно». Если он предлагает это всерьез – невинный брак с его именем в подарок, – то что же он сам с этого получит? Он должен что-то получить. Ни один мужчина не предложит то, что предложил он, без расчета на какую-нибудь награду.

Она повернулась к нему.

– Вы ничего обо мне не знаете. А если я какая-нибудь... преступница.

Он фыркнул:

– Глупости!

– Почему? Откуда вы знаете?

– Поверьте мне, я знаю. – Ник сохранял вежливое выражение лица. Судя по голосу, она была чуть ли не рассержена из-за его отказа рассматривать ее в качестве преступницы. – Что касается меня и того, что я получу, женившись на вас... ну, во-первых, эго доставит удовольствие моей матери.

– Вашей матери? – Она выглядела озадаченной.

– Да. Последние несколько месяцев она знакомила меня с подходящими молодыми леди в надежде, что одна из них сможет заинтересовать меня.

– И не заинтересовала?

Он подумал о тех молодых леди, с которыми знакомила его мать. Они бы сразу же ухватились за его предложение. Вот только он-то знал, что сам отнюдь не подарок.

Он поморщился:

– Затея оказалась неудачной. Поэтому моя мать не получила невестку, которую так жаждет.

– У нее на примете какая-то определенная девушка?

– Нет, любая подойдет, лишь бы только я женился. – Он зачерпнул горсть песка и высыпал его на сапог, слушая мягкое шуршание. – Должен добавить, что с тех пор, как мой старший брат Генри умер от лихорадки три года назад, я последний в роду. Моя мать хочет не столько невестку, сколько внука. Наследника.

– О!

До него сразу дошло, о чем она подумала.