Александр нахмурился. Бруид редко рычал, разве что просил поесть… или видел угрозу.

Он босиком подошел к двери, оттащил собаку и попытался открыть дверь, чтобы заглянуть в комнату.

Он не ожидал, что пес вырвется и метнется в гостиную. И уж точно не ожидал увидеть Ханну, стоявшую посреди комнаты. При виде девушки его пульс участился. Внутри возникло возбуждение. Она здесь? Уже? Сколько же он проспал?

Вот она, перед ним, черные густые волосы обрамляют тонкое лицо. Руки сжаты, глаза широко раскрыты, а в них… страх. Губы Ханны разомкнулись, а из горла вырвался вопль, когда Бруид бросился на нее, оскалив зубы.

– Бруид, сидеть! – прогремел Александр, но обычно послушный пес не желал слушаться. Задыхаясь от ужаса, мужчина наблюдал, как волкодав нападает на женщину, его будущую жену. Время замедлило ход. По его спине ползла ледяная волна паники. Внутренности завязались в жесткий узел.

Неужели он потеряет ее, еще не получив? Неужели она погибнет в зубах его любимого Бруида?

Но Бруид не напал на нее. Правда сбил с ног, но промчался мимо, в ее спальню.

Облегчение Александра длилось недолго. Потому что из спальни раздавалась адская какофония. Удары и грохот. Ужасающий визг и вопли. Лай и тихое рычание, от которого мороз шел по коже.

Ханна полоснула его яростным взглядом и, вскочив, побежала в спальню. Александр волей-неволей последовал за ней.

И остановился при виде того, как его отлично выдрессированный и дисциплинированный волкодав, как щенок танцует перед камином: хвост вертится, как крылья ветряной мельницы, из пасти вырывается оглушительный лай. Потому что на каминной доске съежился шипящий комок меха.

Смех так и клокотал в горле Александра. Он нечасто смеялся, но это… это было так забавно!

Но тут он поймал взгляд Ханны и поежился.

Ладно. Не слишком забавно.

– Отзовите его! – крикнула она, перекрывая шум. – Он пугает Нерида.

– Бруид! Ко мне!

Пса Александра тренировали почти с самого рождения. Он всегда повиновался командам. Но сейчас ему было не до хозяина. Слишком велико было желание облаять, а то и выманить кота и вступить с ним в бой.

Александр ринулся к камину и схватил Бруида за загривок. Хотя тот повизгивал и завывал, все же пес позволил хозяину оттащить его к двери. Александру оставалось только надеяться, что Ханна оценила его усилия.

Но когда он поднял глаза проверить, действительно ли это так, он едва не ахнул от изумления. Потому что она уставилась на него со смешанным выражением ужаса и явного интереса.

И Александр почти сразу сообразил почему. Он привык спать голым. И он даже не подумал о том, что, когда он вскочил с кровати, он был полностью обнажен. Его мужское достоинство определенно не являлось для него необычным зрелищем. Для него. Но не для нее. Что, учитывая положение дел, было скорее хорошей новостью, если вспомнить о ее привычке целовать незнакомых мужчин.

Но, боже, он не собирался пугать ее! Особенно в день свадьбы.

Александр наклонился вперед, чтобы волкодав хотя бы частично загородил его пах. Взгляд Ханны немедленно переместился на лицо Александра. Рот девушки от удивления был приоткрыт. Она сглотнула. С большим усилием.

Ему следовало что-то сказать.

«Мне очень жаль». Или: «Прости за вторжение». Или: «Обычно я не хожу в таком виде».

Но он понял, что не может найти слов. А если бы даже нашел, не сумел бы их выговорить. Поэтому Александр ограничился быстрым поклоном и, держа Бруида поближе к себе, попятился из комнаты.

Не слишком многообещающее начало их союза. Вернее совершенно ничего хорошего не обещающее…


Святой боже!

Ханна смотрела на закрывшуюся за ее нареченным дверь. Ее голым нареченным.

Он совершенно не сознавал своей наготы, как Адам в райском саду: прекрасный, огромный, само совершенство. А когда он одним прыжком оказался на другом конце комнаты и стал сражаться со своим волкодавом, ее взгляд не отрывался от одной детали его тела. Единственной. Гигантской.

Она много знала о животных-самцах. Читала несколько книг на эту тему. Видела, как спариваются лошади. Подслушивала передаваемые шепотом сплетни матрон Кайрен Рея. И считала, что вполне осведомлена о щекотливой теме. Знала, как все бывает.

Но эта часть его тела ее шокировала. Особенно размер…

Как Ханна ни ломала голову, все же она не могла понять, как он в ней поместится. Кроме того, ее еще шокировал обжигающий жар, который она чувствовала в животе. Он был настолько сильным, что ее колени ослабли, а сердце колотилось как бешеное.

Ханна облизнула пересохшие губы. Все ощущения, испытанные во время и после того поцелуя, вернулись. А вместе с ними пришли и новые.

Неужели это и есть вожделение? Истинное вожделение? Не девичье возбуждение от украденного поцелуя, но всепожирающий огонь, готовый испепелить ее?

Ее одолевали видения: вот она лежит между этими длинными стройными ногами. Ощущает его прикосновения. Силу объятий.

Ханна шумно выдохнула. Голова стала совсем легкой.

Нерид жалобно мяукнул, возвращая ее к действительности. Она сняла его с каминной полки и стала гладить, успокаивая. Оба дрожали, но по разным причинам.

Ханна не понимала, стоит ли ей радоваться или бояться. Знала только одно: она очень рада, что не выходит за Олрига.


Но ее мнение по этому вопросу слегка изменилось, когда меньше, чем через час ей принесли еще одно письмо от Даннета. И делу отнюдь не помогло то, что его передал угрюмый управляющий.

«Пожалуйста, приготовься. Свадьба состоится сейчас», – гласило оно.

Ханна скрипнула зубами. Она начинала ненавидеть это слово.

– Все на месте, миледи, – объявил Фергус с выражением на лице, которое могло бы сойти за улыбку. – Священник здесь, и даже трезв.

Она понятия не имела, что это означает.

– А лэрд ждет вас в церкви.

– Сейчас? – удивилась Ханна.

– Сейчас, миледи.

Ради всего святого! Она даже не одета. По крайней мере, не одета для свадьбы. Хотя, поскольку это брак по расчету, простое объединение домов, это вряд ли имеет значение.

Она сунула письмо в руки управляющего.

– Неплохо было бы заранее предупредить меня.

Фергус поднял брови:

– Предупредить, миледи?

Смысл этого вопроса было нетрудно разгадать. «Разве вы не знали, что целью вашего визита является свадьба?»

Ханна рассерженно подбоченилась. Если бы Даннет удостоил ее хотя бы парой слов, она бы так не разозлилась. В конце концов, он голым ворвался в ее комнату! Мог бы, по крайней мере, сказать что-то!

И она не выйдет замуж, пока не поведает жениху обо всех тревогах, терзающих ее перед свадьбой. И эти проволочки не имеют ничего общего с трепетом, охватившим ее при виде того… как плясал его… член, когда он тащил волкодава обратно в комнату.

Но каким бы завораживающим не был вид его обнаженного тела и как бы ей не терпелось узнать, каково это – ощущать его ласки, – она не пойдет под венец, пока не поговорит с Александром с глазу на глаз. Не обменяется хотя бы несколькими словами.

Кстати, о волкодаве: он что, спит с собакой? Каждую ночь? Ханне эта мысль не пришлась по душе. И это еще один вопрос, который нужно задать Александру.

– Пожалуйста, передайте Даннету, что я хочу с ним поговорить.

Губы управляющего зашевелились, но он не издал ни звука. Только снова молча протянул письмо.

Ханна с рычанием разорвала его надвое.

Фергус с таким ужасом наблюдал, как клочки письма летят на пол, словно она уничтожила нечто, вроде Великой хартии вольностей.

– Я… э… – начал заикаться он. – Лэрд ждет вашего… – Осекшись, он показал на обрывки пергамента: – Почему вы это сделали?

– Я устала получать от него письма, – отрезала Ханна. – И хотела бы поговорить с ним.

Почему Фергус моргает, словно ошеломленная сова?

– Но другие-то люди говорят с ним!

– Э… нет. Не совсем.

– Нет? – прищурилась Ханна. – Он лэрд большого поместья. Как он может вести дела, не разговаривая со своими людьми?

Фергус молча нагнулся, поднял клочки письма и протянул ей, очевидно, считая это достаточным ответом.

– О, хорошо!

Ханна сунула в карман разорванный пергамент. Она прочитает. Но это будет последним письмом от Даннета, которое она прочитает. Ханна скрестила руки на груди и окатила Фергуса свирепым взглядом.

– Я не выйду за человека, который мне еще ни слова не сказал.

Фергус пошлепал губами.

– Но… но все уже устроено.

– В таком случае расстройте! И известите Даннета, что мы поженимся, только когда я решу, что мы друг другу подходим.

Понятно, что ее твердую позицию не оценят по достоинству. Но Ханне было все равно. Даннет с самого начала должен понять, что женится на упрямой и сильной женщине. Той, которую нельзя заставить сделать то, что она делать не хочет. И что она не позволит ее торопить.

Ханна без всяких угрызений совести закрыла дверь за что-то бормочущим управляющим.

Она выйдет замуж, только когда будет готова, и не секундой раньше.


«Где она? Пожалуйста, Боже, не дай ей передумать!»

Он этого не вынесет. Не сможет.

Игнорируя изнывавшую от нетерпения толпу, – все его люди сгрудились в маленькой часовне, чтобы стать свидетелями его свадьбы, – Александр оттянул пальцем воротник. Его раздирала тревога: вдруг Ханна откажется выходить замуж или задержит свадьбу?

Он заметил ужас на ее лице при виде его обнаженного тела. Оставалось надеяться, что она не видела шрамов у него на спине.

Александр бросил яростный взгляд на Эндрю, который пожал плечами. Тогда для пущего эффекта он обратил такой же взгляд на отца Питера, которого поймал с фляжкой в руке – тот смаковал очередную порцию виски.