Уэс Лэсситер лежал на земле лицом вниз, без сознания. Майк Валенсуэла, еще толком не отдышавшись, шагнул к Дэну:

— Это ты ему вмазал?

— Ну, один из твоих ребят учинил диверсию, а стрелять я не мог, слишком плохая видимость…

— И ты всегда носишь с собой наручники? — поинтересовался Майк.

Дэн осклабился:

— Ага. Ну, ты понимаешь. Такой своеобразный секс — советую попробовать.

— Я подумаю, — ответил Майк.

Дэн посмотрел на Джека:

— Может, поменяемся фонарями? — Он вынул из кармана тряпицу и стер со своего отпечатки пальцев.

— Только не на этот, — предупредил Джек. — С ним я принимал своего сына. — Он улыбнулся. — Я не мог найти акушерку.

Дэн засмеялся:

— Боюсь, я задолжал тебе одну. По меньшей мере. Но я серьезно — никто не должен знать, что я в этом участвовал.

— Возьми мой, — предложил Джим Пост, и Джек внимательно посмотрел на них. Джим кинул Дэну свой фонарь и поймал его собственный.

Дэн коснулся головы.

— Потерял чертову шляпу, — сказал он и обратился к Пейдж: — Теперь все будет в порядке. Он больше не вернется и перестанет доставлять вам проблемы. Я слышал, что за похищение дают огромный срок.

Он повернулся и стал спускаться с холма.

Все хранили молчание, пока не стихли его шаги. Лежащий на земле Уэс застонал и пошевелился. Причер что-то пробурчал и хотел пнуть его, но сдержался. Все-таки за ботинком стояло двести пятьдесят фунтов чистого гнева.

Джим Пост кивнул в сторону, где скрылся человек, с которым он обменялся фонариками.

— Ты его знаешь?

— Нет, — ответил Джек. — Он приходил в бар за выпивкой с пачкой вонючих баксов. А потом увез Мел на плантацию принимать ребенка, и я чуть не свихнулся от страха за нее. Увидев его в следующий раз, я сказал, чтобы он больше таких финтов не выкидывал. — Он пожал плечами. — Он ответил, что опасность ей не грозила, но больше такого не повторится. А теперь это.

— Это, — повторил Пост.

— Сегодняшняя встреча побила все рекорды, — сказал Джек.

— Он поднимался чуть побыстрее нас, — заметил Джим. — Наверное, услышал, что вы уже на вершине, поскольку бросил оружие и побежал наверх через заросли. Потом я услышал выстрел и звуки борьбы. Он сильно рисковал. Умей он получше обращаться с оружием, он мог бы стать одним из нас. Стать нашим другом.

— Для меня он друг, — заявил Причер. Пейдж обошла его с другой стороны, и Причер обнял ее за плечи здоровой рукой, раненая свисала вдоль тела, с нее капала кровь.

Джим по очереди посмотрел в глаза каждому из друзей, потом Пейдж.

— Я ударил этого типа по затылку. Все согласны? Поскольку нашего приятеля-ковбоя здесь быть не должно.

— Может, это должен решить закон? — спросил Джек.

Раньше Джим Пост работал в окрестных горах под прикрытием, в торговле гашишем. Потом он встретил Джун и влюбился в нее.

— Предоставь это мне, ладно? У меня еще осталась пара знакомств. Пусть уходит. Мы задолжали ему это.

— По меньшей мере, — добавила Пейдж.


Уэс Лэсситер очнулся на больничной койке с разбитой головой и обнаружил, что прикован наручниками к кровати. Он не представлял, кто его ударил, утверждал, что не помнит никакого похищения своей жены и, естественно, был в собственных глазах жертвой, а не преступником.

Но нашлось множество свидетелей — начиная с самой Пейдж и заканчивая поисковой группой и человеком, который видел, как Уэс целится туда, где она сидела связанная, — Джимом Постом. Но, как ни странно, свидетельских показаний не понадобилось. Помощник окружного прокурора пообещал, что на этот раз не будет никаких сделок с правосудием — из-за нарушений условий освобождения и запретительного ордера, а также похищения и попытки убийства, — но в итоге сделка все равно состоялась. Двадцать пять лет без возможности досрочного освобождения за похищение, после истечения которых вступит в силу еще одно наказание из разряда тяжких (уже с возможностью досрочного), — но Уэс будет уже стариком, когда получит хотя бы теоретическую возможность выйти на свободу раньше срока. Без сделки он лишался бы досрочного освобождения. Не только Пейдж, но и весь Вирджин-Ривер были просто счастливы.

Ночами Пейдж частенько просыпалась от своего крика, она тряслась и дрожала от ужаса. Джон прижимал ее к себе и повторял:

— Я здесь, малышка. Я рядом. Я всегда буду рядом.

И она успокаивалась. С ним она была в безопасности.

— Все кончилось, — шептала она. — Все на самом деле кончилось.

— И теперь мы можем спокойно жить до конца наших дней, — всегда отвечал он шепотом.

Глава 19

В свой последний день в школе Рик отпросился с работы в баре. Он решил съездить в Эурику и повидаться с Лиз. Рик попросил Джека с Причером побыть в баре до закрытия, сказал, что хочет поговорить с ними по возвращении.

Он вернулся почти в девять.

— Спасибо, что остался, Джек, — произнес он. — А Причер все еще колдует на кухне?

— Да. Как Лиз?

— Приходит в себя. Она возвращается в свою старую школу — пока в летнюю, чтобы нагнать пропущенное, — и ходит к психологу. — Он пожал плечами. — У нее бывают «плохие» дни, но она держится. И даже лучше, чем я думал.

— Рад это слышать, — сказал Джек.

Рик влез на барный табурет.

— Мне уже восемнадцать, — начал он. — Не так, чтобы уже совершеннолетие, но как насчет того, чтобы пропустить стаканчик? Все вместе — ты, я и Прич. Можно это устроить?

— Есть что отпраздновать? — поинтересовался Джек, вытаскивая три стакана.

— Да. Я записался в армию.

Рука Джека застыла в воздухе. Он заставил себя опустить стаканы на стойку и постучал по стене, которая отделяла бар от кухни, чтобы позвать Причера.

— Может, поговорим об этом? — предложил Джек.

— Здесь не о чем говорить, — ответил тот.

Из кухни выскочил Причер, он казался совершенно ошеломленным.

— Какого…

— Рик подписал контракт, — пояснил Джек.

Выражение лица Причера из потрясенного превратилось в убитое.

— Ох, Рик, какого черта!

— И если ты успокоишься, мы сможем за это выпить, — сказал Рик.

— Мне будет трудновато за такое пить, — возразил Причер.

Джек налил им по хорошей порции виски.

— Не расскажешь, как тебе вообще такое пришло в голову?

— Расскажу. Мне надо было сделать что-то серьезное. Я больше не могу каждое утро просыпаться и надеяться, что сегодня мне будет не так тошно. Мне нужно какое-нибудь испытание. Проверка, которая покажет, на что я способен. Покажет, кто я на самом деле. — Он посмотрел ясным взглядом на Джека, потом на Причера. — Сейчас я не узнаю сам себя.

— Рик, может, нам удалось бы найти для твоего характера не такое опасное испытание. Тебя пошлют в воюющую страну, где многие сражаются против нашей армии. Не все вернутся домой.

— А некоторые даже не могут выбраться из утробы матери, — тихо произнес тот.

— Рик… — Причер опустил голову. — Это был очень тяжелый год.

— Да. И я о многом передумал. Продолжение учебы, годик безделья, лесозаготовки, строительство. Я мог бы упросить Лиз выйти за меня замуж — но, как оказалось, ей всего пятнадцать. — Он слабо улыбнулся. — Контракт — это единственное, на что я способен, Джек. Да и в какой-то степени я был на этом воспитан, помните?

— Мало того, что ты уже натворил, так ты еще хочешь поставить нам это в вину? — возмутился Джек.

Рик улыбнулся:

— А если я преуспею, вы получите все лавры.

Они помолчали.

— Ты уже известил их, когда приезжаешь? — спросил Джек.

— Нет. Я собираюсь сразу уехать. Хотел попросить тебя подбросить меня до автобуса в Гарбервиле.

— Что значит «сразу»?

— Завтра.

— Ты уже принимал присягу? — спросил Джек.

Рик кивнул.

— И у нас нет времени даже устроить тебе проводы?

Рик покачал головой:

— Я только хотел убедиться, что у Лиз все хорошо. Что с ней все будет нормально, если я уеду.

— И?..

— Она не была в восторге, но держалась хорошо. Сказала, что будет писать мне, но знаешь что? Она еще совсем девочка. Когда я уйду со сцены, у нее появится шанс начать все сначала и найти себе кого-то еще. И случившееся уже не будет нависать над ней черной тучей, как это было с нами. Я только обрадуюсь, если она мне не напишет. Потому что это будет значить, что она движется вперед.

— Ты хочешь, чтобы она сдвинулась с мертвой точки? — спросил Причер.

— Это одна из причин моего желания что-то такое сделать. Я сам не знаю. Что у нас с Лиззи было? Не считая невыжившего ребенка. — Рик опустил взгляд. — Я так старался сделать все как можно лучше, что у меня просто не было времени осознать, что бы я чувствовал, если бы на меня не давили обстоятельства. И она тоже. Это нечестно по отношению к ней.

— Рик, а как насчет колледжа? — спросил Причер. — Я думал, что из нас троих хоть один будет с образованием.

— У меня еще есть время над этим подумать. Я же не на всю оставшуюся жизнь подписал контракт. Только на четыре года.

— Хочу спросить только одно, — произнес Джек. — Дело ведь не в той идиотской идее, которую ты вбил себе в голову? Что ты должен это сделать, чтобы мы тобой гордились? Потому что ты должен знать, что мы и так тобой гордимся. И не могли бы гордиться сильнее. Ты ведь это понимаешь?

Рик улыбнулся:

— Вы, ребята, должны гордиться собой, а не мной. За то, что помогли мне пройти через все это. Нет, Джек, дело не в том. Просто я понимаю, что если буду и дальше горевать, то умру внутри. Я должен уехать. Сделать что-то важное. Я должен налечь на что-то, что даст мне отпор.

— Семпер[55], отпор тебе дадут, Рик, — сказал Причер. — И мало тебе не покажется.