Сейчас же он, голый по пояс, стоял перед зеркалом и рассматривал свою мускулистую грудь, плечи, руки. С правой стороны мышцы все еще казались меньше, чем с левой, но раньше они были вообще почти незаметны. Он проделал большую работу. Приседания теперь не составляли для него проблемы, и вернулись на место его кубики пресса.

Благодаря прописанному Мел курсу антибиотиков ему стало легче мочиться. Но вот насчет другого — казалось, оно ушло навсегда. Дважды ему казалось, что-то изменилось, когда он просыпался с напряженным членом. Но не надолго. Казалось, член вставал просто по памяти и сразу же опадал. Майк боялся надеяться, но, будучи мужчиной, не мог не молиться о чуде.

В результате Майк съездил в Эурику и приобрел там жилой прицеп — трейлер — свой новый дом.

Таким образом он достигал обеих целей — жить своей жизнью и освободить дом Джека и Мел до рождения ребенка, чтобы они вернулись к нормальным условиям. Он мог поставить прицеп где угодно — за баром, около дома Мел и даже на участке, где Джек собирался построить дом. Он отбуксировал свою покупку в Вирджин-Ривер и припарковал ее прямо перед баром. Наступило время ужина — и конец рабочего дня. Причер и Пейдж должны были заниматься готовкой, Рик — своими обычными обязанностями, а Джек и Мел наверняка сидели у доктора Маллинса за вечерними разговорами и пропускали по стаканчику. Скоро должны были прийти друзья и соседи.

Поставив на опоры, Майк разложил прицеп спереди и сзади, таким образом расширив спальню и гостиную. А потом для пущего эффекта одним нажатием кнопки раскрыл тент. Теперь внутри стало гораздо свободнее. Майк нажал на клаксон, и все, кто был в баре, высыпали на крыльцо.

Он выскочил на улицу — впервые за много недель без трости — и прислонился спиной к трейлеру. Мел вышла первой, Джек сразу за ней.

— Моя новая квартира, — объявил Майк.

— Когда?.. Что?.. — заикаясь, выговорила Мел.

Майк вытянул левую руку, помогая ей спуститься по ступенькам, и потом обнял за плечи.

— Я решил, что мне лучше освободить комнату до рождения ребенка — вам надо обустраивать там детскую, и я хочу помочь.

— Но куда ты поедешь? — спросила Мел и посмотрела на него внезапно повлажневшими глазами.

— Никуда, дорогуша. Мне нравится это место. Но мне нужен свой дом. А тебе, что гораздо важнее, нужен твой.

Мел уронила голову ему на грудь и заплакала.

— Ох, — сказал Майк, обнимая ее здоровой рукой. — Надеюсь, это слезы радости.

Мел подняла голову.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — прошептала она и нетерпеливо вытерла слезы. — Господи, извини. Ты не представляешь, до чего доводит беременность. Эмоции через край.

— Да я польщен, Мел. Вы с Джеком столько для меня сделали в последние месяцы. Я уже подумывал, что надо ехать домой, благо здоровье уже позволяет, но потом понял, что именно здесь я чувствую себя как дома.

Мел обняла его за талию:

— Я так счастлива это слышать.

— Хочешь экскурсию?

— Конечно, Джек, — оглянулась она, — позови Причера, Пейдж и Рика.

На крыльцо вышел Рик и расплылся в такой широченной улыбке, что Майку тоже стало радостно. После смерти ребенка Рик держался очень неплохо, но дурашливый мальчишка, которого пехотинцы считали своим младшим братом, за это время превратился в серьезного и молчаливого молодого человека.

— Что это за хрень? — поинтересовался Рик.

— Моя новая берлога. Нравится?

— По-моему, потрясно, — ответил тот и, спрыгнув с крыльца, присоединился к «экскурсантам».

Они осмотрели трейлер, восхищаясь его оборудованием. Настоящая кухня с практически полноразмерным холодильником, отдельный морозильник, стиральная и сушильная машины, просторная спальня с огромной кроватью, встроенный шкаф во всю стену, большая ванная с душем на двоих, по телевизору в спальне и гостиной и даже поворотная спутниковая антенна. Большой шкаф для одежды и посуды с кладовкой под ним.

Совсем скоро в новый дом Майка набилось множество посетителей — Конни и Рон, доктор Маллинс, Хоуп Макри, Бристоли и Карпентеры. Кристоферу очень понравилась большая кровать, установленная в дальний конец прицепа.

— Где ты собираешься припарковаться? — спросил у Майка Причер.

— Пока не знаю. Наверное, около дома Мел, пока не найду место получше. Я всегда могу раскинуть лагерь за баром или рядом с лесом, где мы всегда сидели, когда приезжали порыбачить. А еще я поищу, нет ли поблизости участка на продажу. Но это потом. Сейчас я хочу просто побыть вместе со своими друзьями.

После ужина они стали обсуждать детскую — какую Мел хочет покраску, какую побелку и какие обои. Майк сообщил, что завтра утром заберет из комнаты свои вещи, а потом поможет обустроить комнату для малыша. Он предложил Мел отвезти ее в Укию, в «Хоуп депот»[49], где она сможет купить все, что захочет. Он также добавил, что когда детская будет готова, он поедет в Лос-Анджелес, чтобы повидать своих родных — родителей, братьев и сестер. И вернется, видимо, уже после рождения ребенка Мел.

— Я тут обнаружил, что в числе прочих снова стал дядей, так что поездка будет как раз ко времени, — сказал он.

— Конечно, ты должен поехать, — согласилась Мел, поглаживая его руку.

Четыре дня спустя Мел уже стояла в дверях бывшей гостевой спальни своего маленького домика и осматривалась — комната была желтая с синей отделкой, на стенах красовались обои с рисунком из отпечатков крошечных ручек и ножек. В ней стояла белая колыбелька и пеленальный стол-комод, которые ожидали нового члена семьи Шеридан. Все детские вещички — одеяльца, распашонки, костюмчики, ползунки и прочее — уже были выстираны и любовно сложены в стопочки. Пока она восхищалась их новой детской, в дом вошел Джек. Он нес в руках красивейшее в мире кресло-качалку — и оно было в тон колыбельки, которую отдал им его отец.

Мел провела рукой по спинке и подлокотникам. Она не могла дождаться возможности покачать малыша, сидя в этом кресле.


В первую неделю марта Пейдж получила чек на сто двадцать с чем-то тысяч долларов — итоговая сумма, получившаяся после продажи ее огромного дома, ликвидации корпоративного пенсионного счета и присовокупленных остатков наличности за вычетом долгов и гонораров.

— Я не могу к ним прикоснуться, — сказала она Причеру.

Причер смотрел на цифры и думал: как же жалок этот человек — да, он сумел заработать на небольшой особняк и откладывал на хорошую пенсию, но он был наркоманом и совершенно не ценил то, что имел. Наверное, во всем виноват его белый порошок.

— Положи его куда-нибудь, только чтобы не потерять, — ответил он. — Когда все утрясется, я помогу тебе найти хороший трастовый фонд — положишь их туда для Криса. Тебе самой они не понадобятся.

— Мне противно даже держать в руках этот чек. Не считая медового месяца, я от своего брака не видела ничего хорошего.

— Я понимаю. Но когда-нибудь ты посмотришь на эти деньги с практической точки зрения, и тебе захочется использовать их на благо. Например, помочь своим детям или еще что-нибудь.

Пейдж отдала чек Причеру:

— Тогда пусть он побудет у тебя. Если я когда-нибудь преодолею эту неприязнь, мы вдвоем примем решение.

И вскоре после этого разговора случилось то, что должно было случиться, — к чему они пытались подготовиться, но что было неотвратимо. Уэса Лэсситера выпустили из тюрьмы по окончании его срока. Им позвонил окружной прокурор и сообщил, что Уэс возвращается в Лос-Анджелес — он должен встать на учет в полиции, начать свои обязательные посещения «Анонимных наркоманов» и приступить к общественным работам. Но работы ему еще не назначили (и не одобрили в суде), отмечаться в полиции было еще рано, а «Анонимные наркоманы» не разговаривали с посторонними о том, посещает ли он их собрания.

— Мы будем начеку, — сказал Причер. — Все в округе будут начеку, не волнуйся. Этот город полон любопытных, мы его не пропустим.

Но у Пейдж все равно на глаза навернулись слезы, она убежала в спальню и там расплакалась.

Когда Рик пришел на работу, Причер стоял, облокотившись на кухонный стол, и смотрел в пространство.

— Привет! — воскликнул Рик. — А где наш пацан?

— Спит, — кратко отозвался Причер.

Рик поднял голову и прислушался. Со второго этажа доносились приглушенные рыдания.

— Все нормально? — спросил он.

— Все будет хорошо, — ответил Причер.

Рик зашел в бар — за стойкой стоял Джек, он что-то чиркал в блокноте и жаловался Майку, что Причер настаивает на том, чтобы хранить в компьютере списки запасов и рецепты. Рик остановился около Джека.

— На кухне что-то не так, — произнес он. — Причер злой как черт, и слышно, как плачет Пейдж. Может, они сильно поссорились или что-то в этом роде.

Джек и Майк глянули друг на друга, потом поднялись и вышли на кухню. Они знали, что должно было произойти со дня на день. Рик пошел за ними.

— Что случилось, парень? — спросил Джек у Причера.

— Его выпустили, — негромко ответил тот. — Говорят, он вернулся в Лос-Анджелес, но это никак не проверить. Пейдж боится. Она расстроена. А я не знаю, что делать.

— Надо быть готовым ко всему, — сказал Джек. — Разве нас не для этого тренировали?

— Да, но еще есть Крис. Мы должны быть осторожны, я не хочу его напугать, как ты понимаешь. И я не хочу, чтобы он понял, что это из-за его отца.

— Мы над этим поработаем, — пообещал Джек. — Я не предлагаю держать в баре заряженное ружье или что-то в том духе. Мы будем ходить с пистолетами — потому что по соседству с нами произошло ограбление. Здесь часто ходят с оружием, этим никого не удивишь. И надо, чтобы Крис все время был рядом — в соседнем городе ведь побывали грабители, ясно?

Причер покачал головой:

— Я не хочу, чтобы он испугался.