— Что происходит? — спросил он.

Мел наклонилась к нему и зашептала:

— Нет сердцебиения, нет шевелений, семь сантиметров раскрытие, и она не может вспомнить, когда в последний раз чувствовала, что ребенок двигается.

С каждым ее словом седые брови доктора хмурились все сильнее. Когда она закончила, он выругался.

— Может, вы попробуете послушать? Пожалуйста.

— Ваши уши много лучше моих.

— Возьмите доптон. Прошу вас, — попросила она. — Я иду звонить Джону. Он ее наблюдает.

Доктор положил ей на плечо свою стариковскую руку:

— Вы ничего не могли сделать.

— Я знаю, но, пожалуйста, послушайте ее, — повторила Мел.

Но в глубине души она знала, что он ничего не услышит. Плод в матке погиб. Они могли перевезти ее в больницу Грейс-Валли, но сейчас, когда роды зашли уже так далеко, это не принесет никакой пользы. Ребенку они помочь уже не смогут, а эпидуральную анестезию будет уже поздно делать к тому времени, когда они приедут в клинику, так что и облегчить боль тоже не удастся. Поэтому Мел оставалось только удастся извлечь ребенка как можно быстрее. Но сначала ей надо было позвонить Джону. К счастью, он сразу же ответил на звонок. Мел объяснила ситуацию.

— Я осматривал ее недели две назад, — сказал Стоун. — Тогда все было в порядке. У нее преэклампсия?[48]

— Нет. Давление в норме, мочу на белок не проверить из-за крови, а катетер я использовать не хочу, слишком опасно. Но я считаю, что преэклампсии нет, потому что нет отеков. У нее болел живот, она не помнит, когда в последний раз были шевеления, а схватки у нее очень мощные — матка работает в полную силу. Пару минут назад раскрытие было уже семь.

— Все, что здесь можно сделать, — это извлечь ребенка, — сказал Джон. — Хочешь, я приеду тебе помочь?

— А ты можешь?

— Ради тебя я и родить могу, Мел. Мне очень не хочется, чтобы ты через это проходила, будучи сама беременной. Это очень травмирующее зрелище.

— Я справлюсь, — заверила его Мел. — Черт!

— Да уж, — пробормотал Джон.

— По крайней мере, похоже, все быстро закончится, — произнесла Мел и повесила трубку. После чего позвонила Джеку. — Мне нужна твоя помощь, — сказала она. — У Лиз начались роды, и я не могу поднять ее по лестнице.

— Иду, — мгновенно отреагировал Джек.

Мел уже подходила к смотровой, когда оттуда вышел доктор Маллинс. Он печально покачал головой. И Мел завладела одна-единственная мысль: «Господи, неужели этим ребятам было мало трудностей? Рожать ребенка в их возрасте и так непросто, а рожать мертвого просто невыносимо».

«Держись, — приказала она себе. — Будет много слез, и нельзя раскисать. Кто-то же должен быть сильным. Кто-то должен помочь им пройти через это».

— Джек сейчас придет, — сказала она доктору. — Он отнесет Лиз наверх. Пришлите его к нам, хорошо?

И она вошла в смотровую.

— Лиз, должна сказать тебе прямо: все происходит очень быстро. Нет времени везти тебя в больницу. Мы отнесем тебя на второй этаж, и я сама приму роды.

— А обезболивающее? — спросила Лиз, она была уже вся в поту.

— Нельзя, чтобы ты отключилась или процесс замедлился. Наверху я могу тебе дать что-нибудь… Но пока ты должна работать. Я помогу тебе наладить дыхание. И Рик скоро будет здесь.

В комнату шагнул Джек. Он сразу понял, что что-то не так, хотя и не знал, что именно. Это отразилось у него на лице. Мел отошла от кушетки, и над Лиз склонился Джек.

— Иди сюда, милая, — ласково произнес он. — Я отнесу тебя наверх. — Он поднял девушку на руки. Простыня соскользнула, открыв голые ягодицы, но Джека это волновало меньше всего. — Ну вот, а теперь поехали. Просто и легко.

Он отнес ее на второй этаж, в комнату, где Мел принимала свои первые роды в этом городе. Джек положил ее на белоснежные простыни. Лиз корчилась от боли и плакала. Вытаскивая из-под нее руки, Джек увидел, что его рукав запачкан кровянистой жидкостью.

— Рик? — простонала Лиз.

— Он уже в пути, милая. Он будет здесь с минуты на минуту.

— Он мне нужен! — сквозь слезы молила она.

— Он в пути, — повторил Джек.

Мел снова приложила к животу Лиз доптон, молясь, чтобы произошло чудо, но его не было. Только сильнейшие схватки и никаких признаков жизни.

— Доктор Маллинс, побудьте с Лиз минутку, хорошо?

— Конечно, — отозвался тот.

Он подошел к роженице, взял ее за руку и стал руководить дыханием.

— Давай, Лиззи. Подыши часто, как собачка, — сказал он.

Мел вместе с Джеком и Конни вышла в коридор. Джек стал закатывать испачканный рукав, в этот момент входная дверь распахнулась, в клинику влетел Рик и с порога закричал:

— Лиз! Мел!

Мел положила руку Джеку на плечо, заставляя его остаться на месте.

— Мы здесь, Рик, — позвала она со второго этажа.

Тот взбежал наверх, прыгая по ступенькам. На лице юноши было написано сильное волнение, он явно был перепуган и до предела взвинчен.

— Разве ей еще не рано рожать? — беспокойно спросил он.

Мел взяла Конни и Рика за руки и произнесла:

— Рик, я должна сказать тебе кое-что, ты должен собраться с силами. Ради Лиз. Тебе придется помочь ей пройти через это.

Джек подошел к Рику и положил ему на плечи свои сильные руки.

— Ребенок. У него нет сердцебиения. — Она не стала переходить на медицинскую терминологию. И просто сказала семнадцатилетнему мальчику: — Он умер, Рик.

— Что? — Тот озадаченно наморщил лоб. — Что ты сказала?

— Нет сердцебиения. Нет шевелений. Лиз скоро родит, но ребенок будет мертвым.

Конни впервые осознала, что происходит. Она опустила голову и тихо заплакала, ее плечи вздрагивали от рыданий. Рику понадобилось чуть больше времени. Он замотал головой, словно пытаясь отрицать услышанное.

— Почему? — вырвалось у него. — Как?

— Мы не знаем, Рик. Я только что разговаривала с доктором Стоуном — когда он осматривал ее в последний раз, все было хорошо, у Лиз не было осложнений. Только со времени последних шевелений уже прошло какое-то время. Может, несколько часов, может несколько дней. Такое редко, но случается. И нам придется сказать ей об этом.

— Я думал, что он просто был вчера поспокойнее. Он был… — Рик не смог закончить. — Вчера вечером, когда я обнимал ее, я не… нет. — Он замотал головой. На глаза у него навернулись слезы, но он не сгорбился, только снова повторил: — Нет.

Мел обняла его, такого большого, уже почти взрослого мальчика, который слишком рано стал отцом, потерявшим ребенка. Рик прислонился к ней, продолжая мотать головой и повторять: «Нет, нет, нет». Она подумала было, что лучше бы ему дать выход своим чувствам, прежде чем идти к Лиз, но в этот момент из импровизированной родильной раздался крик, и Рик вскинул голову, как от выстрела. Мел видела, что он храбро сражается со слезами.

— Ты ей очень нужен, Рик. Это будет самое трудное.

— Тогда, может, не надо… ей говорить.

— Надо. Это ее ребенок, Рик. Ты мне поможешь? Мне очень нужна твоя помощь.

— Да. — Он сглотнул и вытер нос рукавом. — Да, я помогу, я постараюсь. О господи! — Он вдруг сорвался на мгновение. — Это все из-за меня!

— Нет, Рик, ты не виноват. Просто так случилось. Это жестокое и ужасное событие, но здесь нет ничьей вины. И нам придется пройти через это.

— Может, мы успеем отвезти ее в больницу? — предложил Рик.

— Извини. Это не поможет. Пойдем…

— А если ты ошибаешься?

— Ты даже не представляешь, как бы я хотела ошибиться. Пойдем со мной. Приближается момент родов, она должна узнать правду. — Мел взяла Рика за руку. — Твое место рядом с ней. — Она потянула его к родильной.

Как только они вошли, доктор Маллинс удалился, предоставляя Мел делать ее работу.

— Рик! — вскрикнула Лиз и потянулась к нему. Она была вся потная, волосы слиплись, лицо искажено болью.

Рик рванулся к ней, обнял и прижал к себе, по его щекам текли слезы. Боль скрутила Лиз так сильно, что она не задумалась, почему он плачет. Когда схватка прошла, Мел взяла ее руку и сказала:

— Лиз, мы с Риком должны кое-что тебе сказать.

Рик поднял голову от плеча Лиз. Его щеки были мокрыми от слез, но лицо выражало решимость.

— Что? — слабо спросила та. — В чем дело?

Рик убрал ей волосы со лба и еле слышно прошептал:

— Малыш, Лиз. С ним плохо.

— Что? — переспросила она.

Рик умоляюще посмотрел на Мел.

— Твой ребенок умер, — произнесла та, борясь со слезами.

— С чего вы взяли? — горячо заспорила Лиз и резко села на кровати, испуганная и встревоженная. — С чего?

— Нет сердцебиения, милая. И уже давно нет.

В этот момент Лиз скрутила очередная схватка.

— Дай ей что-нибудь, Мел! Пожалуйста, — попросил Рик.

Мел надела перчатки, собираясь осмотреть Лиз.

— Я дам ей лекарство, которое ослабит боль, но не замедлит родов и не выключит сознание. Мы должны поддерживать процесс, — сказала она, обращаясь к обоим. — Позволь мне посмотреть, милая. Разведи коленки. Вот и умница. Вот так. Вот и хорошо, мы уже близко. Теперь это уже не займет много времени.

— Но почему? — сквозь рыдания проговорила Лиз. — Почему? Как это могло случиться?

— Никто не знает, малышка, — проговорил Рик. — Какой-то каприз природы, но никто не знает почему.

— Рик, о господи! Господи!

— Я здесь, малышка. Я не оставлю тебя. Я тебя люблю, Лиз. Я очень тебя люблю. Мы пройдем через это вместе.

— Неужели никто ничего не может сделать? — закричала Лиз.

— Уже сделали бы, если б могли. Я здесь, малышка. Я тебя не отпущу.

Когда они, не сдерживая слез и объятий, стали вместе встречать накатывающие одна за другой болезненные схватки, Мел поневоле ощутила печальную гордость за этих двоих детей, которые помогали друг другу пережить самое трагическое событие, какое только можно себе представить. В любом возрасте.