Пейдж была счастлива. Она разносила еду и напитки, убирала столики, шутила с посетителями и, когда они с Причером оказывались в одной комнате, бросала на него взгляды, полные обожания. Что не осталось не замеченным окружающими.

Разговоры в баре обычно крутились вокруг размера улова, погоды и самой реки. Но сейчас они перешли на очевидный улов Причера.

В баре сидело несколько рыбаков, Джек стоял за стойкой. Пейдж ушла на кухню с подносом грязной посуды.

— Это место все хорошеет и хорошеет, — прокомментировал один из рыбаков, обращаясь к Джеку. — Бизнес обязывает нанимать новых помощников. Где Причер отыскал такую красотку?

— Думаю, это она его нашла, — ответил Джек и поднес к губам чашку с кофе. — Если он будет почаще улыбаться, почему нет?

— Ты же знаешь Прича — он не любит показывать свои чувства.

Что до Пейдж, то ей казалось, что Джон понемногу отвечает на ее инициативу. Он уж точно ее не отталкивал, и она сочла это хорошим знаком. Все чаще губы касались щеки или лба, изредка бывали случайные объятия. Но лучшее время наступало, когда уходили последние посетители и Джон переворачивал знак «Открыто». Посуда была вымыта, Кристофер искупался и уже получил свою порцию чтения. И они с Джоном проводили время наедине. Тихий вечерний разговор у зажженного камина. Он даже стал целовать ее в губы при расставании, хотя и очень кратко — она уходила к лестнице, чтобы подняться наверх, а он шел в свою квартиру, которая находилась позади установки для гриля.

Знакомство с Джоном было лучшим событием в ее жизни. И она надеялась, что скоро он поймет, что она чувствует к нему не только благодарность.

* * *

Джек не спускал с Рика глаз. Он не считал его безалаберным, но видел, что мальчик становится все более хмурым и обеспокоенным, и не хотел допустить, чтобы совершенная ошибка его раздавила. Пусть это и была его собственная ошибка.

— Судя по твоему виду, тебе стоит сходить на рыбалку, — сказал Джек.

— Мне надо работать, — отозвался Рик.

— Я очень хороший босс, — усмехнулся Джек. — Я готов оплатить тебе почасовую, если пожелаешь.

— Ты об этом пожалеешь, — сказал Рик. — Я в таком раздрае, что даже психиатр мирового класса меня не вытащит.

— Ну, тогда тебе повезло, что у тебя есть я, — ответил Джек. — Заводи свою тачку.

Они никогда не начинали говорить о главном сразу же. Приехав на реку, они влезли в болотные сапоги и стали забрасывать удочки. В это время го да здесь было много рыбаков, но им это не мешало. Они просто застолбили себе небольшой кусочек берега, чтобы спокойно поговорить под негромкий плеск бегущей реки. Чуть подождав, Джек закинул удочку и произнес:

— Давай, приятель. Расскажи, что тебя гложет?

— То, что я, наверное, просто не смогу сделать. Я не смогу отказаться от своего сына, Джек.

— Подожди-ка, — остановил его Джек. К такому он готов не был, хотя, видимо, должен был. «Мел, где ты, когда ты так мне нужна?» — И что ты собираешься делать?

— Не представляю даже примерно, — ответил Рик. — Я видел его на ультразвуке, видел, как он там пинается. Я видел его пенис. Это мой сын. Я не могу допустить, чтобы его растил кто-то, кроме меня. Я его создал. И переживаю за него все время, понимаешь?

Чувства Рика Джеку понять было несложно.

— Я слышал, что есть вид усыновления, когда ты можешь поддерживать отношения и не устраняться полностью.

— Я не знаю, подойдет ли мне это, — сказал Рик. — Я знаю, что это безумие…

— А что говорит Лиз?

Он глухо засмеялся:

— Она хочет бросить школу. Хочет, чтобы мы сбежали и поженились. Ты хоть представляешь, какой кошмар для нее сейчас школа?

Джек вдруг почувствовал себя идиотом — он никогда не думал о том, как может быть ужасно для беременной пятнадцатилетней девочки каждый день появляться в школе. Ему это даже в голову не приходило. А учитывая, что она училась в ней всего несколько месяцев, получалось, что школа была для нее новой, чужой. Это все равно что сделать на лбу татуировку.

— Ох, Рик, — простонал он. — Мне очень жаль это слышать.

— Я стараюсь быть рядом с ней на переменах, отводить ее на следующий урок. Постоянно сам опаздываю. И часто попадаю в неприятности. Все вместе это высасывает силы. — Он глубоко вздохнул. — Лиззи еще совсем ребенок. Раньше она такой не казалась — до того, как мы попали в этот ералаш. Она была… я не мог от нее оторваться, она была такой горячей девчонкой. И она тоже от меня не отлипала. Она казалась такой… опытной. Но на самом деле не была такой, понимаешь? У нее никого не было ни до меня, ни после. И сейчас она просто маленькая перепуганная девочка, которая отдала бы что угодно, чтобы избавиться от этих проблем. — Он вздохнул. — Она очень во мне нуждается.

— Ну и ну, — протянул Джек. — Мне жаль, Рик. Я обмозговывал многое, но никогда не думал о…

— Эй, это же не твоя проблема, верно? Это моя проблема. Если бы я с самого начала тебя послушался…

— Не изводись. Ты не первый парень, имевший незащищенный секс. Но точно из тех избранных, кто делает ребенка с первого и единственного выстрела. Нас очень мало.

— Так с тобой случалось то же самое? — спросил потрясенный Рик.

— Да. Именно так.

— И сколько тебе тогда было?

Джек повернулся и встретился с Риком глазами:

— Сорок.

— Мел? — изумился тот.

— Только между нами, ладно? — предостерег Джек. — Я не знаю, как отнесется Мел, если узнает, что я кому-то об этом рассказал. Но да, насколько мы смогли выяснить — с первого выстрела. Разница в одном: я уже не мальчик и не жалею об этом. По-другому у меня вряд ли что-то могло получиться. А я лично оказался очень удачлив.

— Оба-на! Наверное, если уж акушерка может так лохануться, то и мне не стоит так переживать.

— Это я лоханулся, приятель. Всю свою взрослую жизнь я на автомате пользовался презервативами, — продолжал Джек. — Не только из-за возможной беременности, но и чтобы случайно не заразить женщину чем-нибудь. Если женщина согласна поделиться с тобой своим телом, нельзя допускать риска заразить ее — ты ведь можешь не знать, что болен. И сам тоже не хочешь подцепить что-нибудь. А я тогда потерял голову и не защитил ее. И не будь я благодарен ей за ребенка, точно чувствовал бы себя виноватым. Но, черт подери, такое иногда случается! Мы сейчас хоть достаточно взрослые, чтобы принять это — и хотеть принять. Но ты-то? Черт, для вас, еще самих детей, это тяжелый удар. Я даже представить не могу, как вам сейчас трудно. Вам обоим.

— Моя жизнь стала очень странной, — сказал Рик. — Я учусь в выпускном классе и выискиваю возможности побыть наедине с девушкой, которая носит моего ребенка. И знаешь, быть наедине с ней для меня не наказание. Но я даже не для себя это делаю — ей мое внимание жизненно необходимо. Я не могу не прикасаться к ней, если она в этом нуждается. Не сейчас, когда она в таком положении. Как я могу?

— Она бы решила, что ты ее не любишь.

— Иногда она просто плачет, — тихо произнес Рик. — Мы занимаемся любовью, я стараюсь быть с ней ласков, обнимаю ее, стараюсь, чтобы она почувствовала себя в безопасности, а когда мы заканчиваем, она начинает плакать. Плачет и плачет. А я не знаю, что еще сделать.

«Я сейчас сам расплачусь», — подумал Джек, а вслух произнес:

— Наверное, надо подстраиваться под нее. Делать не то, что хочешь ты, а то, что хочет она.

— Я тоже так думаю. Может, мне надо просто сделать это — попросить мою бабушку разрешить Лиз переехать к нам, в мою спальню. Жениться на ней или еще что-нибудь такое.

— Тебе нужно получить на это разрешение.

Рик, смеясь, покачал головой:

— У нас с ней будет ребенок, черт подери! Меньше чем через три месяца!

— Ну…

— Они хотят, чтобы она отдала ребенка. Без разговоров отдала. «Так будет лучше для него» — все это говорят. Но даже если им удастся убедить ее, меня — вряд ли. Ты представляешь, как мне трудно сейчас держать язык на привязи?

— Черт возьми… — В данный момент Джеку хотелось многого, желаний двадцать по списку. И самым первым стояло, чтобы Рик был его сыном и он мог вмешаться. Помочь парню справиться с ситуацией. Он понимал, что они слишком молоды, чтобы воспитывать ребенка, но тот все равно должен родиться, а Рику не стоит ни на ком жениться в свои семнадцать. Да, ребенку лучше оставаться со своими родителями. Но как это сделать, если они сами в столь нежном возрасте? — Ты его отец. Разве ты не должен подписать бумаги об отказе?

— Я не знаю. Откуда мне знать, черт подери?

— Тебе надо поговорить с Мел, — предложил он. — Я серьезно — это разговор как раз для нее. Она принимает детей, а я занимаюсь другими вещами.

— Знаешь, — произнес Рик, — часть меня очень жалеет, что я перешел тогда границу и подставил и себя и Лиз. Что натворил столько бед. Но другая часть видела на ультразвуке этого маленького парня и хочет взять его на руки. Показать ему, как ловить мяч… — Он покачал головой. — Что бы ни говорили люди, нет способа подготовиться к тому, что случится с твоей жизнью, если ты не вытащишь из кармана презерватив.

— Да уж, — пробормотал Джек.

— Джек, прости. Я подвел тебя.

— Я не считаю, что ты меня подвел. У меня болит за тебя душа, но я в тебе не разочарован. Ты справляешься очень неплохо, все продумываешь. А сейчас нам надо найти способ вернуть ваши жизни в нормальное русло, пока не стало хуже.

— Нет такого способа, Джек, тут нечего придумывать. Моя жизнь уже никогда не станет прежней. Как и жизнь Лиз.

* * *

Джек вышел из кухни и увидел, что в дальнем углу сидит какой-то посетитель в ковбойской шляпе. Тот поднял на него взгляд черных как уголь глаз. Джеку потребовалось меньше пяти секунд, чтобы узнать в нем клиента, который уже приходил в бар несколько месяцев назад и пытался расплатиться за свой «Бойлермейкер»[32] стодолларовой купюрой, которую вытащил из толстой пачки банкнот, мерзко вонявших марихуаной. Джек так и не взял у него деньги.