– Почему бы вам не прогуляться по саду, – к ее огромному удивлению, сказала мать. – Только так, чтобы я видела вас в окно. Я уверена, если капитан Фоули считает, что ему надо поговорить с тобой наедине, на то есть серьезная причина, – добавила она в ответ на озадаченный взгляд Деборы.

– Благодарю вас за ваше великодушие, миссис Гиллис.

Одной из причин, повлиявших на решение снять этот дом, стало наличие довольно большого по лондонским меркам сада с ухоженным газоном и цветниками, благоухающими шалфеем и турецкой гвоздикой. Возле каменной стены, отгораживающей их сад от соседнего владения, располагалась увитая розами и жимолостью беседка, в тени которой стояло несколько садовых кресел вокруг кованого стола.

Усадив девушку в одно из кресел, капитан Фоули обернулся и взглянул на дом. Когда миссис Гиллис помахала ему из окна, он почтительно поклонился ей и только после этого обратился к Деборе:

– Прежде чем я объявлю вам то, ради чего я сюда явился, я должен убедиться в том, что наш разговор останется между нами.

В ответ на ее озадаченный взгляд капитан так помрачнел, что Дебора невольно почувствовала, как ее начинает охватывать нервная дрожь.

– Если для вас это так важно, – ответила она, тронутая его намерением довериться ей, – то, конечно, я вам это обещаю. Хотя мне не хотелось бы скрывать от матери…

– Вам не придется держать ее в неведении слишком долго, – перебил ее капитан. – Но я настаиваю, чтобы вы не рассказывали ничего даже ей, пока я вам не разрешу.

– Это звучит несколько высокомерно.

– Если я не могу вам доверять, скажите сейчас, и мы с этим покончим!

Дебора ненадолго задумалась. Она бы ни за что не смогла отпустить капитана, не выяснив, почему он счел необходимым нарушить этикет, добиваясь встречи с ней наедине и требуя от нее обещания сохранить все в тайне. Она бы просто умерла от любопытства.

– Вы можете мне верить, – поклялась Дебора.

– Если бы я не знал, что могу вам доверять, мне бы никогда не пришло в голову явиться к вам, – наконец произнес капитан Фоули. – Я заметил в вас одно качество… Похоже, вы обладаете гораздо большей цельностью натуры, чем большинство девушек вашего возраста. – Он пристально посмотрел на нее и продолжил: – Я знаю, что за последние месяцы на вашу долю выпало много невзгод и вы стойко их перенесли.

Несмотря на мрачный тон, которым он произнес эту фразу, Деборе она понравилась.

– В разговоре со мной вы признались, что после окончания сезона вас не ждет ничего хорошего. Надеюсь, вы меня правильно поймете, если я буду говорить прямо?

Капитан собирался доверить ей что-то, тяготившее его душу. Разве могла она возражать против того, чтобы в такой ситуации он выражался прямо?

– Вы можете говорить со мной совершенно свободно, – заверила она.

– Хорошо, – отозвался он, усаживаясь рядом с ней и пристально глядя ей в лицо, – тогда я не стану приукрашивать то, что хочу сказать. Вы не обладаете ни богатством, ни внешностью, ни хитростью, которые необходимы, чтобы заполучить богатого мужа.

Дебора резко вдохнула, до глубины души задетая его откровенно грубой оценкой ее привлекательности. Но на этом перечисление ее изъянов не закончилось.

– Возможно, вы могли бы вызвать интерес у более ординарного мужчины, если бы не были такой хрупкой. Думаю, мне не нужно объяснять вам, что мужчина, который должен сам зарабатывать себе на жизнь, например военный или дипломат, хотел бы иметь жену с крепким здоровьем, способную растить его детей и вести хозяйство в стесненных или суровых условиях.

Дебора уже собралась заметить, что она способна противостоять жизненным тяготам, но капитан Фоули не дал ей сказать ни слова.

– Вы признались мне, что не ждете предложений руки и сердца, – с безжалостной прямотой продолжал он, – и после окончания сезона ваши стесненные обстоятельства вынудят вас искать места с жалованьем. Если вам не удастся найти место экономки, вы готовы стать учительницей и навсегда ограничить себя душной классной комнатой. Вы будете очень страдать, потому что с гораздо большим удовольствием предпочли бы выйти замуж и быть хозяйкой своего дома, чем всю жизнь опекать чьих-то испорченных детишек.

Сердце Деборы тяжело забилось. Она не могла припомнить, чтобы ее так оскорбляли. И хотя капитан говорил чистую правду, с его стороны было очень жестоко бросать ей все это прямо в лицо.

– Не думаю, что мне хочется продолжать этот разговор, – сказала она, вставая и намереваясь вернуться в дом.

– Мисс Гиллис, не отвергайте меня, пока не услышите всего.

Не отвергать его? Дебора застыла на месте, судорожно вдыхая опьяняющий аромат жимолости и роз, который с наступлением вечера усилился. Что он пытается сказать?

– Всего? – Она с изумлением посмотрела на него через плечо.

– Да. Мисс Гиллис, совсем недавно я узнал, что, если мне удастся уговорить какую-нибудь достойную женщину выйти за меня замуж, я унаследую довольно значительное состояние. – Капитан Фоули встал на ноги и, взяв ее за плечо, повернул лицом к себе. – Я подумал, что вы единственная из всех женщин, которая смогла бы преодолеть отвращение к такому мужчине, как я, в обмен на обеспеченность до конца жизни.

– Вы просите меня выйти за вас замуж? – Теперь сердце Деборы забилось по совсем иной причине, чем еще минуту назад, а глаза наполнились слезами удивления и радости.

Неужели он думал, что ни одна женщина не способна его полюбить? Она должна была догадаться, что он не имел намерения обидеть ее. Очевидно, он просто считал себя настолько плохим вариантом для любой женщины, что постарался особенно ярко обрисовать, какова для нее альтернатива его предложению.

– Дьявол или морская пучина, – только и смогла прошептать она.

– Не отказывайтесь сразу, – убеждал капитан. – Пожалуйста, выслушайте меня.

У Деборы заболело сердце, она опустила голову, чтобы достать из ридикюля носовой платок. Она не могла понять, почему плачет. Это было так глупо, потому что на самом деле ей казалось, что огромный черный ком, грозивший уничтожить все ее надежды и мечты, в конце концов прокатился мимо, и у нее закружилась голова от нежданного счастья. Человек, которого она любила, просит ее руки!

Дебора снова опустилась в кресло. Теперь она могла признаться себе, что единственной причиной, заставлявшей ее отказаться от мысли о замужестве и думать о поиске работы, было то, что она не представляла себя замужем за кем-то другим, кроме капитана Фоули. Если бы другой мужчина сделал ей предложение, она бы поблагодарила его, но, скорее всего, отказала. Конечно, она выйдет за капитана! С радостью! Сейчас она возьмет себя в руки и, смахнув с лица эти нелепые слезы облегчения, скажет ему…

– Мисс Гиллис, я понимаю, что могу предложить вам немногое. Но, учитывая собственность, которую я получу после женитьбы… – капитан сел рядом с ней и, наклонившись вперед, продолжил: – уверен, у нас будет прекрасный семейный дом. В нем найдется место и для вашей матери. Вы ведь, несомненно, желали бы иметь возможность обеспечить ей кров на старости лет. Я догадываюсь, что ее пенсия настолько мала, что вы предпочли бы работать, лишь бы не сидеть у нее на шее. И, не имея собственных детей, воспитывать чужих за вознаграждение. Я наверняка смогу себе позволить даже нанять учителя фехтования для ваших… наших дочерей, если вы пожелаете, – добавил он с улыбкой, напомнив ей о разговоре, который они вели на балу у маркиза Ленсборо.

Несмотря на то что слова о детях капитан произнес с юмором, Дебора поняла, что он предлагает ей не просто фиктивную договоренность, а настоящее замужество. Перед внутренним взором возникла пленительная картина: на залитой солнцем лужайке мальчик и девочка сражаются друг с другом на деревянных мечах, а ее муж, капитан Фоули, расположившийся в тени раскидистого дуба, подбадривает их одобрительными выкриками. Другой малыш, с перепачканным ягодами улыбчивым лицом, раскачивается на веревочных качелях, привязанных к ветке дерева, а ее мать с довольной улыбкой смотрит на своих внуков, сидя на старинной скамье с корзинкой для рукоделия на коленях. Сама она с младенцем на руках следит за ними из окна просторного каменного дома. Капитан Фоули поворачивается и смотрит на нее с нежной улыбкой.

Дебора окинула взглядом суровые черты капитана, приблизившего к ней свое лицо, ощутила на своей щеке его теплое дыхание. Она улавливала слабый аромат бергамота, который навсегда связался для нее с капитаном Фоули с их самой первой встречи, когда с ней чуть не случился обморок в душной бальной зале и ему пришлось ее поддерживать. Руки Деборы до сих пор помнили гладкое сукно рукава его мундира и сильное мужское плечо под ним.

О да, Дебора знала, что капитан просит ее стать его женой только от отчаяния, потому что потерял Сюзанну. Но она не могла не отметить свойственную его натуре практичность, с которой Фоули рассудил, что если не может получить женщину, пленившую его сердце, то нет смысла терять и наследство. Однако Дебору удручало, что капитан такого невысокого мнения о ней. Он видел в ней девушку настолько отчаявшуюся выйти замуж, что она готова пойти даже за столь непривлекательного мужчину.

– Если бы другой джентльмен сделал мне предложение в таких выражениях, – заявила она, стараясь оправдать свое намерение принять его, несмотря на его оскорбительность, – я бы наверняка ему отказала. Неужели вы не понимаете, что ваши слова обо мне настолько обидны, почти унизительны?

– Если вы так считаете, – ответил он, намереваясь встать, – то я больше не стану досаждать вам своим обществом…

Заметив в его глазах разочарование, Дебора тут же пожалела о своем порыве поставить капитана на место. Она вовсе не хотела его задеть. А все ее дурацкая гордость!

– Ваше общество вовсе не неприятно мне, – поспешила она ободрить капитана. – И конечно, я за вас выйду. Просто то, как вы об этом говорите…