Закрываю рот ладонью, чтобы приглушить свой безудержный смех. Успокоившись, опускаю руку на колени.

— Я знаю, мам.

— Тебе нужно вернуться домой… Мы должны поговорить о случившемся. — Мама вздыхает. — Келли, полицейские сказали, что ничего не могут сделать, но даже если бы и могли, Калеб… он… Никто до сих пор не знает, где он. Джексон думает, он сбежал.

— Я и без того знала, что полиция уже бессильна, — отвечаю, ложась рядом с Кайденом. Он в одних боксерах, без рубашки. Когда Кайден меня обнимает, от прочности и теплоты его груди мне стразу же становится спокойней. — И я не удивлена поступку Калеба.

— Но… — Она раздражена; я слышу, как что-то падает на пол. — Черт, — вырывается у мамы – в последнее время она гораздо чаще использует бранные слова. — Я разбила эту проклятую кружку.

— Извини, — говорю, прогибая спину, потому что Кайден рисует сердечки у меня на позвоночнике; его рука поднимается выше, к пространству между лопатками.

— Тебе не за что извиняться, милая, — отвечает мама, вздыхая. — Это всего лишь кружка.

Хоть мы никогда особо не ладили, стоит отдать ей должное, насколько хорошо она справляется со сложившейся ситуацией. После изначального эмоционального срыва мама стала плакать реже и ни разу не возложила вину на меня. Периодически, когда мысленно возвращаюсь в день своего двенадцатилетия, голову заполняют бесконечные вопросы. А что, если бы я все рассказала ей сразу? Что, если бы мне не пришлось страдать молча в течение шести лет? Что, если бы моя жизнь сложилась иначе? Но я сразу же отбрасываю подобные мысли. Неважно, как все могло получиться. Невозможно вернуться в прошлое и что-то изменить, однако я могу двигаться вперед, создать для себя жизнь, которую хочу.

— Келли, ты меня слышала? — спрашивает мама недовольным тоном.

Я моргаю, прерывая свои размышления.

— Да… нет… а?

Кайден прыскает со смеху у меня за спиной, поглаживая пальцем вдоль моего позвоночника.

— Тебе точно грозят серьезные неприятности, — произносит он глупым, писклявым тоном.

Тянусь назад и щипаю его за руку. Кайден смеется еще громче.

— Что, мам?

Она устало вздыхает.

— Я спросила, не подумала ли ты о том, чтобы обратиться к моей знакомой, психотерапевту из Ларами, когда вернешься в колледж? Мне кажется, это пошло бы тебе на пользу.

— Я не уверена… Меня беспокоит, что может всколыхнуть подобный разговор.

— Келли, я думаю, это важно… после всего, что ты мне рассказала… Мне кажется, тебе необходима помощь. На самом деле, я бы очень хотела, чтобы ты просто осталась дома, с нами, и взяла академический отпуск на семестр.

— Мне нужно вернуться в колледж. Я должна жить дальше.

Мама делает продолжительную паузу.

— Тогда, пожалуйста, хотя бы обратись к терапевту… — Она вот-вот расплачется. — Мне необходимо знать, что ты в порядке.

Я гляжу через плечо на Кайдена.

— Я в порядке, мам. Но если ты действительно этого хочешь, я пойду к терапевту.

— Хорошо. — В ее голосе слышится облегчение. — И еще, звони мне каждый день. И загляни домой, перед тем как уедешь.

— Да, мам.

— Ты будешь звонить мне сразу же, если тебе что-то понадобится?

— Да.

Кайден истерично хохочет, откатываясь в сторону от меня, чтобы она не услышала. Я рассказывала про ее пристрастие все контролировать. Очевидно, ему очень весело наблюдать мою маму в действии.

— Кто это? — интересуется она. — Кто там смеется постоянно?

Я сгибаю шею, глядя на него через плечо. Он улыбается.

— Кайден.

— Ох. — Мама замолкает. Мне слышен стук на заднем фоне, словно она барабанит ногтями по столешнице. — Келли… ты… ты спишь с этим мальчиком?

Меня кидает в жар.

— Что?

Кайден, должно быть, услышал ее, потому что его хохот становится еще громче, заполняя комнату.

— Отдаю ей должное, — произносит он сквозь смех. — Она невероятно забавная.

— Келли, — продолжает мама. — Я не стану тебя судить… Просто хочу удостовериться, что ты осторожна.

О, мой Бог. Какой ужас. Мои щеки, наверно, такие же горячие, как обогреватель под замерзшим окном. Я склоняю голову вниз, по-прежнему прижимая трубку к уху, чтобы спрятать свое пунцовое лицо.

— Да, мам.

— "Да, мам" – в смысле, ты с ним спишь? — уточняет она. — Или в смысле, ты осторожна?

— Скажи ей, что будешь осторожна прямо сейчас. — Кайден смеется мне на ухо. Его дыхание щекочет шею, отчего мои плечи вздрагивают. Он обвивает руками мою талию, тянет меня назад, приподнимаясь с кровати на одной руке. Затем подминает меня под свое сильное тело, опускаясь сверху.

Я хохочу в телефон, потому что Кайден начинает щекотать мне бока. Пытаюсь вырваться и в то же время удержать сотовый у уха.

— Мам, — говорю я сквозь смех. Его пальцы поднимаются по ребрам, замирая возле грудей.

— Скажи ей, что обязательно будешь осторожна каждый день, — дразнит он. Зеленые глаза Кайдена вспыхивают от неукротимого желания. Ущипнув меня за бока, он проводит ладонями по моим рукам, сначала вверх, потом вниз, останавливаясь на запястьях. Обхватывает их и тянет мои руки вверх.

— Мам, мне пора, — говорю быстро. — И да, я загляну к вам перед отъездом. — Прежде чем она успевает ответить, телефон выпадает из моей руки. Кайден соединяет и удерживает мои запястья у меня над головой.

На долю секунды паника сковывает гортань, потому что я резко возвращаюсь в прошлое, когда лежала, придавленная к кровати; мое сердце бьется неровно. Похоже, он все понимает по выражению моего лица.

Хватка Кайдена ослабевает.

— Хочешь, чтобы я отпустил?

Я качаю головой.

— Просто поцелуй меня, пожалуйста.

Уголки его рта приподнимаются. Он склоняется надо мной, наши губы соединяются. Паника и воспоминания сразу же испаряются. Есть только я и Кайден. Больше в мире никого не существует.

~ ~ ~

— Ну, как дела? — спрашивает Сет, радостно запрыгивая в пикап Люка.

Сиденье сплошное и не очень просторное, но не все так плохо. На самом деле, я чувствую себя довольно комфортно в тесной машине рядом с тремя сильными парнями, которые невероятно помогли мне, каждый по-своему.

— Ты бы знал, если бы не исчез. — Я игриво улыбаюсь, пока он застегивает ремень безопасности.

Сет ухмыляется, с недоверчивым выражением во взгляде.

— Очень сомневаюсь, что по мне скучали. — Замок ремня щелкает, и он откидывается на спинку сиденья, опуская рукава своего черного пальто. — К тому же, я хотел дать вам с Кайденом шанс побыть наедине.

— Тебе не обязательно было уходить. Мы практически ничего не делали.

Сет осуждающе изгибает бровь.

— Ага, ну да. Вы двое замуровались в номере, начиная с Нового года. Вы прям как какие-то новобрачные, набросились друг на друга словно кролики.

Я отворачиваюсь от него, чувствуя, что мое лицо заливается краской, и пытаюсь сдержать улыбку.

— Сет, перестань, — говорю я, а он хихикает.

Кайден открывает дверь; петли скрипят. Он собирается сесть рядом со мной, но останавливается на полпути, оставив одну ногу на земле, и смотрит на мой румянец.

— Так, Сет, что ты сказал ей на этот раз? — шутливо интересуется Кайден, проведя большим пальцем по моей щеке. Он улыбается; я приподнимаюсь, давая ему возможность забраться на сиденье.

— Ничего, что не говорил раньше, — отвечает Сет с шаловливым блеском в карих глазах. — Просто она всякий раз реагирует одинаково, чем делает процесс еще забавнее.

Я шлепаю его по руке, после чего сажусь Кайдену на колени, аромат его одеколона моментально меня опьяняет. Он обнимает мои плечи, прижимая к своей груди, тянется назад за ремнем и пристегивает нас обоих. На улице идет снег; пушистые снежинки остались в его каштановых прядях. Я аккуратно провожу рукой ему по голове, сметая их. Некоторые тают от моего прикосновения, в результате чего он остается с мокрыми, сексуально растрепанными волосами.

— Итак, куда нам нужно заехать? — спрашивает Люк, забрасывая свою сумку в открытый кузов машины, где до сих пор стоит мотоцикл Кайдена, после чего садится за руль и захлопывает за собой дверь. Двигатель уже работает; Люк включает обогреватель; горячий воздух вырывается из вентиляционных решеток.

— Ко мне, — отвечаю я. — И… — Смотрю на Кайдена, который не был дома с тех пор, как мы уехали в Сан-Диего. По-моему, он вообще не хочет возвращаться. Но ему нужно забрать одежду. К тому же, мне кажется, в глубине души он хочет поговорить с братом, Тайлером. — И к Кайдену, наверно.

В салоне становится тихо, затем Люк вздыхает, трогается с места, включив дворники. Дороги немного скользкие, поэтому он дергает маленький рычаг в центре, переключая привод на четыре колеса. Слышится громкий хлопок, машина дергается.

— Боже. — Сет морщится, сдвигает ноги в сторону, туже затягивает ремень безопасности. — Такое ощущение, что она сейчас развалится на части.

Люк похлопывает ладонью по приборной панели.

— Все в норме. Она просто старенькая.

Закатив глаза, Сет скрещивает руки на груди. Мы молча колесим по узким улочкам. По радио играет песня "Wonderwall" Оазис, потом "Hands Down" группы Dashboard Confessionals. Подъехав к моему дому, Люк паркуется и бормочет:


— Поторапливайся.

— Расслабься, — говорит Кайден, открывая дверцу. Опустив ногу на тротуар, он вылезает наружу, утягивая меня вместе с собой. Когда я твердо стою на земле, Кайден меня отпускает и захлопывает дверь.

Он берет мою руку, идя вместе со мной по подъездной дорожке. Я не задаю вопросов. Кайден не сказал, что тоже собирается зайти, но мне кажется, он мысленно хочет меня защитить. Мы поднимаемся по ступенькам, и я стараюсь не думать о пугающих воспоминаниях, связанных с этим местом. Наоборот, сосредотачиваюсь на хороших моментах, проведенных тут с Кайденом и Сетом.