обнимаю Лукаса, пожелав доброй ночи, и быстро отпускаю.

— Подожди минутку, — сказал Майлз, — Вот снимок, который мы сделали, когда прибыли туда,

— Он вручает мне глянцевую фотографию. Я могу чувствовать, что Лукас всматривается в неё

через мое плечо. Трудно полагать, что это было лишь несколько часов назад. Майлз рядом со мной, его рука на моей талии, со своей этой улыбкой с глубокими ямочками – в общем типичный Майлз.

Моя ухмылка подрагивает, но глаза сверкают от предвкушения.

Лукас молчит, уставившись на фотографию, и мне интересно, о чём он думает.

Майлз откашливается перед тем, как украдкой взглянуть на землю.

— Вероятно, я должен сказать тебе, что это Эйприл пустила слушок, где ты с Чадом идешь на

выпускной. Она призналась в этом мне сегодня вечером. Она сделала это, потому что думала, будто я собирался позвать тебя. Оказывается, это не имело никакого отношения к Лукасу.

Эти новости удивили меня.

— Всё хорошо, Майлз. Не переживай, — говорю я. Правда в том, что я нахожусь далеко за

пределами, что бы волноваться об этом.

Рядом с собой я знаю, что Лукас чувствует то же самое, когда он едва регистрирует реакцию.

— У меня есть кое-какие хорошие новости, — лицо Майлза проясняется, — Наш мальчик выиграл

звание короля выпускного.

— Реально? — я собираю энергию, чтобы ухмыльнуться Лукасу, — Король выпускного?

Поздравляю.

Лукас усмехается мне, быстро проведя рукой по волосам.

— А королевой стала Софи, — добавляет Майлз, — Она не была рада стоять перед всеми без ее

короля.

Я чувствую руку на своей спине. Лукас волнуется, что меня это заботит, но у него нет причин для

переживаний. Я стреляю в него утомленной улыбкой.

— Я пойду домой, — говорю я.

— Я провожу тебя.

Я качаю головой.

— Нет, Всё прекрасно. А сейчас дай Майлзу увезти тебя. Если я выгляжу вдвое менее

опустошенной, чем ты, то не знаю, как ты даже стоишь.

Лукас тянет меня в ещё одни объятия и снова, потребность сбежать, просто побыть в одиночестве, пересиливает меня. Выбираюсь из его рук и благодарю Майлза за то, что пошёл со мной на

выпускной. Затем плетусь по газону в дом Кайла. Его авто стоит на подъездной дорожке, и

внешние огни горят, как обычно. Я спокойно открываю дверь и вхожу внутрь.

— Вы хорошо провели время?

Шепот Кайла напугал меня. Он сидит на самом верху лестницы в пижаме.

Скажи ему что-нибудь похожее на правду, чтобы не задал вопросы.

— Да, было чудненько, — отвечаю я, — Ты не должен был дожидаться меня.

— Мы тоже только что вернулись домой. Жаль, что нас не было здесь, когда ты готовилась.

Я смерила его взглядом, задаваясь вопросом, где они были сегодня вечером.

Он видит вопрос в моих глазах.

— Мы поговорим утром. Доброй ночи, Райли, — он поднимается и исчезает в конце коридора.

Вернувшись в свою комнату, я выскальзываю из платья и аккуратно сворачиваю в ящик. После

интенсивного события этого вечера, кажется странным стоять в ванной, чистя зубы, и умывать

лицо, как и всегда. Натягиваю старую футболку с надписью «Зряжено» одного из маминых

бойфрендов и как-то в итоге оказавшуюся в моем мешке с вещами, и ложусь на кровать, зная, что

до сна ещё далеко. Дом тих, и я позволяю своему уму блуждать по каждой части этого вечера,

включая худшую часть, часть, что почти убила меня.

Я переигрываю сон, в котором видела свою маму. Я помню каждую деталь так отчётливо, более

досконально, чем должна. Она рассказала о вещах, которые никогда бы не сказала, пока был жива.

Дала мне предупреждение. Которое я не готова обдумывать прямо сейчас.

Наконец, я позволяю себе сосредоточиться на Лукасе. Отчаяние, которое он чувствовал, когда

просил меня помочь его брату, было подобно живому существу, угрожающее разрушить меня на

той кухне сегодня вечером. Что, если бы его брат был слишком близок к смерти для меня, чтобы

помочь? Смогла бы я отказаться? Но я быстро отвечаю на свой собственный вопрос. Определенно, да. Я отказалась бы, если бы знала, что исцеление Лиама может навредить Лукасу. Я бы не

рискнула, и Лукас возненавидел бы меня за это. Подавляющая благодарность, которую он

чувствует сейчас, легко бы стала ненавистью, которую он чувствовал бы так же сильно. Может

быть, поэтому его благодарность ставит меня в неловкое чувство. Если бы Лиам ударился головой

немного сильнее, то остальная часть вечера прошла бы по-иному, и отношения, которые значат для

меня всё, были бы разорваны безвозвратно.

Я сглатываю и морщусь от причинённой боли. Нежелание моей мамы использовать свою

способность начинает иметь больше смысла. Как только люди узнают, что ты можешь делать, это

меняет дело.

Глава 18

К утру исчезли некоторые следы на моей шее. Так как прогноз погоды вещал, что день будет

тёплым, я отвергла идею носить шарф и замазала отметки косметикой прежде, чем подняться

наверх. Я могу слышать семью, которая шевелится надо мной даже при том, что сейчас лишь

восемь утра воскресенья. Интересно, у Пенелопы ещё один день, насыщенный вечеринками по

случаю дня рождения её школьных друзей.

— Райли проснулась, — сказала Хлоя, когда я появляюсь на вершине лестницы. Все завтракают на

кухне.

Когда я вхожу, Кайл встаёт. — Давай выйдем на улицу и поговорим минутку.

Я взглянула на Хлою. У неё глаза красные и опухшие. Она отводит взгляд, садясь рядом с

Пенелопой.

— Все хорошо? — спрашиваю я, смутившись моему напряженному приему.

— Пойдём, выйдем, — сказал Кайл, проходя мимо меня.

Пока я следую за ним к парадной двери, чувство страха начинает овладевать. Он же не мог никак

узнать о том, что произошло вчера, не так ли? Мой живот напрягается, когда наблюдаю, как он

садится на крылечко и ждет, чтобы я присоединилась к нему. Что бы это ни было, это ни есть

хорошо.

Мы сидим бок о бок в тишине какое-то мгновение. Я пытаюсь не извиваться так явно, в то время

как Кайл, придя в замешательство в тишине улицы, ничего не говорит.

— Вчера вечером мы были в больнице, — он, наконец, начинает. — Нам пришлось увести туда

Пенелопу.

Не то, что я ожидала. Сейчас внутри дома она сидит за столом и кажется в порядке. Однако, она

необычайно тихая, когда я думаю об этом. — Что произошло? — спрашиваю я.

Кайл сцепляет руки вместе, медленно заламывая. — Вчера она вышла из своей комнаты после

полудня, а её личико было смешным. Мы заметили, что левая сторона поникла. Была не

симметрична с правой стороной. В итоге, мы срочно отправили её в отделение неотложной

помощи.

Я уставилась на его профиль, пока он смотрит куда-то вдаль. Я понимаю, что он не говорит о

каком-то происшествии, случившимся с ней.

Он быстро смотрит на меня, прежде чем снова отвести взгляд. — В ее шее снова образовались

опухоли.

Моё сердце останавливается, а затем начинает стучать по мне. — Опухоли?

— Их обнаружили не более, чем год назад. Уже тогда у нее были подобные симптомы. Их удалили

хирургическим путём, но врачи сказали нам, что они снова могут вырасти.

Потрясенная я уставилась на него, не зная, что и сказать. Не могу поверить, что он говорит о

счастливой маленькой девочке, что я знаю.

— У нее болезнь, — он продолжает. — Она заставляет ее тело образовывать опухоли вдоль

нервной системы и в мозге. Они всегда доброкачественные. Иногда становятся неприятностью и

легко удаляются, но иными временами, в зависимости от того, где они появляются, они могут быть

изнурительными, даже с летальным исходом. — Он потирает руками лицо и резко встает. Он

делает несколько шагов, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть на меня.

Теперь я знаю, что он собирается сказать. Узнаю пронизанную болью просьбу в его глазах. Как

что-то настолько ужасное могло происходить с милой Пенелопой? Я осознала, что намеренно

держалась от неё на расстоянии.

Не уверена, касалась ли я её вообще. Если такое и было, то я ничего не почувствовала. Знаю

наверняка, что я никогда не обнималась с ней. Ее семья – всё, чего не было у меня, и укол

ревности, который я чувствовала, когда наблюдала за её беззаботной жизнью, заставлял меня

чувствовать себя виноватой. Вот почему я держала себя подальше от нее.

Сейчас Кайл стоит передо мной. — Я никогда не был в состоянии делать то, что могли делать

мама и бабушка, но если ты можешь, если ты боялась сказать мне правду раньше, пожалуйста,

скажи мне сейчас. — Он приседает на корточки. — Ты можешь ей помочь? — спрашивает он. Его

глаза заполняются слезами, стекающими по щекам. Я не могу помочь, но думаю, что вижу все

слёзы, пролитые за все прошедшие дни.

— Я могу попробовать, — мягко отвечаю я.

На мгновение Кайл до сих пор остаётся в таком положении, прежде чем, наконец-таки, кивнуть

мне, вытерев своё влажное лицо тыльной стороной руки. — Спасибо.

— Но, Кайл, ты должен знать, что я не всегда могу помочь, — быстро добавляю я. Он должен

подготовиться к этому, на всякий случай. — Существуют определенные ситуации, где нет ничего, что я смогу сделать. — Надеюсь, я не выгляжу как сумасшедшая, говоря всё это.

— Какие ситуации? — спрашивает он.

Я закусила нижнюю губу. Не хочу высказывать ему и слова вслух. — Это зависит, — я страхуюсь.