- Анджела, - шепчет она, ее несвежее дыхание нахлынуло на меня. Мои пальца все еще у нее на

руке, я прислоняюсь к окну, чтобы между нами было большое расстояние.

- Я ее дочь, - говорю я. - Мое имя Райли.

Ее голубые глаза движутся по моему лицу.

- Райли.

Ее тонкий голос, проговаривая мое имя, расстраивает меня. - Что ты здесь делаешь? Где Анджела?

Тогда она смотрит вниз на мою руку на своей. "Рассветает" понимание в ее глазах.

- Ты это делаешь, - шепчет она.

Когда я киваю, она смеется грубым, влажным звуком.

- Ты сильная. Я это чувствую. Намного сильнее, чем была когда то я. Возможно даже сильнее, чем

твоя мать.

- Вы могли это делать тоже? Вы могли исцелять? - спрашиваю я, оставаясь внешне спокойна,

поскольку мои внутренности крутятся со смесью недоверия и восторга.

Она наклоняет голову ко мне.

- Твоя мама не рассказывала тебе?

Я качаю головой.

- Где она?

Она оглядывает комнату, потом снова ко мне.

- Она не здесь, - отвечаю я туманно.

Она смотрит на наши сплетенные руки снова.

- Такая сильная, - шепчет она. - Ты должна брать много, - говорит она, она пристально смотрит на

меня.

- Что?- спрашиваю я, интересно правильно ли я ее услышала.

- Деньги, моя дорогая. Ты можешь стать очень богатой со своею силою, ты знаешь? - говорит она, изгибая губы в тонкую улыбку. - Я заработало достаточно много денег, леча глупые простуды, но я

не могла сделать этого. Я не могла лечить болезни ума. Я пробовала, но так и не получилось.

Я забираю руку обратно, интересно правильно ли я ее услышала.

- Люди платили вам деньги, чтобы их исцеляли?

- Конечно. Люди были у моих дверей днем и ночью. Но твоя мать была намного сильнее, чем я.

Она могла избавить людей от страшных вещей и болезнях, и они бы платили горы денег, чтобы

вылечиться. Но она была всегда упряма в этом. Она не хотела брать деньги за это. Потом что-то

случилось, она отказалась продолжать.

- Что это значит? Что случилось?

Ее водянистые глаза встречаются с моими и я вижу злость в них Потом она даже не отвечает, я

чувствую тошноту внутри меня.

- Она взяла Лейкемию мальчика и отдала ее его отцу.

Неверие - это моя первая реакция.

Отмечая мое выражение лица, она объясняет.

- Ее руки были направлены на обоих в одно и то же время. Она удалили болезнь его сына, потом

отец тронул ее, и она вошла в него, - она хихикает и я чувствую, что желчь подошла все выше к

горлу. - Он умер быстро спустя месяц. Она побоялась излечить и его, боялось к чему это может

привести. Семья ненавидела нас, такие неблагодарные люди. Она спасла жизнь их ребенка.

Она схватила мою руку назад, она удивительно сильная. Я могу чувствовать, что она пытается

взять больше энергии от меня.

- Неудивительно, что ты такая сильная. Твой отец был самым сильным целителем, которого я

видела. Его энергия могла вылечить почти все. Он был бы доволен следующим.

- Вы знали моего отца?

Я практически пялюсь на нее, пока она ласкает мои пальцы.

- Мы могли бы работать вместе, - размышляла она, игнорируя мои вопросы, захватывает мою

вторую руку, прежде чем я могу освободиться от сюда. - Теперь, когда ты вылечила меня, мы могли

бы работать вместе и заработать целое состояние. Твоя мать потеряла вкус к этому. Потом она

встретила твоего отца и сбежала с ним. Как только она ушла, люди перестали приходить.

- Нет. Она встретила моего отца в Сан-Диего после того, как уехала отсюда.

Моя бабушка качает головой.

- Он был из Лос-Анджелеса. Она ушла от Алека и последовала за ним туда. Потом у них появилась

ты.

- Ты неправа.

- Я нет,- говорит она стойким голосом. - Алек может рассказать тебе. Она обманула его.

Может быть, она говорит правду? Интересно, поскольку я смотрю на ее хрупкие формы. Алек не

упомянул этого, когда я спросила, почему ушла моя мать. Почему он сдержал это? Какая разница, если бы он сделал это теперь? Я начала чувствовать усталость. Моя голова тяжело легла на мои

плечи. Теперь она черпает энергию из меня не по моей воле. Я очаровано пытаюсь разделить

руки.

- Нам, возможно, придется уехать куда-нибудь, - продолжила она. - Этот город не будет столь

гостеприимным, как раньше.

- Все знаю о нас? О том, что мы можем делать?- спрашиваю я. - Кайл знает?

- Конечно, весь город знает, - она смеется надо мной. - Я давала объявление в местной газете. Где

твоя мать? Почему держала тебя неведомой об этом пути?

- Она мертва,- отвечаю я, не рассматриваю больше отказа в правде от нее. Она вздрагивает, я

пытаюсь заставить освободить меня. - Она была убита,- говорю я ей прямо. - Вы отправляли за ней

кого-нибудь? - спрашиваю я, думая о Робе Джарвисе, наклоняясь ближе к ней, мой шепот низкий и

злой.

Страх начинает просачиваться в ее глаза.

- Нет,- отвечает она, качая головой. - Нет, - повторяет она.

Правда если она в таком состоянии больше года, она не могла поговорить со швейцаром

и послать его в след за нами.

- Ты должна быть осторожнее, - шепчет она. - С такой силой, как у тебя все захотят кусочек. Забери

меня отсюда, я смогу защитить тебя.

Она, наконец, отпускает мою руку и неудачно пытается встать со стула.

- Пожалуйста, помоги мне встать. Мы должны уехать. У меня есть столько вещей, которым я

должна научить тебя.

- Скажи мне, почему ты встала на этот путь? - спрашиваю я.- Что с тобой случилось?

Она моргает от растерянности. Затем ее глаза расширяются.

- Я пыталась лечить по условиям, которые были слишком серьезны. Но от денег было сложно

отказаться. Я не знала, что это может навредить мне. Они чуть не убили меня, - она улыбается.- Но

теперь здесь ты. Ты здесь и мы не остановимся. Помоги мне, - она морщиться, когда пытается

снова встать.

- Я не буду работать с вами. Я не буду брать деньги у людей.

Она качает головой.

- Ты говоришь прямо, как твоя мать. Ты сделаешь, как я говорю или я расскажу о тебе, больные

люди начнут пробивать путь к твоей двери. Так или иначе, ты не сможешь скрыть свой талант.

Почему ты не хочешь этого?

Я усиливаю хватку с ней. Я не могу позволить ей уйти отсюда. Я не могу позволить ей рассказать

все. Паника растет во мне, когда она делает глубокий вдох и готова закричать. Я фокусируюсь на

вибрации, которая проходит между нами. Я концентрируюсь на ощущениях, на ее размещении и

использовании. Тогда я использую всю свою силу, чтобы сдержать в ее направлении. Болезнь

проходящая между нами начинает выпускаться из рук на нее, когда она выходит из моего тела, курсирует от меня, и я с силою заставляю течь ее обратно, мои пальцы и мои руки нападают на нее

как змеи, скользя вокруг нее. Ее пальцы падают, ослабевая, оттого этого она отпускает меня. Я

знаю, что в момент падения, она вернулась к окну, она ушла. Эта эгоистичная, злобная женщина

потерялась внутри себя снова.

Глава 14

Стук в дверь.

- Райли, можешь выйти?- зовет моя мама из кухни. Уже после десяти, я сижу на диване,

окруженная домашней работой. Я аккуратно встаю, чтобы не столкнуть бумаги, которые

тщательно подобранны для моей завтрашней исследовательской работы.

Я тянусь открыть дверь, когда Келвин падает на меня. Мои колени напряжены, я отступаю в

гостиную, таща его с собой.

- Мама!

- Кто это? - спрашивает она резко. Потом ее глаза расширяются, когда она видит снова

появившегося друга наркомана. - Закрой дверь, Райли, - требует она и кладет стонущего Келвин

на пол.

Как только его сняли с меня, я понимаю, что вся в его крови.

- О, мой бог,- шепчу я от шока.

- Закрой дверь!- кричит она снова.

Я мчусь к двери и хлопком закрываю ее, вздрагиваю от шума и возвращаюсь обратно к ним. Моя

одежда влажная и липкая.

- Келвин,- плачет моя мама, потом она опускается на пол около нее.- Что произошло?

Его ответ - влажный кашель. Кровь льется из его рта. Мама задыхается и смотрит на меня. -

Мне не следует этого делать,- шепчет она. - Я не должна этого делать.

Затем она медленно поднимает его пропитанную рубашку, показывая порезанную кожу живота.

Медленно она кладет ладони и закрывает глаза.

- Я возьму это на себя. Я вытяну это в себя.

- Что?- я задыхаюсь.- Нет!

- Прости,- шепчет она, поворачиваясь со слезящимися глазами ко мне. - Мне очень жаль.

Я резко подымаюсь с постели, захватывая воздух. Взглянув на часы, я вижу, что пора готовиться к

школе. Я пытаюсь успокоить свое дыхание и успокоить дрожащие мускулы. Сон был настолько

реален, каждая деталь сильно подмечена, вплоть до леопардовой повязки мамы, которую она

всегда носила в своей гуще светлых волос. Она так и не стала прежней после той ночи. Она

исцелила Келвина, но на следующее утро умер его сын, а не моя мать. Она не могла прятать

травмы в собственном теле. Вместо, этого они нашли ее сына. Аневризмы мозга убили его

мгновенно, Келвин знал, что мама сделает. Вот, когда она начала меня предупреждать, что