— Через два дня. Можно еще на денек оттянуть, ну на пару-тройку накрайняк.

— Цену смотрел деталей?

Я примерно прикидываю, как хорошо мы встряли, но хочется конкретики.

— Смотрел, — он кивает, — офигевал. У меня есть парень знакомый, он сильно дешевле может достать, но надо самим ехать.

— Легально?

— Полу, — он поднимает ладонь и покачивает ей из стороны в сторону в воздухе. — Детали заводские, оригинальные, но ввезены мимо таможни.

Я несколько минут обдумываю расклад и решаю, что лучше рискнуть. Альтернатива одна по большому счету. Либо закрыть глаза на таможню, либо бегать сейчас и искать внушительную сумму, скорее всего, под конский процент, и брать заказы наперед, обещая за срочную предоплату сделать до хера сверху.

Нет уж, я лучше скатаюсь в гаражи на окраину города.

— Пиши ему, — киваю приятелю. — Я пока фургон подготовлю.

— Дай сотовый. Мой на зарядке.

Я отдаю ему телефон и иду к своей машине. Освобождаю салон от лишнего и прикидываю, куда умнее будет закинуть груз, проверяю тросы и упаковки, набрасываю вещей, которыми потом можно будет прикрыть груз.

После узнаю адрес склада и вбиваю его в навигатор, который не радует длинной стрелкой в другой город. Тут за день не управишься, как я надеялся сперва. А потом еще в мастерской надо будет остаться, потому что другому я эту работу не доверю. Сам сделаю, чтобы быть спокойным и не переживать за реакцию клиента. И не хочу я сильно задерживать у нас машину, тогда заказчик точно с лупой приедет. Мне такого волнительного аттракциона не надо, я готов пару ночей в мастерской провести за работой, чтобы успеть в разумный срок.

Так и происходит по большому счету. Чтобы сделать всё четко и вовремя, я с головой ухожу в дело и забываю обо всем вокруг. Вспоминаю о том, что договаривался позвонить Алле, когда уже карабкаемся по узкой дороге вверх и прижимаемся к старому отбойнику каждый раз, как появляется встречная машина. Мы выехали из города и направляемся к соседнему.

— Ненавижу эту дорогу, — бросает приятель, когда я выворачиваю к отбойнику максимально близко, чтобы разъехаться с таким же фургоном, а за железной полоской отвесный обрыв. — И твою машину тоже!

— Какой неж… Ты отдавал мне сотовый? — я нахожу пустоту там, где должен лежать мой телефон.

— А?

— Телефон!

— Черт… Я бросил его на полку, когда свой забирал с зарядки. Там и лежит.

Вот бывает человек идиот-идиотом, но в своем деле отличный специалист и приходится терпеть!

— Возьми мой.

— Я не помню номер.

Злость полыхает ненадолго, все-таки мысли заняты делом. Я решаю, что за два дня ничего не случится, потом объясню и расскажу малышке, опустив полулегальные детали. Мне сейчас надо разрулить срочную проблему, чтобы не вляпаться сильнее, а с ней я поговорю после.

Она поймет.

Мы долго едем, а потом ищем правильный съезд. Приятель не знает, где именно находится склад, потому что он недавно переехал, и мы петляем по окрестностям. Когда приезжаем к точке назначения, я уже устал как собака и зол больше положенного, но вида не подаю. На складе тоже не обходится без заморочек, пока ищем, пока сверяем, пока пакуем…

Мы убиваем там почти два дня. Сука, два дня!

Когда детали, наконец, грузят, я подсчитываю оставшееся время и понимаю, что надо осторожно доехать назад и сразу же закрываться в мастерской, чтобы успеть. А это еще пара дней точно, если ни на что не отвлекаться. Да я и не думаю ни о чем другом, зациклившись на гребанном деле, с которым уже надо покончить. Починить и сдать машину счастливому владельцу.

Глава 51

Я прилетаю во Владик уже расстроенной. История, которую рассказал мой спутник по самолету, очень сильно напоминает нас с Алексом.

Даже не так.

Она идентична.

Курортный роман. Признания в любви, но она уехала, и ему не захотелось продолжения. Сейчас он женат, у него трое детей, а о девушке с курорта вспоминает изредка. Но знает, что ей было сложно, потому что она звонила и даже приезжала к нему. Трудное расставание — сложная тема.

Я нервничаю, но когда выхожу в холл и вижу Машку, меня отпускает. Я лечу к подруге, обнимаю ее со всей силы и ору о том, как соскучилась. Машка не остается в долгу, тискает меня точно так же и обнимает за плечи.

— Тебя ждут родители? — спрашивает Маша, и я киваю. — Я отвезу, а потом заберу тебя, и ты мне все расскажешь, да? — я снова киваю, и мы идем к машине.

В этот момент на телефон прилетает звонок от Алекса. Я прошу подругу не орать ничего, но она, кажется, и не собиралась. Машка тихонько сидит на водительском сиденье и ждет, пока я поговорю и залезу к ней. Алекс интересуется, как я долетела, говорит, что наберет меня позже, потому что они ставят брусчатку.

— Я так соскучился, малышка, — говорит он на прощание.

— И я, Алекс, и я.

Я заканчиваю разговор и залезаю в машину, закрываю дверцу и смотрю на сосредоточенное лицо подруги.

— Вы общаетесь? — она задает вопрос, а я не понимаю ее.

— Ну, да, — отвечаю, хотя червячок сомнений начинает вернется внутри. Зря. Ой, как зря я рассказываю ей все это. Лучше бы мне уволиться и рассказать все, когда я уже буду на чемоданах.

— Не говори, что ты собираешься возвращаться, — подруга говорит рассеянно, а я молча смотрю вперед, не зная, что говорить. Да мне уже и не хочется. Я собиралась поделиться радостью, а не оправдываться, почему так, а не иначе. — Алла, ты серьезно? Это курортный роман! — Машка заводит автомобиль, и мы выезжаем, но я замечаю ее напряженное состояние. И я чувствую себя не лучше.

— Давай закроем тему, — говорю тихо, чтобы она не начала на меня наезжать и говорить, почему “нет”. Я и так сомневаюсь. И не хочу сомневаться еще больше. Я влюбилась и мне этого достаточно. А еще я помнила его хриплое “я люблю тебя”. Оно не могло быть ложью. Нет.

— Нет, не закроем, — подруга решает идти до конца, и я прикрываю глаза, зная, что мне нужно как-то отключиться, потому что кто-кто, а Машка может затравить душу и доказать свою правоту. — Расскажи мне все.

— Нет, — я мотаю головой. Я хотела рассказать, но сейчас это желание пропадает. Я не хочу ни с кем делиться. Мне двадцать три, а не пятнадцать. Я совершеннолетняя, и я могу делать то, что хочу.

— Алла, — подруга начинает свой монолог, а я только вздыхаю. — Ты понимаешь, что это смешно? Ты здесь, а он там. Как надолго его хватит? Да вы же и познакомились, когда он другую трахал, Алла. Ты, правда, ему веришь? — Машка вгоняет гвозди в живые раны, и я не выдерживаю. Поворачиваюсь к ней и выдаю:

— Верю. Ты его не знаешь. Ты не общалась с ним. Ни разу, Маша! Ни разу! А он познакомил меня с родителями и в любви признался, — вместо того, чтобы успокоиться, Машка хохочет, и я не выдерживаю. — Останови машину!

— Что? — подруга, кажется, не верит моим словам.

— Останови машину! — повторяю. — Я выйду, и мы поговорим потом.

— Нет, — она продолжает ехать.

— Останови эту чертову машину! — ору и ударяю руками по передней панели, потому что я не хочу больше слушать ее нравоучений.

На этот раз Машка слушает меня, паркует машину, и я быстро выхожу и иду к багажнику. Достаю свой чемодан.

— Собираешься похерить пятнадцать лет дружбы ради курортного романа? — Машка язвит, а я не удерживаюсь.

— Нет, Маша. Я хотела поддержки от тебя, понимания. А ты набросилась. Вот так с порога. Даже не узнав ничего.

— Я люблю тебя, поэтому так. Ты самая близкая подруга, и я хочу удержать тебя от ошибки, — я понимаю, что она действительно не хотела ничего такого, но не могу сейчас общаться, я и так сомневаюсь. — Ты не уверена в нем, да? — я качаю головой.

— Все сложно, но я не хочу сомневаться, Маша. Прости, но я не поеду с тобой, — достаю телефон, чтобы заказать такси и поехать к маме. Ей я ничего не скажу. Не после Маши. Мне хватит, я точно не хочу, чтобы меня отговаривали.

— Ты совершаешь ошибку, — тихо говорит подруга.

— Не все такие, как Матео, — я не сразу понимаю, что сказала. Вижу, как Машка морщится, сжимает дверцу машины, а потом с грохотом закрывает ее и направляется ко мне. Первые пару секунд мне кажется, что она мне врежет. Но Машка подходит и сжимает меня в объятиях.

— Прости дуру, — выдает она. — Я действительно не права. Ты знаешь, как у меня было, да? Помнишь все? Я не хочу этого тебе, не хочу, потому что меня до сих пор не отпустило, — на ее глаза наворачиваются слезы, и вот я уже утешаю ее. Я не знала, что она все еще не забыла его.


— Ты до сих пор помнишь о нем? — я шокирована.

— Да, — тихо говорит Маша. — Помню, смотрю счастливые фотографии с семьей, реву. А потом собираюсь и иду в клуб, чтобы найти кого-то, кто будет хоть немножко Матео.

Я нервно улыбаюсь, притягиваю подругу к себе, а потом веду к машине. Закидываю чемодан в багажник, усаживаю Машу на пассажирское сиденье, а сама сажусь за руль. Я понимаю, что виновата, и не должна была вспоминать о Матео. А еще я осознаю, что не знала об этом. Машка ни разу не жаловалась, не говорила, что до сих пор страдает. И меня выворачивает наизнанку еще больше. Я отгоняю от себя дурацкие мысли и еду к родителям.

Паркую машину возле дома, выхожу и поворачиваюсь к подруге.

— Сходи в магазин, купи бутылку мартини и закуску. Напьемся, поговорим, — я знаю, что это нужно нам обеим и пока неизвестно, кому больше. Машка кивает, забирает у меня ключи и ставит машину на сигнализацию.

— Ты долго? — спрашивает и указывает на дом.

— Я полчаса и сразу к тебе. С мамой увидеться успею.

Подруга соглашается и идет в супермаркет на углу, а я иду в подъезд, осознавая, что разговор сегодня будет сложным, впрочем, пара бутылок мартини его сгладят.