Агата Лав - Спасатель

— Давай сходим куда-нибудь? — Алекс забирает у меня телефон и встает. — Пошли-пошли, хватит валяться…

— Я не валяюсь…

— Да-да, лежишь, как тюлень… Пошли в кафе.

— Не нравится моя доставка в номер?

— Она твоя, а я не альфонс.

Я смеюсь, кажется, целую вечность. Хохочу, пока он серьезный стоит и взирает на меня как на дуру.

— Альфонс? Серьезно? Блиииннн, а я даже не подумала. Мне присмотреться?

Малышка беззаботно веселится, и я незаметно выдыхаю. Еще бы чуть-чуть и мы таааак накосячили, что ни один бы разговор не помог. Вообще ничего…

Я протягиваю ей ладонь и помогаю подняться с кровати, которую она нехотя меняет на мои объятия. Глажу ее по спине и довольно улыбаюсь, замечая, что в синих глазках сладкий штиль. Редкое и завораживающе зрелище, мне даже кажется, что она впервые так на меня смотрит. Да и я впервые произнес столько ванили вслух, что слег бы с диабетом, не будь это из-за моей малышки.

А с ней так и должно быть. Как еще сказать, что я чувствую? И что сердце реально выпрыгивает из груди, когда она рядом? И что так остро всё ощущаю, что творю идиотские глупости?

Ведь так и есть.

— Платье будешь мне выбирать или могу сама? — Алла и минуты не может, чтобы меня не подколоть.

— А полотенце далеко?

— Далеко, — она кривится и идет к шкафу, из которого тут же вытаскивает красное платье на тоненьких бретельках. — Тебе, может, лед поискать?

Она смотрит на мою щеку, которая набухла, и явно проникается запоздалым чувством вины. Но я отмахиваюсь и иду в ванну, чтобы умыться. Минут через двадцать мы выходим из номера, и я поворачиваю к широкой лестнице. Она выводит на следующую улицу по горному склону, где есть отличное кафе местной кухни.

— А это может обрушиться? — Алла указывает на горную породу, которая подпирает здание отеля с тыла.

— Не может.

— Почему ты так уверен?

— Потому что иначе придется платить огромную неустойку за каждый камешек.

— Значит можно спать спокойно?

— А ты, когда выбирала отель, собиралась беспокойно кружить по номеру и ждать обрушения?

— Мне подруга выбирала отель. И курорт.

— Оу, вот кому я обязан счастьем.

Я произношу “счастье” с похоронной интонацией и ловлю ее усмехающийся взгляд. Малышка ловит мою ладонь и поднимает ее, чтобы забраться под мою руку. Я же придумываю лучше и обхватываю ее за талию, то и дело приподнимая, как ребенка, и перенося через пару ступенек разом.

— Познакомишь меня с подругой?

— Господи, Алекс! Ну потерпи хоть чуть-чуть, необязательно интересоваться каждой юбкой!

— Я вообще-то о тебе интересоваться собирался, — перехватываю ее, рывком разворачивая в руках и закидывая на плечо, может, так ей будет труднее со мной пререкаться. — Или еще один ценный совет получить.

— Какой еще совет? — малышка не понимает, о чем я, но и не брыкается, вспомнив, что уже исчерпала лимит побоев своего спасателя.

— То есть ты не помнишь? Я вот отлично запомнил, как она кричала на пол отеля, чтобы я проделал с тобой одно горячее упражнение.

— Ты ослышался.

— Да, конечно. У меня на такие предложения слух идеально настроен, малышка.

— Не сомневаюсь, — она фыркает и тянет мою футболку за ворот, чтобы помешать хоть как-то. — Удивительно, как ты дверь не выломал в ту же секунду.

— А можно было?

— Я бы тебя убила. А потом бы еще добавила для эффекта.

— Как сегодня утром? — я выпускаю ее из рук и ставлю перед собой.

Вокруг никого нет и мы почти добрались до последней ступеньки, так что вместо уединенной лестницы скоро начнется оживленная улица с туристами и торговцами. Я прижимаю малышку к себе крепко-крепко и нахожу ее налитые губки. Обвожу их языком по контуру и толкаюсь глубже, чтобы почувствовать ее сумасшедший нереальный вкус. Алла размыкает губы и дает заполнить себя, я жадно ласкаю свою малышку и вбираю ее смазанные выдохи, которые напоминают дрожь. Да, она подрагивает в моих руках, прогибаясь все сильнее и послушнее.

— Ты моя, — произношу, когда отстраняюсь на миллиметр, чтобы глотнуть воздуха.

Она кивает и вновь целует, а потом ускользает в сторону и тесно прижимается лицом к моей груди, вбирая мой запах. Так можно простоять вечность, обнимать ее и чувствовать, как ей чертовски хорошо в моих руках.

— Ты, конечно, вкусный, — она запрокидывает голову и смотрит на меня с хитрым прищуром, — но я все равно хочу есть.

Мы минуем последнюю ступеньку и сворачиваем к уютному кафе с белой верандой, которая напоминает палубу старого корабля. Повсюду висят спасательные круги, окрашенные в бело-голубые цвета, и огромные искусственные ракушки. А с каждым порывом ветра с моря почти что улетают прочь прозрачные занавески, которые украшают деревянный навес.

— Так красиво, — малышка довольно мурлычет и встает на носочки, чтобы поцеловать меня в щеку. Даже в здоровую. — Мне очень нравится, Алекс.

— Ты еще ничего не попробовала. Здесь лучшие мидии и устрицы… Или теллиниды, м? И ризотто?

— Что это такое?

— Ризотто?

— Нет, Алекс, другое слово.

Мне смешно от того, как расширяются ее глаза от ужаса перед неизвестным названием. На русский слух название так себе, но это всего лишь моллюск, как и мидии.

— Увидишь, — обнимаю малышку за плечи и веду к нужному столику, попутно здороваясь со знакомым официантом. — Закажем вина?

— Не рановато для вина…

— Для греческого домашнего? Нет, малышка, никогда не рано. Пробовала Рецину?

— Неееет.

— По-русски оно бы называлось Резина. Нет, я серьезно, это из-за смолы, которой запечатывают бочки. Фишка Греции, ты должна попробовать.

Я усаживаю ее за стул и неожиданно ловлю себя на мысли, что уже знаю, как сложится наша поездка по Греции. Я буду рассказывать ей о стране, которая стала мне второй родиной, и показывать лучшие места на карте.

Я провела с Алексом лучшие два дня в своей жизни. Я не знаю каким чудом ему удалось отпроситься, но он провел это время со мной. Мы гуляли, ходили в кафе, катались на мотоцикле и плескались в море. Ему даже удалось провести спасательную операцию — вытащить тонущую девушку из моря.

Вечером мы лежим у меня в номере, и я не удерживаюсь от подкола:

— Вот не пойму, у тебя на красивых девушек чуйка или ты действительно хороший спасатель?

— И то, и то… — самоуверенно заявляет он, притягивая меня к себе поближе. — Ты не узнала на счет отгула на работе?

— Завтра позвоню подруге. Она узнает подробнее.

Я действительно собиралась отпроситься по работе. Поговорить с начальником и узнать, не могу ли я приехать на неделю позже. Это было так безумно. И я собиралась на это пойти.

Алекс предложил поехать с ним, покататься, побыть вместе подольше, а потом… потом мы что-то решим. Я согласилась и, если честно, была полна решимости даже увольняться, если начальник решит не давать дополнительный отпуск. Да, потеря работы, конечно, ударила бы по моему бюджету, но я могла себе это позволить. Нашла бы другую фирму. А вот позволить продинамить, возможно, свою судьбу, я не могла.

Именно поэтому, утром, едва Алекс ушел на смену — все же время безделья закончилось — я набрала Машку:

— Машка, я остаюсь! — ору, как ненормальная, едва она отвечает.

— Что? Чего? Ты сдурела? Ты куда, вообще, пропала? — Машка обеспокоенно спрашивает и подозрительно смотрит на меня по ту сторону камеры.

— Остаюсь я, говорю.

— Где? — подруга вопросительно взирает на меня и все еще не может понять, о чем я.

— Здесь. На неделю, — Машка молчит, и я начинаю терять терпение. — Ты спишь еще? Я остаюсь здесь, в Греции, мы едем с Алексом путешествовать!

— Со спасателем? — уточняет подруга.

— Ага, — мечтательно протягиваю я.

— А работа?

— Вот поэтому я и звоню.

Следующие полчаса мне приходится объяснять подруге, что ей нужно спросить у начальника, какое заявление написать в случае его согласия и что отправить мне по Скайпу. В ожидании ответа, мечусь по номеру, не зная, что делать и в какую сторону податься. Идти на пляж нет ни малейшего желания, да и нужно дождаться звонка Машки.

Впрочем, она не заставляет меня ждать. Звонок раздается где-то через полчаса после моей просьбы.

— Ну что там? — тут же спрашиваю. Я уже жила в предвкушении продолжения отдыха.

— Отпустил, — подруга радуется вместе со мной. — Ну, рассказывай. Что у вас там?

Несмотря на то, что мы с Машкой самые близкие подруги, я не хочу делиться всем, поэтому рассказываю ей обо всём поверхностно. Сообщаю только о том, что Алекс, кажется, лучший, кого я встречала.

После разговора я все таки иду на пляж, плаваю в море и загораю на солнце, а вечером Алекс приглашает меня на дискотеку.

— Чего? — кажется, мои глаза оказываются где-то на затылке. — На дискотеку? Сто лет там не была!

— Ну вот, растрясешь свой жирок… — Алекс лукаво усмехается, а я легонько пихаю его в плечо.

— Какой еще жирок? Нет у меня ничего! — возмущаюсь, но Алекс тут же пресекает мое недовольство. Опрокидывает меня на кровать, навалившись сверху, и легко проводит губами по щеке.

— Может, никуда не пойдем? — делает предположение.

— Эй, как это? — я бью его по рукам. — Пойдем и еще как! Я не была на дискотеке уже ого-го… еще в восемнадцать…

— Кстааатиии, — Алекс таки сваливается на бок и предоставляет мне возможность слезть с кровати, — а тебе сколько? Старушка уже, небось.

— Иди в баню, спасатель! Мне… — прикусываю губу… — а вот сколько дашь!

Отворачиваюсь от него и начинаю искать что надеть. Откровенно я не планировала ходить на дискотеку здесь. Я даже не знала, где она тут расположена, поэтому и наряда соответствующего не было.