«Ok, но не жди меня к ужину, я, скорее всего, перекушу у мамы, в Нантерре. Стоит мне к ней попасть, она просто так не отпустит».

«Это нормально. Удачи вам обеим. Целую тебя».

«Я тебя тоже. И еще раз спасибо за все, что ты для нее делаешь».


Мое последнее послание осталось без ответа. Наверное, как обычно, Дэвида увлекли неотложные дела или какое-то срочное совещание. Эсэмэска, полученная мной час спустя, пришла не с его номера:


«Напоминание от НК: свидание в Галерее Альбана Соважа, на улице Севинье, д.15, 75003, ровно в 20.30. Клиент вас узнает.

В прикрепленном файле – пригласительный билет.

Приятного вечера».


НК – конечно, «Ночные Красавицы». Ребекка в своем репертуаре, она всегда брала на себя труд посылать нам напоминашки как минимум за час до свидания. Если с нашей стороны не поступало подтверждения, она писала вновь и вновь, до тех пор, пока мы не отзывались. Только так хозяйка могла быть уверена, что мы честно исполним свои обязательства. Репутация агентства была для нее превыше всего.

Первое время Ребекка сопровождала свои письма рекомендацией, во что мне одеться. Спустя какое-то время, видимо, после единодушных отзывов от клиентов, она стала доверять мне в этом вопросе. Однако во время нашей последней встречи я ясно дала понять, что больше не буду принимать заказы, по крайней мере, до своего нового распоряжения на этот счет, намекнув на некие «личные причины». Но Ребекка, судя по этой напоминашке, не приняла всерьез мою отставку. Она так и оставила мое имя в каталоге агентства. Что мне оставалось делать? Я просто ответила ей: «Спасибо, что напомнили».

В конечном итоге, сейчас, как никогда, мне нужны были деньги. И для хорошего дела, между прочим: благодаря единственному и последнему свиданию – имея в виду, что впредь я прекращаю свои отношения с агентством, – винтажные часы, выставленные на продажу в антикварном салоне Нативель, станут моими. Точнее – будут принадлежать Дэвиду. Они станут моим свадебным подарком. Может, и мне удастся его удивить так, что у него перехватит дыхание.

Я не рассматривала свой поступок как предательство по отношению к Дэвиду. Наоборот, полагала, что приношу себя в жертву ради него, соглашаясь на эту последнюю встречу. «Я не изменяю Дэвиду», – несколько раз подряд повторила я про себя как заклинание.

Этот раз – точно последний. И исключительно из благих побуждений.

«Последний раз, не так ли?»

«Точно, последний».

Я старалась вложить в эти слова максимум уверенности, на которую была способна, но все равно чувствовала себя скверно. Мне не удалось убедить даже саму себя: последний раз – и конец, после этого я переверну страницу и все останется в прошлом? Мои похождения канут на самое дно и исчезнут в глубине памяти, и никто никогда не посмеет ворошить ее и вытаскивать наружу содержимое.

– Хочу напомнить, дорогая, что ты как-то раз уже обещала, – нравоучительно вещала Соня по телефону, как раз когда я выбирала духи, подходящие случаю. Тоже мне! Она еще будет читать мне морали! Чтобы не сломаться под гнетом неопровержимых доказательств своей вины, я решила сконцентрироваться на важных мелочах предстоящего свидания. Прежде всего наряд: маленькое черное платьице от Репетто, узкое вверху, широкое, как пачка, ниже талии, соответствующие балетки, сумочка из черной кожи от Нины Риччи в стиле «прогулка по городу» – вот как-то так я составила свой прикид на вечер в соответствии с модными тенденциями этой весны. Потом наступил самый деликатный этап, а именно – подборка подходящего аромата.


Даже на этих страницах, раскрывая свои сокровенные секреты, мне стыдно признаться: я обожаю запах фаллоса. Точнее, я обожаю запах фаллоса тех мужчин, которые мне нравятся. С первого раза, мне тогда было шестнадцать, я испытала невероятно приятный дурман в тот момент, когда почувствовала запах члена мужчины, который стал моим первым. Даже сегодня, стоит мне сосредоточиться, я могу вспомнить этот аромат: тяжеловатый запах ванили, алкоголя и увядших цветов.

Вот откуда тот вопрос, что я постоянно себе задаю, по поводу запаха моих собственных гениталий. Насколько они возбуждают моих партнеров, и как запах их тела может возбудить желание во мне?

Разумеется, никто из них не сомневается в своей мужской привлекательности, но, когда я встречаю мужчину, который мне хоть капельку нравится, первое, о чем я думаю: а какой у него парфюм? Способен ли его запах защекотать мне ноздри, вскружить голову, подготовить все во мне, чтобы принять в себя мужчину?

(написано незнакомым почерком 06/06/2009.

А какая, собственно, разница?!)


Без капли духов я чувствую себя голой, я не могу выйти из дома, показаться на людях. Начиная с шестнадцати, в течение нескольких лет подряд я почти каждое воскресенье ходила не в церковь, а в парфюмерный отдел магазина «Четыре времени года» в коммерческом центре в районе Ля Дефанс. Я там подрабатывала консультантом, что, кроме удовольствия, приносило небольшой довесок к моему доходу. Этот эксперимент оказался полезен: я обзавелась сотней флаконов с духами, пробничков и тестовых образцов, причем бесплатно, а также привычкой менять духи от случая к случаю, выбирая каждый день что-то другое, в зависимости от настроения.


– Ты еще со мной… или уснула?

Соня привела меня в чувство.

– Да-да, я здесь, слушаю тебя.

– Только не говори мне, что ты пойдешь на это ради того, чтобы купить своему хахалю те хреновые часы.

Кажется, она издевалась надо мной, но на самом деле как в воду смотрела.

– Нет! – воскликнула я.

– Да ладно, не ври! Вы только посмотрите на эту шлюху! Дурочка ты все-таки! Я поняла – ты просто готова накинуться на первого встречного-поперечного!

Так, решено: «Мисс Диор Шери», классический аромат, отлично подходит дамам постарше, в меру приятный и ненавязчивый. Я брызнула два раза с каждой стороны шеи.

– Прекрасно, Дэвиду будет приятно слышать, – я сделала вид, что возмущена ее словами.

– Ну, хорошо… Ладно. Скажи лучше, как вчера все прошло? Что за сюрприз он тебе приготовил?

Не знаю почему, но я решила не рассказывать ей о важных событиях прошлого вечера, о предложении руки и сердца, а также промолчала о полученном на новый адрес анонимном письме.

– Да так, ничего особенного. Дэвид знает, что я обожаю омаров, и он повел меня ужинать в «Ле Дивелек».

– Только не говори, что это «лучший ресторан Парижа, где подают дары моря» и бла-бла-бла.

– Зачем тратить слова, ты и сама все знаешь, – расхохоталась я.

– А потом? – она вновь перешла на привычный ей игривый тон. – Номер в трехзвездочном и все такое?

– Как тебе сказать… А стозвездочный не хочешь?

– О’кей, я все поняла… не вчера родилась.

Переплюнуть Соню в обсуждении этой темы просто невозможно. Но всегда приятно с ней ее обсудить.

– Ладно, мне пора заканчивать приготовления…

– Лети-лети, моя птичка!

Именно это я сделала полчаса спустя, взяв такси, чтобы не опоздать.


Галерея Альбана Соважа находилась в конце улицы Севинье, недалеко от станции метро «Сент-Пол», в самом центре квартала Марэ. За небольшой витриной парадного входа скрывалось довольно большое пространство, пронизанное анфиладами экспозиционных залов, отделенных друг от друга белыми передвижными панелями. В витрине у всех на виду располагался гигантский резиновый фаллос нежно-розового цвета, обряженный, словно куколка, в белое платьице, с жемчужными бусиками вокруг головки. Ни слова не сообщалось об авторе данного произведения искусства. Я заглянула внутрь, окинула беглым взглядом всю экспозицию и поняла, что остальные произведения концептуальной выставки подобраны соответственно: мошонка в виде плюшевого мишки, вагина в затейливом наряде и прочие сексуальные атрибуты, наряженные под кукол и игрушек для детей.

– Ну как, вам нравится? – молодой человек с бритым черепом и легкой щетиной, с дурацкой улыбкой и горящими глазами выскочил из галереи как черт из табакерки. Через приоткрытую дверь я услышала гул человеческих голосов вперемешку со звуками флейты, а также различила недоброжелательные высказывания посетителей. Парижский вернисаж, вон оно что! Интересно, как посетители относятся к подобному творчеству? Кажется, большинству наплевать, главное для них – приобщиться к культурке, воспользоваться бесплатным буфетом, а особенно – получить приглашение на следующее подобное мероприятие.

– Не знаю… Я просто жду одного человека.

– Заходите к нам, он, возможно, уже внутри.

Жеманство и слащавый голос назойливого молодого человека не оставляли сомнений по поводу его сексуальной ориентации, но этого было недостаточно, чтобы я решилась войти.

– Да входите наконец, – настойчиво требовал он, взяв меня за руку и манерно вздыхая. – Не будете же вы тут торчать на пороге, у всех на виду. Это смешно!

Мне ничего не оставалось делать, как последовать вслед за ним внутрь. Там мы натолкнулись на пеструю толпу посетителей. Это были журналисты в темной униформе, ярко и безвкусно одетые художники с пирсингом в разных местах и татуированными конечностями, попадались также нежные создания в ультрамодных нарядах, то есть наполовину обнаженные.

Я мучилась вопросом, кому интересно тусоваться среди подобного ареопага, кичиться знакомствами и изо всех сил изображать из себя сноба? Но ответа не нашла, так как в этот момент некий лысый сноб в очках в роговой оправе протянул мне одновременно бокал с вином и руку для пожатия.

– Альбан Соваж, – представился он.

– Ах! – воскликнула я от неожиданности. – Так значит, мы у вас в гостях?

– Да. Правда, все это стоит баснословных денег, и потому я в долгах как в шелках, но так и есть – вы у меня в гостях.

Зачем он это сказал? Чтобы ввести в заблуждение? Неужели, страшно подумать, я сама, помимо своей воли, стала участником концептуальной инсталляции, заняв место среди представленных здесь идиотских творений, порожденных его извращенным сознанием? Девушка по вызову в стане современного искусства…