— О как вы добры, господин кардинал!

И протянула ему руку. Он почтительно склонился над ней. После этого кардинал отправился к королю. В галерее, практически совсем опустевшей к моменту его прихода, Ришелье заметил сгрудившихся придворных. Прежде чем пройти мимо согнувшихся в поклоне спин, он бросил с холодным презрением:

— Я счастлив, господа, что вы наконец явились узнать о здоровье ее величества королевы! Я вам сам сообщу новости. Королева еще чувствует себя несколько усталой, но, вероятно, завтра вы уже сможете выказать ей ваше почтение…

Мария де Отфор, мгновенно вернувшаяся к королеве, как только министр вышел из ее покоев, успела услышать слова, произнесенные резким, словно удар хлыста, голосом. Она улыбнулась. Отлично, ситуация как следует накалилась, но выйти из нее, похоже, удалось с наименьшими потерями. Но это вовсе не означало, что партия закончена!

Его высокопреосвященство остался доволен разговором. Он достаточно напугал испанку, так что впредь она не осмелится повторять свои бесчисленные попытки предать страну. А благодаря его снисходительности королева теперь у него в долгу. Оставалось только выяснить, как Людовик XIII отнесется к признаниям жены! Если честно, то у монарха нет выбора. Невозможно отнестись к королеве как к государственной преступнице. Разводиться с ней опасно, так как Испания начнет громко вопить об интригах и махинациях. Остается только простить ее.

Этого Ришелье и добился, правда, не без труда. Прежде чем объявить о прощении, король потребовал письменных признаний и формального обещания никогда не поступать так в будущем. Что и было исполнено. И после этого слухи при дворе пустились по своему обычному руслу. Официальная версия была такова — королевой, поддавшейся естественным родственным чувствам, манипулировали эти неисправимые испанцы!

Пребывание в Шантильи закончилось в мирной обстановке, и 4 сентября их величества вместе выехали в Фонтенбло, где король собирался устраивать большую охоту в течение двух недель…

Франсуа де Бофор на всякий случай исчез. Разумеется, благоразумие проявила Мария де Отфор, а не он сам. Ему это чувство было незнакомо. Но следовало избегать поводов для скандала в такое сложное время. Король изо всех сил старался мило вести себя с женой, но все замечали, что это идет не от сердца. Сейчас не стоило направлять Людовика XIII по новому следу, и юная камер-фрау постаралась вразумить потерявшего рассудок влюбленного.

— Отправляйтесь любоваться голубыми небесами Турени! — посоветовала Мария герцогу де Бофору. — В начале осени там прелестно! А здесь все должно встать на свои места…

— Когда же я ее снова увижу?

— Я дам вам знать, но, ради бога, проявите терпение!

— Мне казалось, что вы, наоборот, хотите, чтобы я поторопился?

— О господи! Всему свое время! Надо сначала посмотреть, вернется ли король в спальню королевы…

— А если вернется, то меня вы вышвырнете вон?! — вне себя от гнева, взорвался молодой герцог. — Я что для вас, жеребец-производитель?

Мария наградила Франсуа своей самой нахальной улыбкой.

— В некотором роде да. Мы будем уверены, что от вас получится великолепный ребенок. Но поймите же наконец, юный упрямец, если король снова станет посещать свою супругу, вы нам будете нужны больше, чем когда-либо! Все это время он редко навещал ее, и беременности ее величества оканчивались выкидышем. А теперь, если правильно взяться за дело, вы сможете быть счастливы, не подвергая себя опасности. Вы поняли?

— Мне кажется, да. Но умоляю вас, не заставляйте меня ждать слишком долго! Я умру от ожидания!

— Тогда воскресение станет лишь еще приятнее! — хладнокровно завершила беседу невозмутимая камер-фрау.

И Франсуа отправился в Шенонсо, где этим летом часто видели герцога Гастона Орлеанского и его дочь, умную девочку, несколько себе на уме, забавлявшую всех. Герцогиня Франсуаза и ее дочь Элизабет присоединились к герцогу Сезару. Отношения между двумя семействами стали ближе, и несколько задумчивый Бофор, лишенный своего друга Суассона, перешедшего в разряд врагов, завязал некое подобие дружбы с герцогом Орлеанским. Правда, он знал, что этот человек стоит немного. Но Гастон Орлеанский умел, когда ему этого хотелось, быть предельно очаровательным.

Эта осень приготовила много радостей королю и кардиналу. Хорошие новости с полей сражений следовали одна за другой. Виктор-Амедей I, герцог Савойский, женатый на сестре Людовика XIII Кристине, одержал победу над испанцами. А французы вышли победителями у Ла-Капеллы на севере. И, наконец, на юге герцог Аллуэнский разбил испанцев в битве при Левкате в Русильоне.

Вне себя от радости, Людовик XIII приказал отслужить благодарственный молебен в соборе Парижской Богоматери и устроил пышное празднество, чтобы порадовать народ. Толпа не жалела хвалебных возгласов. К несчастью, королева прибыла с большим опозданием. В качестве извинения она сослалась на то, что не знала, следовало ли ей приезжать…

Услышав такое, Мария де Отфор только тяжело вздохнула, высоко подняв свои красивые брови. Иногда она спрашивала себя, действительно ли королева, которой она предана душой и телом, умна настолько, насколько ей хочется верить… Этот же вопрос вот уже некоторое время задавала себе и мадемуазель де Лиль…

Часть III. ЧАС ДЕМОНА

Глава 10. ТАЙНЫ МАРИИ ДЕ ОТФОР

Франсуа изнывал от нетерпения в Шенонсо до середины ноября. Оставаясь равнодушной к вздохам королевы, не обращая внимания на душераздирающие записки, приходящие от отчаявшегося влюбленного, Мария де Отфор терпеливо ожидала, в надежде что король все-таки решится провести ночь со своей женой. Весь двор ждал этого вот уже три года с каким-то жадным любопытством. К несчастью, ничего не происходило. Людовик XIII был приветлив с женой, выказывал ей всяческое уважение, но отнюдь не собирался исполнять супружеские обязанности. И все это несмотря на беспрестанные просьбы Марии де Отфор. Она по-прежнему пользовалась расположением короля.

Вместо этого, по крайней мере два раза в неделю, король отправлялся в монастырь Посещения на улице Сент-Антуан, чтобы поговорить там с сестрой Луизой-Анжеликой, бывшей в миру Луизой де Лафайет. Только ему дозволялось приблизиться к решетке в темноте комнаты свиданий. Она появлялась перед ним белой тенью за железными прутьями, за которые он цеплялся порой с безумной надеждой вернуть любимую.

Несмотря на постоянно одерживаемые победы, атмосфера при дворе снова стала невыносимой. Для начала все опять были в трауре. На этот раз скончался герцог Виктор-Амедей Савойский, которого Людовик XIII очень любил. Эта смерть очень усложнила дела в Италии, потому что наследником остался пятилетний малыш, права которого надо было защищать.

Устав просить безрезультатно, Мария де Отфор решила, что настало время доставить удовольствие королеве, и призвала де Бофора. Тот примчался немедленно, едва не загнав лошадь. Тогда же Мария отправилась в монастырь навестить бывшую фрейлину, испросив предварительно разрешения поговорить с ней. Их беседа продолжалась долго. Вышла она из монастыря довольная. Теперь ей надо было подготовить все для весьма опасного предприятия. Франсуа предстояло посетить королеву ночью в самом Лувре.

Однажды юный герцог де Бофор уже побывал здесь. В тот раз, помнится, он переодевался врачом, а предлогом послужило воображаемое недомогание Стефанильи. Но тогда он оставался совсем недолго, только переговорил коротко с королевой и взял письма. А теперь необходимо было предоставить любовникам время насладиться друг другом, а потом молить господа, чтобы свидание дало свои плоды. Обстоятельства складывались удачно. Король продолжал стремительно переезжать из одного замка в другой в окрестностях Парижа. Последней его фантазией стало частое посещение дворца Сен-Мор, принадлежавшего когда-то Екатерине Медичи. Это было очаровательное местечко в излучине Марны, где грусть и мечты сплетались в нежной меланхолии. Король уже несколько раз бывал там, выезжая из Версаля, не забывая, впрочем, сделать остановку на улице Сент-Антуан.

Опасения Марии оказались напрасными. В ту ночь, когда королева и Франсуа были вместе, все прошло без сучка без задоринки. Юный герцог вошел в Лувр утром под видом обыкновенного помощника торговца овощами, принесшего капусту на кухню. Оттуда при помощи подкупленного повара ему удалось добраться до укромного уголка, где его уже ждали одежда лакея и темный парик. Там он и провел целый день в ожидании того момента, когда старый Лувр, напичканный тайниками и скрытыми переходами, наконец заснет. Мария пришла за ним и предупредила, что выведет его до наступления утра. Весь план был исполнен блестяще. На следующее утро королева просто цвела. Но она все же старалась не слишком показывать свою радость перед этими сотнями глаз фрейлин и придворных, которые неотступно следили за ней. Ее согрело пламя страсти этого мальчика, такого молодого и такого влюбленного, что рядом с ним она вновь обретала свои двадцать лет и совершенно забывала о разнице в возрасте, разделявшей их. Но Мария де Отфор не была довольна:

— Я думаю, не слишком ли мы поторопились? — доверилась она Сильви. Та немного удивилась:

— А что, по-вашему, должно было произойти?

— Я не знаю. Но в таком дворце, как этот, по ночам всегда что-то происходит… Обязательно кто-нибудь встретится! Правда, нам никто не попался на пути, кроме спящих людей и стражи, облокотившейся на свои алебарды. Их обычно ничего не интересует…

— А вы не преувеличиваете? Он же переоделся лакеем, и вы его сопровождали. Кто мог им заинтересоваться?

Мария провела дрожащей рукой по своему белому чистому лбу.

— Возможно, вы и правы. Но знаете, Сильви, приключение этой ночью будет первым и последним. Я слишком испугалась!

— Я тоже, — призналась Сильви. — Но неужели вы верите, что эти двое удовлетворятся одним свиданием? Я тайком подсматривала за ним… И ее я видела утром, когда вошла в спальню для церемонии утреннего туалета. На их лицах было одно и то же выражение неописуемого счастья…