Джулию поразила осторожность, с которой сильный, большой человек держал слабое крошечное существо.

Новорожденный малыш открыл глаза и уставился на Стефана. В этот момент что-то перевернулось в сердце взрослого мужчины.

- За него я готов умереть! - вырвалось у Стефана. - Мой маленький Фредерик!

Джулия откинулась на подушки. Только сейчас она поняла, что с момента ее приезда во Франции в глубине сознания постоянно жила мысль, что, если этот ребенок не появится на свет, они со Стефаном по-тихому разведутся и она вернется в Англию. Но теперь ей нечего бояться. Достаточно увидеть счастливые глаза мужа, чтобы быть в этом уверенной. Он действительно отдаст жизнь за сына, если понадобится, будет сражаться за него. И чем бы ни казалось Джулии ее замужество, ребенок связал их со Стефаном неразрывной нитью и уж теперь-то он вряд ли отпустит ее.

Джулия закрыла глаза. По телу разлилась приятная усталость, и она моментально уснула.

Через неделю малыша забрали домой. Квартира благоухала цветами, расставленными повсюду. В детской кучами громоздились открытки и подарки в голубой упаковке. Желтые воздушные шарики, подобранные в тон мебели и обоев, делали комнатку еще более веселой и солнечной. Создавалось впечатление, что хозяева ожидают прибытия именитого гостя.

Стефан осторожно положил малыша в кроватку и долго смотрел на его безмятежно спокойное во сне личико. Затем взглянул на Джулию.

- Он спит спокойно, ты хорошо покормила его.

Джулия неожиданно почувствовала, что краснеет, и отвернулась. Как глупо! Что может быть естественнее, чем кормление ребенка? К тому же Стефан видел появление на свет малыша.

Он заметил реакцию Джулии на его слова и нахмурился. Пусть. Если она желает, чтобы между ними сохранялась дистанция, он не станет настаивать на обратном.

- Ты голодная?

Из какого-то неясного чувства противоречия Джулия собралась было сказать нет. Но есть хотелось, и она кивнула.

- Да, но сначала я бы приняла душ.

- Хорошо, пойду включу воду.

Она чем-то обидела его, но чем, не знала.

- Нет, я сама...

- Джулия, сиди. Ты и так многое перенесла.

Она села рядом с кроваткой Фредерика, с любовью глядя на сына. Все-таки иногда странным кажется, что вот этот младенец - их со Стефаном ребенок, тогда как они ведут себя как чужие и неизвестно, смогут ли когда-нибудь преодолеть стену, разделяющую их.

Вернулся Стефан.

- Все готово, можешь идти.

Джулия медленно встала. Она с беспокойством взглянула на малыша.

- Посмотришь за ним?

Взгляд Стефана стал жестким. А что, по ее мнению, он собирается делать? Уйти гулять по городу?

- Конечно, - коротко ответил он.

Джулия давно не видела Стефана таким взвинченным. Наверное, это из-за рождения ребенка. Для мужчины это тоже испытание, она не должна забывать.

После душа она почувствовала себя намного лучше. Ей казалось непривычным, что струйки воды текут прямо вниз, не встречая препятствия.

Конечно, по сравнению с объемом талии до беременности ее живот нельзя назвать плоским, но все же так лучше. Акушерка сказала, что через месяц-другой Джулия снова влезет в старые джинсы.

Во время беременности она хорошо питалась и сейчас не хотела расползтись, как часто бывает с женщинами после родов. Прежде всего ради собственного же здоровья, но также и из-за того, что не желает выглядеть коровой на фоне изящных женщин, знакомых Стефана.

А для него самого? - напомнил внутренний голос. Ты не стремишься хорошо выглядеть для Стефана?

Закутавшись в огромное махровое полотенце, она взглянула на себя в зеркало. Как будут развиваться их со Стефаном отношения? Попытается ли он сделать ее своей женой в полном смысле этого слова? Теперь, когда ребенок родился? Разумеется, не сегодня, но скоро?

Накинув легкий халатик, Джулия высушила волосы феном и вышла, по-прежнему погруженная в свои мысли.

Войдя в детскую, она ахнула от изумления.

Там стоял уже накрытый стол, а Стефан, покончив с открыванием бутылки шампанского, зажигал свечу.

- Как красиво, - в растерянности пробормотала Джулия.

Стефан увидел, что Джулия покосилась на пенящееся шампанское. Уж не думает ли она, что он собирается усыпить ее бдительность и затем воспользоваться этим?.. Он налил искрящийся на свету напиток и протянул жене бокал.

- За что будем пить? - спросила Джулия.

За любовь? - с иронией подумала она.

- За нашего сына. За Фредерика!

Конечно же.

- За Фредерика! - Джулия протянула бокал и, когда раздался хрустальный перезвон, решила, что никогда в жизни не слышала звука печальнее.

- Хорошо быть снова дома, правда? - осторожно спросил он.

Джулия оглядела комнату, где на всем лежала печать великолепного, хотя и строгого вкуса хозяина квартиры. Сможет ли она когда-нибудь считать это место своим домом, а не просто его квартирой? Ей вспомнились чудесные выходные, когда их со Стефаном не связывало ничего, кроме удовольствия. Кажется, это было сто лет назад.

Интересно, сколько женщин побывало здесь, беззаботно выпивая один бокал шампанского за другим, нетерпеливо ожидая предстоящей ночи с хозяином роскошного жилища?

Но ей, Джулии, придется одной спать на широкой, предназначенной для двоих кровати.

А ведь она жена Стефана!

Джулия сделала еще один глоток. Ледяное шампанское притупляло боль в ее сердце. Но надо быть осторожной, крайне неосмотрительно пить на голодный желудок. Она может потерять контроль над своими эмоциями, и кто знает, что случится тогда? Джулия поставила бокал и принялась за еду.

Только бы он не сидел и не смотрел на нее так, словно перед ним находится какой-то малоизученный вид растения или животного. Впрочем, в этом есть доля истины. Быть может, он просто не знает, как ему следует вести себя с женщиной, которая родила ему ребенка и которая называется его женой. Она не должна винить его за это. Он чувствует себя не менее растерянным, чем она.

- Когда ты вернешься на работу? - спросила Джулия, чтобы прервать неловкое молчание.

- Когда захочу. Я должен быть уверен, что ты счастлива и не чувствуешь себя одиноко в чужой стране.

Если бы он только знал! Куда исчезла та счастливая, веселая Джулия, которая подшучивала над ними и дразнила его? Осталась далеко позади, у себя на родине?..

- Как это мило с твоей стороны!

Стефану говорили много комплиментов, но так к нему не обращалась ни одна женщина. Он не хотел быть "милым"!

Опустив руку в карман пиджака, он достал оттуда коробочку и положил на стол перед Джулией.

Ее сердце замерло. Любая женщина знает, что обычно находится в таких бархатных коробочках.

- Что это?

- Открой и посмотри.

Содержимое ослепило Джулию - браслет, сплошь состоящий из бриллиантов! Не в силах произнести и слова от восхищения, Джулия любовалась переливающимися камнями. Вдруг она резко отодвинула подарок.

- Стефан, я не могу принять это!

- Можешь! Ты моя жена и родила мне ребенка! Давай я помогу тебе надеть браслет.

В ее душе все замерло, когда он дотронулся руками до ее кожи, такими горячими по сравнению с холодным, тяжелым украшением.

Многие женщины всю жизнь мечтают о таком подарке, но для Джулии он был всего лишь драгоценной безделушкой, принятой из рук человека, который не любит ее.

- Очень красиво, - сказала она, скорее потому, что того требовали правила приличия.

Малыш проснулся и заплакал. Стефан и Джулия оба вздохнули с облегчением.

- Я принесу его!

Джулия следила за мужем взглядом, и ее сердце замирало при виде его широких плеч и сильных рук. Когда же он нагнулся, чтобы взять ребенка, и джинсы обрисовали его упругие бедра, Джулия почувствовала желание. В действительности оно не оставляло ее и раньше, но как-то притупилось в связи с заботами о предстоящем рождении ребенка и новой обстановкой, в которой она оказалась.

Но теперь... Теперь больше всего на свете ей хотелось прикоснуться к нему...

Джулия попыталась переключить внимание на сына. Она взяла его из рук Стефана и стала баюкать.

- Преподнося такие подарки и предупреждая каждый мой шаг, ты скоро избалуешь меня!

- Но мне нравится дарить тебе подарки и заботиться о тебе, пока ты еще окончательно не поправилась.

И разве это не помогало хоть ненадолго отвлечься от неотвязной мысли, что теперь, после рождения ребенка, между ними нет преграды, что они мужчина и женщина, живущие вместе. И в то же время отдельно...

Джулия почувствовала, как напряжение растет с каждой секундой.

- Стефан...

Он понял, что должен что-то сделать, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку, иначе он не отвечает за себя.

- Покорми его! - кивнул он на малыша и увидел, как потух взгляд Джулии.

Глава 13

Квадраты и прямоугольники полей всех оттенков, начиная от сочного зеленого и кончая золотисто-рыжим, проплывали мимо и оставались далеко позади. Иногда монотонность пейзажа, которая, впрочем, не утомляла, а скорее успокаивала, нарушалась ярко-красными крышами фермерских домиков или же стадом коров, быстро скрывающимися в дорожной дымке.

Джулия откинулась на спинку сиденья, продолжая смотреть в окно.

- Все дороги ведут в Париж, - мечтательно протянула она, перефразируя известную поговорку.

Стефан улыбнулся с видимым удовольствием. Наконец-то он видел прежнюю Джулию.

Когда же произошла перемена? Он даже не заметил, как бледность ее лица постепенно уступила место нежному румянцу и почти исчезла настороженность в глазах, с которой Джулия приехала во Францию.

Похоже, она потихоньку привыкала к новой жизни. Во многом, конечно, благодаря рождению их сына, ставшего для нее стимулом, ради которого стоит жить и радоваться всему окружающему. И если даже во время беременности Джулия выглядела в глазах Стефана по-прежнему привлекательно, то что можно было сказать сейчас о ней, преображенной радостью материнства?