Как мне дальше жить?
Пока что я не знаю ответа на этот вопрос. Можно было бы посоветоваться с Маратом. Но… не буду ему мешать, он сейчас занят. У него нет на меня времени.
Я разрывалась на две части. Одна часть говорила, что я обижена на Марата из-за его отъезда, а вторая утверждала, что все нормально, и я просто преувеличиваю.
Я не знала, к какой части прислушаться.
Наши отношения с Маратом длятся чуть больше года. Сейчас конец августа, а познакомились мы в июне прошлого года. Между нами было много разногласий и ссор, но в итоге мы всегда понимали, что эти ссоры пустые.
Один раз поссорились, когда мне показалось, что Марат поспорил на меня с приятелями. Второй раз повздорили, когда меня насильно поцеловал Вася, а Марат не стал слушать моих объяснений и сказал, что между нами все кончено. Третий раз произошел конфликт, когда я приняла двоюродную сестру Марата за его девушку… Много ссор было между нами, но все они случались потому, что кто-то из нас что-то недопонял или не дал другому высказаться, чтобы все объяснить.
Но ситуация, которая возникла сейчас, это не ссора. Это обстоятельство. И я не знала, что делать с этим обстоятельством. Марат всегда будет ездить на съемки, а я буду его ждать. Мы всегда будем в разлуке. Это не просто преувеличение, а реальный факт. Это уже началось. Марат на съемках, а я страдаю в одиночестве.
Зазвонил телефон.
«Марат»! – радостно подумала я.
Но на дисплее было написано: «Захар».
Я взяла трубку:
– Да, Захар, привет.
– Привет, как дела? Марат улетел?
– Да, улетел, – вздохнула я. – Он уже в Москве.
– А ты как?
Я хотела ответить: «Нормально», но слова застряли в горле.
– Эй, Полина? Почему молчишь?
– Просто… – откликнулась я.
– Как ты себя чувствуешь?
На меня накатила волна эмоций – злость на судорогу, обида на Марата, ненависть к живодерам.
И я расплакалась.
– Ты плачешь? – сразу почувствовал Захар. – Полина, ты плачешь?
– Да, – всхлипнула я.
– А ты сейчас где? На работе?
– На какой еще работе, если я боюсь даже заходить в море?
Захар помолчал пару секунд и переспросил:
– Боишься заходить в море?.. Хм… Слушай, а приезжай-ка сейчас ко мне. Я хочу с тобой поговорить.
– О чем?
– Вот приедешь и тогда узнаешь.
«Все равно делать нечего, возьму, съезжу», – решила я и пообещала:
– Ладно, сейчас приеду…
Я ушла с секретного пляжа, перебралась через валуны, сквозь густую рощу, прошла улицу и пришла на железнодорожный вокзал.
Вскоре я приехала в Новороссийск.
Захар ждал меня у калитки.
– Давай прогуляемся? – предложил он.
Это несколько меня озадачило, потому что мы еще никогда не гуляли с Захаром за пределами его двора.
– Давай… – растерянно отозвалась я.
Мы побрели по улице. Я шла, а Захар усердно крутил колеса коляски.
Во время пути ни о чем не разговаривали. Он молчал, и я молчала. Пройдя несколько улиц, оказались на набережной и здесь остановились.
– Красиво тут, да? – спросил наконец Захар.
– Да, – согласилась я.
– Значит, говоришь, что боишься заходить в море?
– Боюсь…
Захар развернулся лицом к морю и задумчиво заговорил:
– Знаешь… всегда, когда я расстраиваюсь из-за своего положения, мама говорит: «Представь людей, которым еще хуже, чем тебе». И я представляю. Бывают люди вообще без ног, без рук… Бывают люди слепые, глухие, немые… А я и вижу, и слышу, и разговариваю. И руки у меня есть, чтобы маме в чем-то помогать… Я могу и розы обрезать, и виноград собирать, и что-то починить в доме… Да, я не хожу, но ведь в мире есть люди, которым еще хуже, чем мне… И когда я представляю этих людей, я понимаю, что мне грех жаловаться на жизнь.
Я не знала, что сказать. Слова Захара зацепили меня за душу. Он еще никогда не говорил так откровенно о своем физическом недуге.
Захар посмотрел на меня своими красивыми глазами орехового оттенка. Сейчас солнце близилось к закату, заливая мир золотом, и от этого его глаза стали еще выразительнее.
Из-за того, что он сидел в коляске, а я стояла, он смотрел на меня снизу вверх.
«Мне надо было сесть на лавочку, чтобы не было такого различия», – запоздало подумала я.
– Все это я говорю не для того, чтобы вызвать к себе жалость, – покачал Захар головой, – а для того, чтобы ты тоже поняла, что есть кто-то, кому еще хуже, чем тебе. Ты же знаешь, что мой отец был моряком…
– Да, знаю.
– И знаешь, как я мечтаю о море. Наверное, во мне проявились его гены… И эти гены тянут меня в море. Ты же видишь, с каким интересом я слушаю твои рассказы о море.
– Вижу, – вздохнула я.
– Но о кораблях я даже и мечтать не смею! Я хочу хотя бы просто войти в море и поплавать, понимаешь? – с чувством сказал Захар. Его голос дрожал от волнения. – Ты говоришь, что боишься заходить в море. А я, ты только вдумайся, даже зайти в него не могу! – он со злостью стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла.
Я стояла и молчала. Не могла найти слов, чтобы ответить Захару. А его, видимо, прорвало – трясло мелкой дрожью. Было заметно, что все эти чувства он долгое время держал в себе, а сейчас выплеснул наружу.
Он начал нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла.
– Один раз мы с мамой заехали на самый пляж, прямо к кромке воды. Я ей не разрешал, но она взяла меня на руки и вместе со мной вошла в море. Если бы ты знала, как я был счастлив в тот момент! Я ощутил воду… Морскую воду… Я находился в море… – сказал Захар с теплотой. И вдруг тон резко переменился: – А потом набежала сильная волна, и мы вместе с мамой упали. Я лежал в воде, в морской пене, и буквально выползал на берег. Все локти были сбиты камнями. Мама еле меня вытащила и посадила обратно в коляску. Хорошо хоть людей на пляже не было, а то смотрели бы все… Думаешь, я не вижу эти взгляды? – Захар обвел глазами вокруг. – Думаешь, не вижу, как люди на меня косятся? Как перешептываются? «Смотри, инвалид едет!» Ладно… Я отдаляюсь от темы… Всем этим я хотел сказать, что тебе надо брать себя в руки и снова учиться любить море. У тебя есть возможность его любить, понимаешь? А я хочу его любить, хочу плавать, но даже войти в море не могу. Извини за прямоту, но в сравнении с моими проблемами твои проблемы это просто ерунда. Ты боишься, что у тебя снова случится судорога? А я вот даже не знаю как это – чувствовать что-то в ногах. Я был бы рад даже судорогу в них ощутить, ведь сейчас я не чувствую вообще ничего…
Захар снова посмотрел на море. Краешек солнца коснулся воды. Многие отдыхающие фотографировались на фоне моря и солнца – протягивали ладонь в сторону, а второй человек снимал с такого ракурса, словно первый держит на ладони солнце. Такие съемки я вижу каждый вечер.
– Слушай, там мама напекла разных пирожков – и с клубникой, и с вишней, и даже с виноградом. Пойдем, перекусим? – спросил Захар.
Я поняла, что он старается загладить неприятное ощущение, оставшееся после нашего разговора.
– Пойдем, – улыбнулась я.
И мы пошли есть пирожки.
Всю обратную дорогу в электричке я думала о Захаре. Он, безусловно, был прав, когда сказал, что нужно сравнивать свои проблемы с проблемами других. Когда видишь, что кому-то еще хуже, чем тебе, тогда твои проблемы перестают казаться проблемами.
Да, у меня возник страх перед морем. Но Захару еще хуже, чем мне… Поэтому надо собрать волю в кулак и снова каким-то образом заставить себя полюбить море.
Я удивляюсь Захару. Сейчас ему двадцать два года. Ходить он перестал в два года, когда попал в автокатастрофу. То есть он не ходит практически всю свою жизнь и еще находит в себе силы говорить, что есть кто-то, кому еще хуже, чем ему. Вот это сила духа!
Даже в своей нелегкой ситуации он понимает – то, что случилось с ним, это еще не самое худшее, что может быть.
Я поражаюсь его желанию жить, оптимизму и силе воли.
Люди привыкли переживать по пустякам и не задумываются о том, что у кого-то есть реальные проблемы. Некоторые мои одноклассницы ведут себя так, что мне порой хочется хорошенько их встряхнуть. Например, одна девчонка, Оля Колесникова, из довольно обеспеченной семьи. Она ходит в вещах из последних коллекций модных дизайнеров, тратит деньги направо и налево. Как-то раз у нее был день рождения, а у родителей тогда как раз случились проблемы с финансами. Так Оля им все нервы вымотала, потому что семье не хватало денег отметить ее день рождения в ресторане «Лимонный причал». Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Какие только истерики она им не закатывала по этому поводу! Какими только словами не ругала своих родителей, когда мы беседовали на переменах!
Когда она в очередной раз стала жаловаться на родителей и их неспособность устроить ее день рождения в «Лимонном причале», я не вытерпела и сказала:
– Слушай, Оль, а не сошла ли ты с ума? Кто ты вообще такая, чтобы отмечать день рождения в «Лимонном причале»? Какими хорошими человеческими качествами ты обладаешь, за которые нужно тебя так награждать, а? Вот я сейчас сижу, думаю о тебе и понимаю, что ты самая настоящая хамка, которая постоянно оскорбляет своих родителей и только и знает, что ныть. Вот скажи мне, почему родители должны устраивать твой день рождения в самом дорогом ресторане города? Ты ведь их даже не любишь. Ты постоянно перед всем классом их поливаешь грязью. На их месте я бы вообще о твоем дне рождения забыла и в угол бы тебя поставила.
От моих слов Оля была в шоке, но я стала замечать, что день ото дня она меняется, и в итоге стала более спокойной и рассудительной. Наверное, моя речь помогла ей увидеть себя со стороны.
Так вот к чему я это говорю? К тому, что, во-первых, нужно уметь оценивать себя адекватно и не считать звездой на пустом месте, а во-вторых, необходимо ценить то, что имеешь.
Пока та же Оля рыдает по ночам из-за того, что ей не отметят день рождения в «Лимонном причале», вполне возможно, что в это же самое время Захар рыдает в подушку потому, что не может ходить.
"Созвездие Двух Сердец" отзывы
Отзывы читателей о книге "Созвездие Двух Сердец". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Созвездие Двух Сердец" друзьям в соцсетях.