Я приподняла пальцем лицо Саймона за подбородок, а затем притянула его к себе, не оставляя шансов на сопротивление, я стала аккуратно целовать его в губы. Тут же я вторглась в каждый мозг в этом помещение, конечно, за исключением одного. Теперь подогревать кровь моим куклам будет не только мое тело, но и гормоны, что так покорно выбрасывают их подкорки под моим руководством. Я ожидала, что Саймон будет бояться освобождения своих инстинктов, но не думала, что настолько. Он сжал свои руки в напряженные кулаки, видимо опасаясь, что сможет потерять контроль, и они проявят себя. Зря он боится. Да, я собираюсь заставить их чувствовать экстаз, но иной и другим способом, нежели Марк. Оргия – не моя цель. Смесь, что пускаю я по их венам, то последовательными волнами, то вихрем, проносящимся по каждой их клетке, делает меня самым искусным кулинаром. Щепотка адреналина, весомая доза окситоцина, дополненная не меньшей порцией эндорфинов и это, хоть и основная, но малая часть рецепта. Мои жертвы сначала ощутят нарастающее с дикой скоростью возбуждение, что словно пламя охватит каждый уголок их тел и разумов. Я вырву их из реальности и создам иллюзию, где буду только я и каждый из них в отдельности. А затем, они станут со мной единым целым, и я погружу их в блаженство. Они достигнут со мной апогей восторга и познакомятся с чувством крайнего удовлетворения, способного накрыть не только их физическую оболочку, но и душу. Все это они разделят со мной! В самые высшие фазы удовлетворения их кровь будет заполнена окситоцином и вазопрессином, именно они помогут установить мне прочную связь с каждым, и разовьют зависимость от меня. К тому же я подпитаю подопытных своими прикосновениями, оставляя запах своей кожи, чтобы каждому из них разум напоминал о моем присутствии и этих мгновениях еще некоторое время спустя. Я отрываюсь от Саймона, он тяжело дышит, слегка разжав рот. Его глаза прикрыты. Я тут же рукой обвожу шею Мэри, освободив ее плечо от волос, и захожу за хрупкий стан. Она уже закрыла глаза, как и остальные девушки рядом с ней. Эти три тела буквально бросаются исступлением и горят, содрогаясь в предвкушении чего-то большего. Теперь мне доступны еще одни глаза! Я, наконец, могу взглянуть в лицо единственного зрителя этого шоу. Мне нельзя вторгаться в его энергию, но этого и не нужно, я и так могу судить о его состоянии. Неизвестно, будет ли он выражать позитивное отношение к тому, что происходит, когда все кончится, но сейчас ему точно доставляет удовольствие зрелище, устроенное мной. Он въедается взглядом в каждое мое движение, будто следует в такт со мной. Это глаза хищника, наконец, выследившего свою жертву, что внимателен и не допустит возможности ей уйти. Пусть его губы сжаты, и дышит он не спеша, но его нос жадно хватает воздух, а грудные мышцы вздымаются до самой вершины. Марк не упустить даже мгновение из виду. И он, несомненно, возбужден, эта олимпийская ткань не скроет подобный факт от моих глаз. Не отрываясь от пойманного свидетеля, я наклоняю голову Мэри к ее же плечу и накрываю страстным поцелуем пульсирующую кровотоком шею. Она издает стон. Ей не нужно много моего внимания, чтобы распалиться. В своей голове, она видит картинку, где мы слиты в одно тело, и оно парит в невесомости. Я тут же переключаюсь сразу на двух девушек, при этом мне уже приходится поддерживать Мэри телекинезом, чтоб она не соприкоснулась с полом. Девушки, чьих имен я даже не знаю, охвачены не меньшей взволнованностью. Я обхожу одну за другой, одаривая их прикосновениями и целуя с той же лаской и страстью, как и остальных. Следующим будет светловолосый Оскар. С ним я хочу провести чуть больше времени, хочу еще раз убедиться насколько сильны чувства Марка. Последний объект моего эксперимента рослый крепыш, его комбинезон плотно сжимает мускулы. Чтобы не упустить интересующую меня реакцию, мне придется действовать, как и с Мэри, даже внушительный рост этого явного арийца не помешает мне. Я использую свой прием с левитацией, делая выполнимым задуманное. Мои ступни оказались у крепких икр мужчины. Одной рукой я медленно скольжу под его пупок, а второй к его вздымающейся груди. Мои движения плавные, но довольно давящие. Оскар единственный, кто не закрыл глаз, это часть мое представления. Поэтому его взбудораженная кровь, горячее остальных. Но он не смеет шевелиться, все-таки разрешения не было. Пока я касаюсь его спины лишь каменными сосками, не доводя руки до полного захвата. Я миллиметр за миллиметром веду языком от трапеции до правого уха мужчины и начинаю прижиматься сильнее, пусть ощутит все мое тепло и упругость моей груди. Я вижу, как ноздри Марка раздуваются сильнее, он сжимает челюсть, от чего мускулы его лица вздрагивают. Я целую Оскара в скулу, начинаю играть с его ухом и тут же ввожу свою жертву в окончательный транс. Теперь и его глаза закрыты, в его видении нас только двое. Я продолжаю целовать его и смотреть на Марка, чья некогда заинтересованность сменяется гримасой ярости. Даже его правая рука возмутилась, сжимаясь в кулак. Этого достаточно, чтобы понять его чувства. Ревность вырвалась наружу. Удовлетворенная происходящим, я бросаю Оскара и двигаюсь вперед. Оказавшиеся позади меня теперь принимают одну и ту же позу, их тела стоят здесь, как вкопанные, взирая закрытыми веками в потолок, а сердца и разумы заполняют мысли и чувства обо мне. Каждый из пяти ощущает единение только со мной. А их кровь несет по венам ударную дозу гормонов. Сейчас всех пятерых насыщает блаженство. Всепереполняющее и безграничное блаженство тела и души. Я знаю, на что способен Марк, даже если он снизошел до них своим сладострастием, ощущения, которыми я заполнила их сосуды, никто никогда не испытывал. Все эти люди сейчас буквально извергают вулкан эйфории. Даже я им немного завидую. Хотя, конечно, нет. Меня накроет удовлетворение только тогда, когда я ступлю на землю.

Я стою в полутора метрах от пятерки, прежде чем повернуться к ним и прервать их наслаждение, я еще раз улавливаю недовольное выражение Марка. Я уже готовлюсь отпустить блаженствующих, но мне нужно внести еще одну деталь в свой маленький проект. Когда я отошла от Мэри, Марк перестал проверять меня своими импульсами, поэтому я собираюсь передать послание Саймону. Мне приходится вырвать его из иллюзии первым и в эту самую фору, я говорю ему: «У меня новый план. Но твоя помощь еще нужна мне на расстоянии. Если ты готов, сожми и разожми один кулак, как придешь в себя». Знаю, что для него подобные слова в момент высших чувств внезапны и сложны для понимания, как если бы он в одно мгновение вдруг оказался на Земле. Но большее я не могу себе позволить. Если Марк изъявит желание вмешаться, он увидит отличия в волнах, что я посылаю каждому.

Я закончила.

Пятерка счастливцев неохотно спускается с небес, постепенно осознавая способность мыслить. Теперь все глаза выражают неподдельное восхищение, будто они видят перед собой самого ангела. Я не наблюдаю в них похоти, только желание превозносить и поклоняться. Всем им довелось не только прикоснуться к идеалу, к идолу, чей образ создал Дуций, но и разделить с ним свои самые сильные переживания. Этого они точно не забудут и, надеюсь, с радостью поделятся своим опытом с доверенными лицами. Мне только что удалось доказать им – моя любовь безгранична, как и любовь Дуция. И дать я способна, не меньше него.

– Ты закончила? – слышу нетерпеливый голос за спиной.

Похоже, он не позволит мне ничего больше ни сказать, ни сделать. Я, действительно, закончила, поэтому ответила положительно.

– Все счастливы? – вдруг обратился он и к остальным.

Все пятеро почти хором заявили: «Да, Дуций», только Саймон назвал его «отцом», одновременно демонстрируя условленный сигнал верности, как я и просила. Отлично! Вот теперь начало положено.

Марк спешно выставил всех вон и, оказавшись совсем близко за моей спиной, развернул меня к себе. Былые гнев и ревность улетучились в никуда, лишь его импульсы ковыряются во мне. Что-то ищет в моей энергии? Или просто держит ситуацию под контролем? Он смотрит на меня щенячьими глазами. Не могу понять, что это? Раскаяние? Восхищение? Более того, он безмолвен. Как бы там не было, насколько бы эмоции и чувства не могли помешать мне в рамках того, что происходит, именно они как все портят, так и могут помочь мне достичь желаемого. Марком правят чувства и эти чувства ко мне. Только что он продемонстрировал, насколько силен, и я прекрасно оцениваю свои ничтожные физические шансы. Поэтому здесь нужен не холодный ум, а именно чувства. Если я продолжу быть безэмоциональной, он сразу же поймет. Да, я могу сыграть страсть, но не более. Он хочет любить и любит ту Кайра, что знал и я должна дать ему это. Понятия не имею, хватит ли мне разума, потом снова заточить эмоции, но без них мне не добиться своего. Мимика Марка так и не проявила себя, в такой ситуации сложно судить и даже предположить о чем он думает. Вот его рука гладит мои волосы, а глаза не двигаются с места, взирая мне в лицо. Его конечность спускается ниже и щиплет меня за левый сосок. Что происходит?

– Мне так жаль, – вдруг произносит он. – Но я хочу извиниться, правда, только когда ты снова будешь чувствовать.

Вот оно как! Слишком быстро он все понял. Остается вопрос: «Как?». Но выяснить это мне придется, уже борясь с эмоциями. Я лишь подарила ему усмешку на прощание, если он настолько догадлив, то поймет ее значение. Холодная я ухожу!

Стук сердца! Еще! Еще! Еще!.. Кровь захлестывает вены!

– Боже… – всхлипывая легкими, буквально задыхаясь осознанием происходящего, выдыхаю я. Бешеная паника и неистовое возмущение охватывают меня! Грудная клетка не находит места, увеличивая скорость. – Господи! – чуть тверже заявляю я.

Кажется, мои ресницы взбесились! Чувствую пальцы Марка на левой груди и непреодолимое желание прикрыться. Машинально обхватываю свои плечи, грубо сбивая мужскую руку, и закрываю нагую часть, как получается. Отступаю на несколько шагов назад.

– Ты мог убить меня!.. Ты же говорил, что никогда не причинишь мне настоящую боль! Очередная ложь! А те люди?!. Господи! Ты в своем уме?! – пытаюсь привести мысли в порядок, вываливая их части наружу. – Одних в сопор! Другим стереть личность! Меня в клетку! А что дальше?