– А вот это ты зря! – нахмурив злобно брови и жестким тоном, будто в нем никогда и не было других эмоций, пригрозил Марк. Он только что разбил все мои потоки. Но за это мгновение, когда он отбивал мое вторжение, а я находилась в нем, мне удалось ощутить очень важную вещь. Теперь я знаю, как он взаимодействует с эфиром, а значит, как работает его сила.

Его дым снова сжимает мое тело в тиски, а он сам хватает меня за шею и поднимает над поверхностью. Несмотря на поражение, я ликую, не сдерживая ухмылку на лице.

Марк взбешен. Все его лицевые мускулы кишат недовольством. Думаю, не этого он добивался. Моего страха? Да. Отрешения от планов? Почему бы и нет. Подчинения? Само собой. Да и всего что угодно в этом же духе. Но ни как не моей изобретательности и вмешательства в его секреты и уж точно не попытки остановить его сердце и моей насмешки.

– Саймон?! – громким командным голосом начал Марк, не отворачиваясь от меня.

Вижу боковым зрением, как названный им, поднимает голову, в то время как мои ноги, так и болтаются в воздухе.

– Да… отец, – разлепив дрожащие губы, отзывается тот.

– Живо за мной! И ты – Мэри!

Девушка даже не произнесла ни слова, она лишь подняла напуганные до смерти глаза, а Марк добавил:

– Ты знаешь, кто должен сопровождать тебя!

Кажется, и я знаю.

– Остальные! Не смейте шевельнуться, пока я не вернусь!

Похоже, он закончил раздавать распоряжения. Марк немного притянул меня к себе так, чтобы я не смогла ощутить опоры. Теперь он собирается обратиться к источнику его раздражения. Он зол, да так, что его лицо сложно узнать. Неужели моя столь смешная для него попытка раздавить его клапан, стала причиной такого чрезмерного недовольства? Нет, скорее причина всему кроется лишь в его безупречной репутации.

– Я научу тебя подчиняться! Я покажу, что такое сила! – его глаза налились неистовством. Что он затеял? В любом случае мне ничего не угрожает. Однажды у него был шанс, впрочем, их было целое множество, но я до сих пор жива. Остается просто наблюдать.

Я чувствую, как с бешеной скоростью растет мрак, что так яро обхватил мое тело, я даже чувствую его прикосновения, будто меня связали толстенной веревкой. Но тут же все вокруг меня наливается тьмой, я перестаю видеть свое тело. Да и Марк сам погружается в эту дымку, скрываясь от моих глаз. Еще секунда и я уже ничего не вижу, только чувства обострены до предела. Его рука так и норовит раздавить мое горло, сжимая пальцы все крепче и крепче. До меня доносится его свирепое рычание, он бежит, продолжая держать меня впереди и в подвешенном состоянии. Я не успеваю ощутить резкое и жуткое давление спереди, как чувствую сильнейший толчок в мою спину, а затем наступает она. Внезапная и всеобжигающая боль растекается по всему телу. Мои кости сломаны, большинство органов повреждены, а некоторые даже раздавлены. Первая попытка сделать вдох, превращается в скрипучий хрип. Но второй вдох уже чинит мое тело, маскируя шокирующую муку. Я сразу поняла, что он сделал, и осознаю, что будет дальше, ведь он все еще стремительно движется вперед. Вот этот повторный жим в грудь и в живот, знаменующий очередной пролом дверей моими еще несросшимися костями. Я даже успеваю подумать, как хорошо, что он не крушит мною стены или лифт, иначе ударов было бы куда больше. Но все же возникают сомнения в его нежелании прикончить меня, ведь он прошибает мной самый прочный материал, что удалось создать нашей расе. Я пытаюсь послать своим клеткам сигнал для уплотнения тканей, но осознаю, что времени нет, да они и без того еще не успели, хотя бы просто «починить» мое тело. Толчок, давление и удар! Звук падающей глыбы металла! Не чувствую ничего! Слышу только собственный и то еле удавшийся хрип. Похоже, мой позвоночник и все его нервы рассыпались вдребезги. Кажется, Марк уложил меня на пол. Дым постепенно уходит.

– Не смей! Никогда! Слышишь?! Даже не пытайся ставить под сомнение мое правление! – гневно выкрикивал свои замечания Марк.

Вижу свет. Мы в его кабинете. Я действительно на полу. Так и не чувствую ни тела, ни способности двигаться, ни боли. Моя голова лежит на боку и обращена к только что выломанным дверям. В них уже заходят свидетели. Все они выстроились в одну шеренгу, подставляя себя Марку. Саймон, Мэри, еще две девушки и, помнится мне, Оскар. Им страшно. Если Саймон еще держится, то остальные не только выкатили глаза, они дрожат, потеряв способность моргать. И они все видят, как мои конечности разбросаны в неестественной позе, а я почти лишена способности дышать. Но вот мне… мне совсем не страшно, я все еще думаю, как добиться цели.

– Я не позволю… – слышу продолжение крика Марка, что внезапно оборвался. – Кайра? – вдруг настороженно начал он. – …Кайра?!

А вот в его голосе появилась паника. Я могу видеть только кусочек его лица, потому что головы повернуть не могу.

– Нет-нет! Кайра, пожалуйста… что я сделал? – взмолился он на зависть любому благочестивому. Он тут же нашелся и вправил мне шею.

Теперь я могу наблюдать за ним. За его тревогой и заботой обо мне. За его раскаянием и сожалением. За его страхом! Не за моим. Я все же была права. Он не убьет меня, никогда. На этот раз я просто обязана скрыть улыбку. В этом мне помогает горячая и режущая боль, где-то у лопаток, точнее понять сложно, она растекается по спине. Марк, как-то странно сморщился, будто это его только что настигло недолгое страдание, а не меня. Неважно. Я, наконец, чувствую! Это хороший признак. Да, я понимаю, что агония еще впереди, но в итоге мои фрагменты тела будут собраны клетками. А Марк поможет им. Он тут же ощупывает мою левую ногу, что оказалась совсем не прикрытой юбкой из-за разреза и того хаоса, что испытывало платье вместе со мной. Затем он берется и за вторую ногу. Марк наверняка вправляет по возможности каждую кость, просто я пока этого не чувствую. Он делает все очень быстро и с точностью хирурга. Вот теперь самое главное, он заводит свои руки мне за бедра, я знаю, один резкий рывок, и я взвизгну от боли.

– Прости меня, – слышу его отчаянный голос, и тут же он вытягивает мою поясницу, позволив клеткам сделать свою работу быстрее.

– Хммм, – все-таки не выдержала я вопль, благо все произошло в одно мгновение.

Боль исчезла почти также быстро, как и пришла. Но вот что странно и наводит на некоторые мысли, Марк в такт со мной издал стон.

Я пытаюсь пошевелить руками, чувствую, как движется под кожей и хрустит мой скелет. Голова тоже поддается, издавая не менее забавные звуки. Но теперь главное! Нужно попробовать сесть. Марк с застывшим ожиданием, будто подарок на Рождество, не отрывает от меня глаз, усевшись на полу рядом.

– Ух, – вырывается выдох из меня, стоило мне приподняться. Но, несмотря на то, что я буквально чувствовала, как каждый позвонок встает на место, мне удалось сесть.

– Ты в порядке? – с облегчением, но еще напряженно выдохнул Марк. На его лице стала проявляться улыбка.

Вот, что делают с нами эмоции. Даже с самыми великими из нас. Они делают нас слабыми, уязвимыми, не способными мыслить здраво. Только исключив эти нервные импульсы то воспламеняющие, то замораживающие кровь, я четко вижу, насколько они мешают достичь важных для выживания целей, как тяжело даются простые решения, а главное их воплощение в жизнь. Нужно ответить ему.

– Почти, – не стала преувеличивать я. Какие-то неудобства дали о себе знать, когда я использовала руки в качестве опоры, чтобы сидеть ровно. Я взглянула на правое плечо. – Ага, вот оно что, – Сустав еще не встал на место. Конечно, можно и не трогать его, но тогда ему понадобится чуть больше времени, чтобы прийти в норму. Поэтому я сама рабочей рукой помогла ему вернуться восвояси. – Вот теперь лучше.

– Осталось встать, – все еще не скрывал радости Марк и, поднявшись на ноги, протянул мне руку.

Я машинально воспользовалась его предложением, но, по правде сказать, мой таз, мягко говоря, еще не пришел в норму и доставляет дискомфорт, впрочем, как и остаточный вывих левой голени, но ее я сразу поставила на место.

– Я готова! – отпустила временную опору я и тут же добавила: – Еще забег?

Похоже, мои слова напомнили о недавних событиях Марку, который только что был готов обнять мое воскресшее тело и, наверное, забыть все, что мы оба натворили. На этой ноте он выдохнул и, кажется, нехотя изобразил негодование, стоило ему заметить свидетелей. Он нахмурил брови и напряг лицо. На нем снова нависла озлобленность.

– Еще тысячи таких забегов, если ты не уяснишь одно – здесь все делают, как скажу я. И только!

Марк не стал дожидаться моего парирования и сразу обратился к пятерым, что превратились в безмолвные колонны поодаль от нас. Если бы не страхи, исходящие от них и заполонившие все пространство отсека, то можно было их вовсе не заметить. На его зов все пятеро остановились в паре метрах от нас в ожидании приговора.

– Саймон! Проследи, чтобы произошедшее не вышло из стен приемной! Из тех, кто склонил головы, выбери самых стойких, остальных лиши эмоций. И с этими тоже разберись, – Марк брезгливо указал на Мэри и ее соратников. А предателей… всех до единого отправь в сопор!

Не знаю, чего изначально хотел добиться Марк или сказать или и то и другое, приводя за собой эту пятерку, но сейчас он ведет себя более чем не заинтересовано. Создается впечатление, как будто он просто хочет, чтобы они все убрались отсюда поскорее. Тем выгоднее для меня. Если их эмоции не заглушают полностью рассудок, то они сумеют понять причины такого поведения Дуция. Пусть они увидят и передадут другим о моем влиянии на него.

– Не делай этого, – равнодушно бросила я, забыв изобразить переживания. – Люди не виноваты, это все я. Запри меня вместо них. – Мне все еще может понадобиться помощь со стороны, нельзя терять доверие союзников. Самоотверженность, пока единственное, что я могу сейчас продемонстрировать Саймону, но остальных ждет сюрприз.

Марк подходит ко мне в упор и наставляет дула своих глаз.