– Моя кровь дала всем вам жизнь, и она по-прежнему течет в каждом из вас. Вы были правы – я ваша мать! И только мне известно, как для моих детей будет лучше!

– Это ложь, – снова последовал недовольный голос рыжеволосого. Он один из тех, кто, несмотря на массовое согласие и вроде бы здравые слова, мыслит хладнокровно и готов рассуждать. Мне нужно убедить его и остальных, кто лишен эмоций.

– Я понимаю ваши опасения и недоверие, поэтому Пруденс, пожалуйста, подойди ко мне.

Названный мною член Дукту неторопливо вышел вперед, будто ожидая подвоха. Я не сразу оценила ценность этого человека и тем более не предполагала его полезности для себя, но сейчас я очень рада его присутствию и тем более его таланту. Нужно пояснить людям, что я хочу от него, а главное снять напряжение самого Пруденс.

– Я уже встречала вашего друга раньше и знаю, он не даст солгать. В прошлый раз я не позволила ему проникнуть мне в голову, но сейчас понимаю, как это важно для вас. Поэтому Пруденс, пожалуйста, сделай одолжение мне и остальным, пока я буду говорить и отвечать на вопросы, проверь, лгу ли я.

– Это будет правильно, – одобрил мое заявление Саймон. И к нему присоединились почти все, поддакивая и кивая головой.

На рыжеволосом появилась сосредоточенность, как и на одиннадцати других, что все еще мыслят хладнокровно.

– Конечно, – согласился Пруденс, все еще демонстрируя испуг.

После всеобщего взаимопонимания я тут же ощутила волны, что вмешались в мою ауру. Должна признаться самой себе, чувство не из приятных, куда проще было бы стоять голой. Ощущение будто мелкие извивающиеся твари медленно ползут под черепом, тщательно прокладывая себе путь. Лучше просто расслабиться, иначе я не смогу говорить, а Пруденс может подумать, что я ему пытаюсь помешать.

– Спасибо, – обратилась я к Пруденс, давая понять всем, что он уже начал свою работу. – Возвращаясь к разговору, я хочу добавить. Вы просили вести вас, и я сделаю это! Но мне нужна ваша помощь! Не буду скрывать, одной выстоять против Дуция, у меня мало шансов. Да, некоторые из вас уже видели, на что я способна, но он совсем иной. Если я буду одна мне не справиться.

– Почему мы должны тебе верить? – последовал вопрос еще от одной женщины в толпе.

– Я не хочу вам зла, в отличие от Дуция. Если бы хотела, то могла просто перебить всех вас, сесть в кваерер и улететь к новой жизни одна. Но я, рискуя собой, здесь! Ради всех вас! Я не знаю, есть ли здесь хоть кто-то, кто был рожден на Земле, кто поймет, как это важно. Но, я точно знаю, все вы рождены в моей крови. Я за всех вас несу ответственность и хочу обеспечить вас самым необходимым для выживания, хоть вы этого до конца и не понимаете. Поверьте, однажды, я отдала свою жизнь ради жизни других и сделаю это снова, если потребуется.

Вижу, как глаза слушателей проникаются моими мыслями, это как бальзам на душу. Я у цели! Я достучалась! По крайней мере, мне удалось вытащить наружу их главное желание и недоверие к Марку. Хотелось бы ощутить их эмоциональный фон, чтобы окончательно убедиться в их доверии, но Пруденс все еще во мне и не без выгоды для меня. Он только что кивнул толпе, полагаю, дает понять, что я чиста в своих словах.

– Но, о каком зле идет речь? – задумчиво начал Саймон. – Не знаю, как остальные, но я верю твоим словам, только Дуций… он так многое сделал для нас, почему ты говоришь о нем, как о зле?

– Он убийца! Он всегда убивал и уничтожал. Он убивал моих предков, а затем и потомков и продолжает это делать. Вспомните хотя бы тех, на ком были поставлены смертельные опыты даже, если это было добровольно! …Вы вообще знали об этом?

Пять человек слегка кивнули. Мне нужно дернуть и за эту нить.

– Может это были ваши близкие? Заслужили ли они подобное?

Трое из пяти опустили глаза.

– Более того, – вышла на откровение я. – Я видела, как он убивает. В свое время он отобрал и мою жизнь. Понимаете, почему я зову его убийцей?! – До меня снова донеслись одобрительные возгласы. – И я не могу оставить своих детей на уничтожение тирану! Я не отдам ваши жизни без боя!

«Да!», «Веди нас!» – слышу я смешанные голоса, это их зов надежды к долгожданной жизни.

– Она говорит только правду! – Пруденс вдруг подбодрил меня и добавил уверенности во мне остальным. Он тут же полностью отпустил мои мысли от своего контроля. Я больше не чувствую вмешательство посторонней энергии.

– Какой помощи ты просишь? – задал мне наводящий вопрос Саймон. Складывается впечатление, что он с самого начала был на моей стороне, и сейчас помогает мне выиграть «выборы», подытоживая мою речь.

– Мне нужны ваши способности! Только так мы сможем одолеть его и беспрепятственно отправить наш ковчег и всех олимпийцев к новой планете. Мне понадобитесь не только вы, но и все, кого вы сможете убедить пойти против него. А когда наступит подходящий момент, по моему указанию вы должны будите немедленно выступить. Дуций силен, но против множества, ему не выстоять. Будь у него хоть миллион возможностей, всех разом ему не одолеть, – последнее было адресовано исключительно к членам Дукту, что первыми увидели мое лицо.

– Предлагаю проголосовать! – вдруг озвучил Саймон.

Толпа заговорила почти в голос, даже пара бесчувственных присоединились. Все они, кто жестом, кто словом, но отвечали Саймону: «Да».

– Подождите, – Всеобщее согласие было остановлено. Мой уже устоявшийся оппонент все еще демонстрировал недоверие. – Столько лет Дуций защищал нас, я так просто не откажусь от него.

– Скажи свое имя! – обратилась я к недоверчивому.

– Луис, – без раздумий ответил он.

– Я прошу всех, кто по-прежнему мне не верит, как и Луис, выйти вперед, – без агрессии проговорила я. Добавлять о том, чтобы не боялись, смысла нет, я и так уже знаю, кто в этом помещении против меня, а эти люди не ведают страха.

На мою просьбу откликнулись еще девять человек, как я и думала.

– Спасибо, – поблагодарила я их, а затем обратилась в толпу: – Посмотрите на этих людей, только до них мне не удалось достучаться. Но как вы думаете почему? – я не ждала ответа. – Да! Именно потому, что они лишены настоящего мировосприятия. Без чувств, вы не можете принять правильного решения, лишь строго соблюдать указания. – Я повернулась к девятке: – Я хочу, чтобы вы поняли, каково ощущать эмоции.

На последней ноте я в секунду направила поток в Луиса, именно его я заставлю чувствовать первым.

– Что происходит? – возмутился один из двоих бесчувственных, что все-таки остались в толпе.

– Не мешайте ей, – ответила вместо меня Мэри. – Похоже, она снимает блок с его эмоций. Со мной она уже делала нечто подобное. Это безопасно.

За этот небольшой диалог мне удалось полностью прощупать разум подопытного, с остальными я разберусь позже. Если, конечно, успею.

– Я боюсь потерять время, поэтому, я прошу вас, – я перевела взгляд на бесчувственных, – подождите. – Несмотря на свою подозрительность в моем отношении они остались стоять смирно, внимательно наблюдая за своим товарищем.

Луис был выбран мной для демонстрации, и теперь он смотрит сквозь основную толпу. Пока он растерян и не понимает, что с ним случилось, собственно, как и все присутствующие. Нужно объясниться:

– Я только что вернула Луису способность чувствовать. – Теперь я полностью взяла внимание Луиса под контроль, мне нужно добиться от него сосредоточения. – Луис, ты еще не осознал, что произошло, тебе нужно учиться контролировать и жить с этим даром, но мне важно, чтобы ты хотя бы попытался сделать выбор, будучи свободным и своим примером доказал остальным, что ошибся в выводах.

Луис все еще находится не совсем здесь, ему только что открылось нечто неизведанное, он переосмысливает все свое существование, поэтому напуган и растерян. Теперь мой разговор будет строиться только с ним.

– Луис, пожалуйста, сосредоточься на моем голосе и ответь на несколько вопросов.

Он заметно кивнул, дав мне понять, что слышит, но его глаза все еще ошарашены происходящим. Пока я буду говорить с ним, я не перестану прощупывать его эмоции.

– Тебе довелось переживать потерю близких?

– Да, – сразу ответил он.

– Кого и почему?

– Мою мать, – так же быстро ответил он, но тут же задумался и заговорил: – Она была рождена еще на Земле и… – Луис занервничал, к нему подкатывает растерянность от неизведанных чувств. Мне придется вмешаться и немного подправить его ощущения, как тогда с Мэри.

– Пожалуйста, продолжай, – подтолкнула я.

– После меня она хотела еще детей, ей не давали долгие годы разрешения и… ее эмоции… В итоге она выпустила их и… – Он чуть не начал задыхаться. Снова к нему подкрадывается паника. Успокаиваю. – Она не хотела больше жить. Она… – Замолчал.

– Она теперь в сопоре? – хотела помочь я.

– Нет. Она мертва. …Она вышла в открытый космос.

Вот так экземпляр мне попался. Конечно, мне очень жаль его мать, как и многих, кого погубила политика Марка, но сейчас я должна думать о другом – как склонить всех на свою сторону.

– Луис, как думаешь, если бы Дуций не запрещал эмоции и свободно создавать семьи, твоя мать осталась в живых? – Буду ненавидеть себя позже, если, конечно, и я не потеряла свою человечность, но сейчас я просто обязана мучить этого парня.

– Да… – неуверенно отозвался он. – Конечно! – вдруг оживился Луис с твердостью в голосе. – Она была хорошей матерью. Кажется, она чувствовала и раньше. …Я только сейчас это понял. Я помню ее объятия… слова…

Держу его эмоциональность под контролем, насколько это возможно, чтобы не убавить такое удачное для меня «выступление».

– Что ты скажешь, если я спрошу сейчас, стоит ли жизнь Дуция жизни твоей матери и тысячи других, кто погиб из-за его правил или оказался в сопоре?

– Я не знаю, – растеряно взглянул на меня Луис. – Но… Он виноват! Я… Я не понимаю, что это… – залепетал Луис.

– Я подскажу, это ненависть! Сейчас ты чувствуешь ненависть к тому, кого пару минут назад почитал, – стараясь не ликовать, сказала я и добавила: – Ты по-прежнему хочешь служить ему и выполнять все его приказы, не задавая лишних вопросов?