– Лайла… – слышу, наконец, его голос.

Я еще не знаю, что он собирается сказать. И скажет ли? Но почуяв хотя бы надежду, что добьюсь желаемого, я на какое-то время усердно сжимаю веки. Хорошо, что он этого не видит. Я ведь не смогу ответить ему, что со мной происходит, поскольку сама еще не поняла. Но будет ли продолжение? …Да! Я слышу, как он снова собирается с силами.

– Она была целым миром… Самой жизнью, – не спеша признался он.

Он сказал «миром»… «жизнью». Будучи в безупречном теле, имея контроль над своими чувствами, я и не думала, что могу ощутить, как почва уходит из-под ног. Мне больше не интересно, как той… земной Кайре. Если бы она осознала мои переживания, то попыталась оживить ни одной пощечиной. Я не ревную… Может быть позже. А сейчас!.. Сейчас мне страшно! Это чувство ни с чем не перепутать. Я боюсь услышать остальное!.. Боюсь повернуться и дать ему увидеть себя. Именно в эту минуту я бы с радость отказалась от эмоций. Но нет! Я же так усердно борюсь за них! Вот и наслаждайся очередной иронией судьбы.

Не зная, что творится внутри меня, Марк продолжает:

– Кайра, тебе ведь известны те чувства, когда твой мир разрушен. А твоя жизнь… закончена. И даже, если ты продолжишь свой путь, ты будешь просто существовать. Привычная жизнь уже не будет такой, никогда.

Марк остановился.

Был ли в его словах вопрос? Я даже не поняла. Но я услышала их смысл. И да! Я знаю эти чувства. Их итог – пустота. А с ней бороться очень сложно. Если вообще найдутся силы. Моя память, как по приказу нарисовала картины прошлого. Мой плен. Разлука с бабушкой. С любимым человеком. Смерти. Множество смертей и не без моего участия даже неосознанного, но все же. И моя… смерть. Смерть любимого родителя – бабушки, что так многим пожертвовала ради меня, пусть и глазами Майи. Исчезновение Вила… Я ведь до сих пор не знаю, как закончилась его жизнь. И неизбежная потеря ее – родной планеты! Каждый эпизод, что я вспомнила, несет в себе этапы разрушения моего изначального сознания, этапы искажения моих чувств и восприятия мира. А все это началось с него! С Марка! И он прав! Мой мир, что он так тщательно рвал в клочья, был проще! В нем я хотя бы знала, где добро, а где зло. А моя жизнь, что он отнял, имела ценность. …Боже! Да я потеряла себя давным-давно! И я двулика! Не меньше самого Марка! Люблю и ненавижу! Я альтруист и эгоист! Во мне множество знаний и не убиенная глупость! …Я невольно закрываю глаза, в них застоялось слишком много жидкости, а открыв, я чувствую, как она предательски течет по моим щекам.

– Мне известны они, – кое-как выговариваю я с надеждой, что Марк скажет что-нибудь еще, дав уже мне время прийти в себя, но чуда не случилось. Я не могу стоять так вечно, мне нужно повернуться к нему, и я это делаю: – Так значит, ты по-прежнему бездушное существо, так и не заполненное смыслом?

– Кайра… – снисходительно начал он. Надо думать, он заметил влагу на моем лице, раз бросился ко мне. – Я не ожидал, что ты…

– Могу вытащить из себя те чувства? Что давно спрятала поглубже и предпочла не вспоминать, – внезапно осознала я.

– Не совсем, но… наверное, так будет точнее, – все же согласился с моей версией Марк и сразу нашелся: – Твой вопрос… Я не могу поверить, что ты задала его. Кайра, я вижу в тебе тот смысл! Разве ты этого не видишь?

Опять этот его внушающий доверие взгляд. Он будто и заставляет и молит, чтобы я прониклась его чувствами и поверила. Я хочу сказать: «Да!», но мне мешают мои мысли, только что снизошедшие до меня. Марк помог мне понять, что я потерялась! Во мне нет стержня. Во мне по-прежнему есть вкус к жизни, но я не знаю, чего хочу от нее… Да! Тогда, действительно, было проще. Я хотела, как и все – любимую работу, дом, собаку, семью, вкусно поесть, путешествовать… А сейчас? У меня ведь даже нет цели! Точнее она есть, но, как оказалось, я с легкостью могу забыть о ней в угоду своим мимолетным желаниям.

– Кайра? – слышу попытки Марка привести меня в норму.

– Я вижу. Но и не уверена, Марк, – запоздало ответила я на его предыдущий вопрос, возвращаясь к теме: – А до встречи со мной?.. Я почти наверняка могу сказать, что ты не смог бы жить без смысла. Что заставляло тебя, – не сразу подобрала слово я, – …существовать?

– Хм, – выдохнул он, готовясь ответить. – Я постоянно искал, за что цепляться. Этому я научился у нее. Она никогда не сдавалась, – он бросил взгляд на Лайлу. – Сначала я занимался самобичеванием. Пока не узнал… – Марк замешкался. Я заметала, как он злобно стиснул зубы, но ненадолго: – Мной овладела ненависть, я жаждал наказать виновных в ее смерти.

Вот как?! Значит, она, как и я, не прожила отмеренное. И значит, в их истории есть трагедия, а подобное вспоминать еще сложнее. Я начинаю понимать, почему он так избегал этого разговора. Я слушаю внимательно, а он не торопится:

– После неудачи, я вымещал свой гнев… – Марк опустил глаза и отрицательно закачал головой со словами: – Не проси, я не буду вспоминать этот этап жизни.

Этого и не нужно. Несложно догадаться, что он имеет в виду. Я не могу его пожалеть, но и осуждать не стану, какими бы невинными не были его жертвы, попавшие под руку. Справиться со своими чувствами сможет далеко не каждый. Особенно с такими сильными, как ненависть, да еще и в одиночку.

– Не буду. Тем более тебе все же удалось обуздать свою злобу на всех и каждого, – не стала я заострять внимания на отвратной для него теме, желая услышать продолжение.

– Это был долгий путь. К сожалению, чтобы собрать себя по кускам, мне довелось погрузиться во все… смертные грехи. – Марк глубоко усмехнулся, похоже, собственному подбору слов. – Разве что, алчностью я никогда не страдал. Но вот остальные… Я ведь даже познал зависть! Как оказалось, она далеко не безобидна и способна забрать жизни. А попали под нее самые простые и беззащитные люди, которые голодая, продолжали любить и заботиться друг о друге. И знаешь, что я делал вместо того, чтобы помочь им?! Или хотя бы пройти мимо?! Матери, прижимающие своих детей, влюбленные, скованные объятиями, отцы, отдающие последние силы ради семьи… Все они!.. Я ненавидел их. Ведь им было кого любить! – мимолетно бросив взгляд, что мне показался полным призрения к самому себе и сожалений, Марк снова погрузился во внутреннюю муку.

Я заставила его вспоминать и не только моменты прошлого, но и давно тяжким трудом запертые чувства. Я вижу, как его лицо искажается с каждой фразой под гнетом душевной боли. Если даже его глаза периодически смотрят на меня, они явно видят что-то другое – очередные всплывающие кадры. Я бы могла прекратить все это! Остановить рассказ! Но мне важно узнать о нем, как можно больше. Я хочу этого не меньше, чем почуять запах настоящей почвы.

– Не надо, – теперь уже я обхватила его лицо руками, с чистым намерением придать ему уверенности продолжить историю былых времен. – Ты же решил не говорить о жертвах. Я понимаю, – заражаясь его искренностью, проговорила я.

– А я ведь был, как никто другой в силах им помочь. …Им всем. Понимаешь? – откликнулся на мой взгляд Марк, а затем прижал мою правую ладонь сильнее к своей щеке.

Как только я положительно кивнула, он высвободился от моей поддержки, видимо, теперь ему нужно было пространство, чтобы продолжить. Он отошел на пару метров назад, к невысокому деревцу, одному из тех, что красовалось вокруг статуи вместе с невысокой оградой и начал:

– Пролив реки крови, моим главным утешением стала… похоть! – Думается мне, Марк неохотно выдавил последнее слово. – Именно она, как мне казалось, должным образом заполняла пустоту. Но люди… их физиология… – Марк делает паузы, будто в его голове столько слов, что он не может уместить все в одну фразу. – Мне всегда было мало. Я не просто придавался утехам, я именно развращал каждого, кто оказывался со мной в постели. – Лицо Марка неестественно злобно исказилось, он стоял ко мне в полуобороте, может, именно для того, чтобы я не видела, что с ним происходит, как тяжело ему дается признание. Тем не менее, он говорил: – Все было неестественно! Грязно! Часто жестоко! – Эти слова он произносил с ужасающим отвращением, чуть ли не брызжа слюной. Даже и думать не хочу, что он творил с людьми, но все еще намерена слушать. – …Сколько бы их ни было, стоило прекратить, пустота снова поглощала меня, поэтому мне постоянно требовалась доза… Кайра! – громко обратился Марк и полностью повернулся ко мне, направив свой самый пронзительный взгляд. – После этого ты все еще хочешь, чтобы я продолжал?! И вообще находится рядом со мной?!

Глядя на него и вслушавшись в интонацию, с которой он проявляет озадаченность, я слышу в ней скрытый смысл. Он словно просит, чтобы я остановила его и в то же время, ждет одобрения, чтобы закончить. А задавая последний вопрос, мне вообще почудилось, что он поражен и возмущен, почему я до сих пор не ушла, привычно оскорбив его. Я должна показать ему, что действительно хочу быть здесь и слышать все это, но обязана ответить ему с должной откровенностью.

– Марк, я хочу!.. – невольно сделала я несколько шагов вперед, стремясь представить свои глаза его взору, чтобы он увидел и во мне неподдельное стремление делать то, что делаю. – Я хочу слушать тебя и узнать о тебе все! Только так, я смогу понять тебя и… быть рядом! Ни одно слово не заставит меня больше осуждать тебя, пока я не узнаю все и не попробую постигнуть причины твоих поступков.

– Спасибо, – немного прищурившись, вероятно не ожидая от меня подобного, тихо поблагодарил Марк. – Хорошо. Тогда… – что-то хотел сказать он, но не стал. Важным оно было или нет, но, возможно, Марк всего лишь решил перейти к делу сразу. – В итоге, со временем я пресытился и этим увлечением. Я оказался в тупике. Снова наедине со своей пустотой, раздавленный собственной беспомощностью. Ни эмоций, ни чувств, ни даже интереса, ни тем более смысла не осталось в моей жизни. Я впервые оказался на грани! – Марк вдруг задумался и произнес тихо, будто напоминая себе: – Как совсем недавно. …Неважно. – Марк помотал головой, будто отмахнувшись от возникшей мысли. Я не могу пропустить подобное заявление мимо ушей, но спрошу позже, чтобы не перебивать его настрой. – Мне помог один человек. Как ни странно именно человек. А ведь я их так долго ненавидел, – снова прошептал, как бы самому себе Марк и сразу вернулся к истории: – Один из тех, кто всецело верил каждому библейскому слову. Хм… библия! – усмехнулся Марк, словно озвучил старый добрый анекдот. – Она абсурдная и в то же время с так необходимыми человеку простыми истинами. – Марк замотал головой и добавил: – Ладно, я снова отвлекся. Этот человек, всецело посвятивший себя Богу, достучался до меня. Сам не знаю, как ему удалось. Но со временем я рассказал ему о своей утрате, конечно, не досконально, иначе бы настоящая истина перевернула и его мир тоже. Тем не менее, его советы определили мою цель. Так цель Лайлы – то ради чего она пожертвовала собой, стала смыслом всей моей дальнейшей жизни.