Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

Оказавшись на улице, я поворачиваю к подземке, чтобы вернуться к классу. Джейсон, наверное, уже уехал обратно и довольно быстро заметит, что я куда-то пропала (или не заметит?). С каждым шагом я чувствую, как нарастает во мне злость и как усиливается боль от обиды.

Не знаю даже, почему я так удивлена тем, что Джейсон просто использует меня. Но я действительно удивлена. Я почему-то испытываю удивление и боль. А мне ведь уже казалось, будто я начинаю видеть в нем что-то другое. Кого-то другого. Будто он позволит мне увидеть себя с другой стороны. Но это была ложь. Никакой другой стороны просто нет. Его поступок даже нельзя назвать предательством, по сути мы никогда и не были близки. Ошибка – это не отношения.

Если я сумею снова начать игнорировать его, как до поездки в Лондон, то я смогу все забыть. Джейсон ничего не значит для меня. Марк – мой СДД! Марк не заставляет меня страдать, не сбивает с толку, не унижает. Марк лишь радует меня и успокаивает. Так и ведут себя люди, которые созданы друг для друга.

А остальное не имеет значения. НЕ. ИМЕЕТ. ЗНАЧЕНИЯ. Я мысленно повторяю эти слова снова и снова, пока не замечаю, что шепчу их вслух, шагая вниз по улице.

ДЖЕЙСОН СТОИТ У ВИТРИНЫ Lillywhites. Он прислонился спиной к кирпичной стене здания и согнул одну коленку – на джинсах дырка. (Как его только не выкинули за это из универмага?) Он выглядит так, будто стоит тут целый день, а когда я подхожу, поднимает глаза от экрана телефона и непринужденно спрашивает:

– Эй, зубрила, ты где пропадаешь?

– Где я пропадаю? – Я чувствую, как ярость снова закипает внутри, но тут же плотно захлопываю крышку этой кастрюли. Мне все равно. Мне все равно. Я вновь и вновь повторяю про себя эти слова как мантру и вместо того, чтобы взорваться, безразлично пожимаю плечами, достаю телефон из сумки и открываю его. – Да так, гуляла.

– Твой роман по переписке еще не закончился? – спрашивает Джейсон, кивая в сторону моего телефона. – Встречалась со своим загадочным любовником? Он еще не сбежал?

– Вообще-то я ждала сообщение от Марка, – отвечаю я, не отрывая глаз от экрана, и слегка улыбаюсь. Надеюсь, Джейсон видит, насколько он мне безразличен. – Думаю, мы могли бы сегодня с ним прогуляться или пойти вместе поплавать.

При этих словах Джейсон отпрянул назад, как будто я дала ему пощечину.

– А что же случилось с Крисом?

Я развернулась и пошла дальше, так что Джейсон задает этот вопрос мне в спину.

– Ну, Криса я не знаю. Но зато я знаю Марка, – не оборачиваюсь я.

– Да? Неужели? – холодно спрашивает Джейсон.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Во всяком случае, я знаю, что он супермилый, супервежливый парень, который не ведет себя как слетевший с катушек пятилетка и не толкает меня в пруды, – отвечаю я.

– Туше, – отвечает Джейсон, но без улыбки. Его лицо вообще не выражает никаких эмоций. Между нами повисает молчание. И я ни за что не стану говорить первая. НИ. ЗА…

– Ну а ты чем занимался? – Блин. Мое любопытство и желание поймать его на лжи сильнее голоса разума.

– Да так, знаешь… – говорит он и вздыхает. – Гулял. Наслаждался культурой. Готовился к веселью.

– Какому еще веселью? – спрашиваю я. Я хочу припереть его к стенке, хочу, чтобы он проговорился про Harrods или ту красотку, с которой переписывается целый день. Но Джейсон слишком умен. Или просто слишком хороший лжец.

Так что Джейсон ничего не отвечает. Наш разговор прерывает толпа одноклассников, вываливающихся с пакетами из дверей магазина. Все они направляются к фонтану, где мы должны собраться, чтобы отправиться обратно в отель. Между мной и Джейсоном пробегает Райан с новой клюшкой для лакросса. Он размахивает ею так энергично, что мне приходится пригнуться, чтобы не лишиться передних зубов. Когда я выпрямляюсь, Джейсон только отталкивается ногой от стены.

– Со мной ни минуты скучать не будешь, зубрила! – говорит он.

Я тащусь к дверям отеля позади одноклассников, они все весело болтают, обсуждая покупки. Я же могу думать только о бассейне. Или о сне. Можно даже сначала сходить в бассейн, а потом поспать.

Все бегут к лифтам, так что я решаю воспользоваться лестницей. Я мечтаю просто упасть в постель, и мне не хочется ни с кем встречаться по дороге к кровати. Я поднимаюсь на три узких пролета вверх и наваливаюсь на железную пожарную дверь. Она с легкостью открывается, я вваливаюсь в коридор…

…И врезаюсь прямо в Марка.

– Эй! – восклицает он, поймав меня в объятия. Я приземляюсь лицом прямо ему на грудь, моя щека касается его мягкого, желтого, как сливочное масло, свитера.

– О боже! – говорю я запыхавшимся голосом, поднимаюсь на ноги, поправляю свитер и чувствую, как лицо начинает краснеть. – Прости!

– Эй, да без проблем. Вообще-то я бы даже сказал, что мне наконец улыбнулась удача: все утро тебя ищу. – Марк расплывается в широкой, почти идеальной улыбке, которую я так люблю. – Я думал, что мы могли бы погулять, заскочить куда-нибудь на ланч. Мне понравилось бродить с тобой вчера.

– Конечно! – чуть не ору я от восторга.

Похоже, изображать недотрогу не мой конек. Я чувствую, как напряжение в мышцах шеи и плеч тает, словно сливочное масло, о котором мне напоминает желтый свитер (его цвет идеально оттеняет темные волосы и легкий загар Марка). Я гонялась за Джейсоном, а Марк все утро искал меня? Неужели кто-то наконец ищет меня? Одна эта фраза – и усталость как рукой сняло.

– Только давай в этот раз будем держаться подальше от прудов и прочих водоемов?

– Нет проблем, – снова улыбается Марк. Он прислоняется к стене и скрещивает руки на груди. Клянусь, он прямо с рекламы мужского одеколона из Teen Vogue, который я листала на прошлой неделе. – Джулия, отличная шутка.

О господи! Он думает, что у меня классное чувство юмора. Марк смеется потому, что я смешно пошутила, а не потому, что я смешная и неуклюжая. По всему телу разливается тепло, будто я пью маленькими глоточками горячий шоколад, сидя у камина в морозный день.

Марк кивает в сторону лифта – такой легкий, непринужденный способ невербального общения, который доступен только по-настоящему крутым людям. Я следую за ним.

– Так что, куда пойдем? – спрашиваю я.

– Не знаю. Просто побродим по городу. Как тебе? – Его голос звучит легко и расслабленно.

– Прекрасно. – Мою грудь словно распирает, и я медленно выдыхаю. Но ощущение наполненности никуда не уходит, а значит то был не воздух в легких, а счастье. – Тогда я пойду сбегаю в номер и возьму карту.

– Ну уж нет. – Марк нажимает кнопку вызова лифта, и двери кабины тут же распахиваются, как будто все это время она стояла и ждала нас. Марк жестом приглашает меня войти. – Позволь мне быть твоим гидом. – А затем добавляет как бы небрежно: – Тебе ведь не обязательно брать с нами Джейсона, да?

– Зачем? – Я стараюсь говорить не очень грубо, но о Джейсоне мне сейчас вообще не хочется вспоминать.

– Но он ведь твой партнер на время поездки или типа того?

– Думаю, он и сам может о себе позаботиться, – говорю я твердо. И кажется, такой ответ Марка полностью устраивает.

Марк ведет меня по улицам к набережной Темзы. Мы проходим Cue-2-Cue – магазин пластинок, в котором мы с Джейсоном были во время одного из забегов за Крисом. С тех пор они поменяли декорации в витрине, и теперь за стеклом стоят увеличенные картонные обложки альбомов «Битлз» – конечно, британские, а не американские релизы. Я изо всех сил стараюсь не думать о нашей с Джейсоном песне… которая на самом деле вообще никакая даже не «наша песня».

– О, люблю «Битлз»! – говорит Марк и утыкается лбом в витрину.

Мое сердце подпрыгивает, и я начинаю светиться от улыбки. Господи, спасибо, что Марк любит «Битлз» То есть естественно, что он их любит! Мы же СДД.

– Какая твоя любимая песня? – спрашиваю я, надеясь услышать в ответ «I’ve Just Seen a Face» или «Here, There and Everywhere». Было бы просто идеально!

Марк на мгновение задумывается и говорит:

– «Imagine». – Он улыбается, и я вижу тот самый третий от центра неидеальный зуб. – Очень крутая песня.

Я закусываю губу. Совсем не хочу сейчас поправлять Марка, но просто не могу иначе.

– Э-э… ну это ведь не их песня… – говорю я, стараясь изо всех сил не выглядеть скучной всезнайкой.

– В каком смысле? – озадачен Марк.

– Это песня Джона Леннона, – объясняю я мягко, надеясь, что Марк сразу поймет, о чем речь. Но по выражению его лица видно, что для Марка это совершенно новая информация. – Ну, после распада группы…

– А, ну да. Ха, – отвечает Марк, но впечатление такое, будто он по-прежнему не понимает, о чем говорит. – Что ж, без разницы. Он все равно из битлов, да?

Я заставляю себя ничего не говорить про то, что разница все-таки есть. Одно дело – дотошно поправлять Джейсона, который абсолютно уверен в том, что я самая большая зануда на Земле. Но с Марком все иначе. Он, кажется, совсем другого обо мне мнения, и занудствовать сейчас – значит показать себя с новой стороны.

Ну и потом, это не такая уж и фатальная ошибка. Во всяком случае, он хотя бы в курсе, что песню исполняет Джон Леннон. А Джон Леннон действительно из битлов. Так что Марк почти и не ошибся. Кроме того, «Imagine» на самом деле отличная песня, хоть и немного заезженная, но все равно отличная.

Я набираю полную грудь воздуха и, переступив через себя, выдавливаю самое легкое и беззаботное «ага», на какое только способна. Мы проходим квартал, и впереди показывается Темза. Я схожу с тротуара на пешеходный переход, глубокого вдыхаю туманный лондонский воздух, и улыбка снова возвращается на мое лицо.