Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

– Э-э, нет. Все в порядке, – отвечаю я растерянно. – Мне просто нужна была минутка. Ну, знаете, немного перевести дух.

– Что ж, я вынуждена попросить вас уйти, – отчеканивает она с британским акцентом. – Мы в Harrods не приемлем такое поведение. – Ее голос звучит точь-в-точь как голос директрисы из фильма «Маленькая принцесса», и мне кажется, будто мне снова пять и я снова смотрю этот фильм.

Меня прошибает холодный пот. Я встречаюсь с ледяным взглядом продавщицы. Она словно бросила меня в реку Чарльз в январе.

Я бормочу извинения и спешу к выходу, пока она, как строгая учительница, не схватила меня за локоть и не отвела отсюда в ближайший Walmart. Я и сама могу уйти, спасибо.

НУ ПРЕКРАСНО! Я ПОЛ-ЛОНДОНА прошла вслед за Джейсоном, чтобы в конце концов потерять его в собачьем раю. Я иду к лифту, чтобы выйти на улицу. Путь проходит через отделы для беременных, для новорожденных, для маленьких детей и для подростков – роскошный жизненный цикл пробегает у меня перед глазами. Вскоре я делаю круг и возвращаюсь к тому месту, с которого начала, но я не нашла даже эскалатора, на котором поднялась сюда.

У меня дежавю. С той самой вечеринки в компании Джейсона и первого сообщения от таинственного поклонника я все пытаюсь вернуться обратно, к прежней Джулии Лихтенштейн, которая взошла на борт самолета в Бостоне. Блин, да я бы отдала что угодно, чтобы вновь стать хотя бы «зубрилой». Но как только кажется, что я нашла ту девочку, она ускользает, и на ее месте снова появляется сумасшедшая, готовая бросить экскурсию и осмотр достопримечательностей в культурные часы ради того, чтобы следить за Джейсоном Липпинкоттом.

Впереди я вижу Diner – кафе, в котором британцы попытались воссоздать настоящую американскую забегаловку. Диваны из красного винила, белые, начищенные до блеска пластиковые столешницы и сияющий хром всюду, насколько хватает глаз. Правда, в этой люксовой версии классической американской забегаловки есть один большой недостаток – тут слишком чисто, слишком аккуратно, слишком безупречно. В Deluxe, моем любимом кафе дома, хром давно не блестит, столешницы все в трещинах и сколах, а обивка на табуретах у стойки заклеена скотчем.

На меня вдруг накатывает резкая боль от тоски по дому. Deluxe было папиным местом, а когда родилась я, оно стало нашим. Он водил меня туда завтракать каждое воскресенье, даже когда я была совсем маленькой. Он часто рассказывал, как ставил мою автолюльку прямо на столешницу, рядом с яичницей с беконом. Это было мамино утро, говорил он, чтобы она могла поспать. А еще это было наше утро.

Я росла. Через пару лет я уже могла сама сидеть на взрослом стуле, болтая ногами, и заказывать блинчики, и воскресенья потихоньку становились все меньше про мамин отдых и все больше про нас с отцом.

Вдруг я замечаю Джейсона. Его кепка Sox лежит на столе, рыжие волосы спадают на лоб. Напротив сидит блондинка. Хотя слова «блондинка» недостаточно для того, чтобы описать ее прекрасные, блестящие, идеально выпрямленные волосы. А кожа у нее просто безупречна, будто целая команда ангелов целый день опрыскивает ее увлажняющим спреем. Ее губы идеально накрашены рубиново-красной помадой. Моя мама называет такой макияж «Готова на все», но эта девушка настолько элегантна, что может в полдень красить губы красным и не выглядеть при этом вульгарно. На столе стоит пара молочных коктейлей: стакан Джейсона наполовину пуст, а девушка к своему едва притронулась.

Они оживленно беседуют, склонившись друг к другу через столешницу. Девушка кладет на стол листок бумаги, Джейсон быстро читает записку и сует в карман. Потом он достает трубочку из коктейля, кидает ее на стол, запрокидывает стакан и в один глоток допивает. Девушка смеется и кладет свою руку на руку Джейсона. По неизвестной мне причине от одного взгляда на то, как нежно девушка гладит Джейсона кончиками пальцев, у меня внутри все обрывается.

Они встают, и я замечаю, что блондинка почти одного роста с Джейсоном. Она немного наклоняется к нему, и мое сердце замирает… Они что, собираются поцеловаться? И в эту секунду перед моими глазами из ниоткуда возникает ткань с гавайским принтом. Огромный мужчина в помятых бермудах цвета хаки и в шелковой рубашке с узором всех цветов радуги указывает толстым пальцем на двери кафе.

– Милая, смотри! Думаю, там точно должны быть чизбургеры, как дома!

Ну конечно, этот парень пролетел тысячи километров лишь для того, чтобы есть ту же еду, что и дома… только на двадцать долларов дороже. Я опускаю взгляд и вижу именно то, что ожидаю: у него сандалии надеты на носки. Я пытаюсь обойти мистера Гавайи и слева и справа, но ничего не выходит, и когда мне наконец удается снова увидеть Джейсона, он уже отпускает руку блондинки и уходит. Что бы там между ними ни случилось – я все пропустила.

Внезапно Джейсон поворачивается в мою сторону. Теперь, когда парень в гавайской рубашке отошел, я стою на самом виду. Мне совершенно некуда спрятаться, так что я быстро разворачиваюсь и ухожу в противоположном направлении, мои кроссовки от соприкосновения с мраморным полом нелепо скрипят. Я замечаю на двери табличку «Дамы» и, предполагая, что это туалет, бросаюсь туда.

Внутри все сияет, у одной стены стоит роскошная банкетка с позолоченными ножками. Я сажусь на нее и делаю несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. В голове взрываются тысячи вопросов. Кто она? Это с ней Джейсон переписывается весь день? Когда они успели познакомиться? Они поцеловались? Ведь он два дня назад целовал меня. А теперь что, он использует меня как прикрытие, чтобы встретиться с ней и целовать ее?

Тут же мой воспаленный мозг предлагает ответы. Она супермодель. Они встретились на той вечеринке. И он очаровал ее своим своеобразным американским юмором и дерзким поведением. И у них с того дня роман по переписке. И сейчас они встретились, чтобы скрепить поцелуем свою любовь. И ему нужна только она. И это плохо.

– Уф! – вырывается у меня, я хватаюсь руками за голову, прижимая лоб к коленкам.

– Я могу вам чем-то помочь, мисс?

Я поднимаю глаза и вижу милую пожилую женщину в форме Harrods. Женщина выглядит встревоженной.

– Нет, спасибо. Мне просто нужна минутка, – отвечаю я, пытаясь вымучить что-то похожее на улыбку, но, должно быть, выгляжу из-за этого еще более жалко, потому что дама легонько похлопывает меня по плечу.

– Понимаю, дорогая, – произносит она. – Можешь сидеть тут сколько потребуется.

Я благодарю ее и снова утыкаюсь лицом в ладони. Я бы хотела прямо сейчас повалиться на пол и начать отжиматься, но, подозреваю, такое поведение в Harrods тоже не поощряется. Все мои мускулы напряжены, и между лопатками уже чувствуется боль. Я снова глубоко вздыхаю и кручу головой, чтобы хоть немного снять напряжение с шеи. «Тише, тише», – повторяю я про себя. Пара глубоких вздохов – и я, кажется, готова идти дальше. Я благодарю пожилую даму и на выходе бросаю несколько монет в серебряную миску для чаевых. К счастью, теперь Джейсон и правда исчез, и я спокойно иду к эскалатору.

Я спускаюсь вниз, и с каждым этажом мое настроение становится все хуже и хуже. Джейсон должен был помогать мне. Такой был уговор. Но с Крисом я все еще не встретилась, а в общении с Марком Джейсон ставит палки в колеса. Все это время он просто издевался надо мной, и я совершенно не понимаю почему. Он флиртует с симпатичными девушками направо и налево – чтобы получить ключи от номера, чтобы выйти в интернет, да, похоже, и просто ради забавы! В этом ему нет равных, и это меня убивает. Ему каким-то образом удалось узнать обо мне достаточно, чтобы манипулировать (взять хотя бы мою любовь к «Битлз»), так что Джейсон получает все, что хочет: поцелуй, прикрытие, эссе об экскурсиях… Он не помогает мне, он помогает только себе. И сейчас он опять помогает лишь себе – встречается с самой красивой девушкой во всей Британии. Все это время он втихаря крутил роман? Я рассказывала Джейсону свои секреты, целовалась с ним, а он даже не удосужился упомянуть о том, что у него тут супермодель в кармане? То есть я понимаю, конечно, что сама попросила у него помощи с Крисом… И не то что бы Джейсон был мне что-то должен…

Я словно проглотила комок живых ужей. Вот оно что. Джейсон мне ничего не должен. Но он заставил меня поверить в то, что я ему небезразлична… Мысли скачут в голове, как шарики в пинг-понге, и мне становится не по себе. Я просто опустошена. Зачем вообще возиться с девчонкой, притворяющейся супермоделью, если ты можешь заполучить настоящую супермодель? Господи, я чувствую себя такой жалкой, что мне даже самой себя жаль.

Я не могу выкинуть из головы алые губы и не могу не представлять, как та блондинка целуется с Джейсоном… Я пытаюсь убедить себя в том, что меня не волнует, правда ли они целовались. Ведь я хочу целоваться с кем-то другим. С кем-то вроде Марка. Я пытаюсь представить, как Марк обнимает меня своими сильными руками и притягивает ближе. Вот его губы прикасаются к моим… Но вдруг эта фантазия обрывается на самом интересном месте, и вместо этого я вижу, как меня целует Джейсон. А потом – как он целует ту девушку. И все вдруг встает на свои места. Вот почему он назвал наш поцелуй ошибкой: он, наверное, думал о той блондинке, он представлял ее, но в его объятиях случайно оказалась зубрила, поэтому он и сдал назад.

Значит, Сара не зря так настойчиво требует, чтобы я отстала от Джейсона. Я вспоминаю тот ее полный жалости и сочувствия взгляд в Букингемском дворце и понимаю, что она вовсе и не пыталась отбить Джейсона обратно. Она лишь хотела защитить меня от него и его лжи. Она просто хотела меня предостеречь! Может быть, она совсем не суперзлодей. Весь мой мир перевернулся с ног на голову. Марк со мной флиртует, Джейсон меня целует, а Сара Финдер относится ко мне с сочувствием? Верх – это низ, а низ – это верх!